Но это будет потом. А в 1805 г. Наполеон сумел создать (усилиями Австрии) против третьей феодальной коалиции свою собственную коалицию. На стороне Франции, помимо Испании и французских государств‑сателлитов (Италия, Швейцария, Голландия и др.), выступили Бавария, Вюртемберг и Баден (выставили 30 тыс. человек). Единственно, ландграфство Гессен‑Дармштадтское отказалось подписать союзный договор с Наполеоном, но разрешило проследовать через свою территорию французским войскам. Присоединение южнонемецких государств не только увеличило силы Наполеона, но дало возможность создать прочный и надежный тыл для действий Великой армии, можно было продвигаться вперед по чужой территории, не опасаясь всевозможных неприятностей и внезапных ударов в спину. Немцы исправно выполнили возложенные на них обязательства.
К концу сентября австрийские войска заняли Баварию, вошли в ее столицу Мюнхен, а их основные силы выдвинулись к Ульму. Все это было сделано по замыслу генерала барона К. Мака фон Лейбериха, злого гения австрийской армии. Первоначально номинально австрийцами на Дунайском театре командовал эрцгерцог Фердинанд, но его начальник штаба генерал Мак был в фаворе у императора. Фердинанд получил приказание руководствоваться и выполнять все советы и директивы своего начальника штаба. Естественно, между первыми лицами возникли неурядицы и непонимание. Именно по замыслу фактического главнокомандующего Мака австрийские войска оказались растянутыми от Боденского озера до г. Ингольштадт, а основные силы австрийцев расположились у Ульма и на рубеже р. Иллер, ожидая там появления французов. Причем никаких конкретных разведсведений о французах у австрийского командования не имелось, и они абсолютно неверно судили о соотношении сил, полагая, что у французов против них действовали примерно 70 тыс. человек (на самом деле их было минимум 160 тыс.), т. е. примерно столько же, как и у них. Дислокация войск была сделана по наитию генерала Мака и развернута фронтом на запад. Но именно такое расположение австрийцев очень устраивало французского полководца, и он надеялся воспользоваться стратегическими просчетами своего противника.
Наполеон решил обойти с севера правый фланг Мака, отрезать его коммуникации от Австрии, а затем окружить его войска. 25 сентября французы форсировали Рейн. Корпуса Великой армии, разбросанные веером на фронте более 200 км, начали по заранее составленным маршрутам быстрые самостоятельные фланговые движения, а конница И. Мюрата сделала несколько демонстраций в направлении Ульма с целью удержать австрийцев на занимаемых позициях. Ульмский маневр Наполеона был разыгран как по нотам, ему все удалось, хотя и при исполнении можно найти шероховатости и ошибочные решения французских маршалов и генералов, порожденные быстроменяющейся обстановкой. В будущем эта операция стала классикой при изучении стратегии и военного искусства. Но при наличии такой бестолковой в военном отношении личности, как генерал Мак, она теряет определенную ценность. Ибо трудно даже предположить, что найдется еще такой один самоуверенный схоласт подобный Маку, пребывавшему в настроении полного оптимизма, не знавшему силы и намерения своего противника и так уверенно загонявшему бы себя в ловушку. Вместо того чтобы отступать, осознав опасность, когда французские корпуса достигли Дуная и угрожали отрезать его от Австрии, он остался маневрировать, а фактически бездействовать в районе Ульма, хотя можно было еще попытаться прорваться, уйти с чужой территории, избежать возможной катастрофы, пожертвовав частью, спасти целое. Ничего не было сделано, чтобы вырваться из мышеловки. Причем как‑то рационально объяснить поведение Мака в те дни историки могут с большим трудом. Такое чувство, что «кролик оказался загипнотизирован удавом». Мак находился в плену абсолютно неверных политических сведений, он получал какие‑то почти фантастические данные о восстаниях во Франции, высадке англичан в Булони и, как ни парадоксально, постоянно ожидал отступления и повального бегства французских войск, даже тогда, когда для австрийцев складывалась катастрофически безнадежная обстановка. Все это было бы смешно, если бы не привело к весьма печальным последствиям. Очень плохо, когда лицо, облеченное военной властью, слабо разбирается в стратегии, вследствие чего и допускает грубые просчеты, но еще хуже, когда примешивает сюда и политические моменты, не только не отражающие действительность, но и в корне ей противоречащие. Тогда главнокомандующий становится похожим на явного шута и превращается в простое посмешище даже в своей профессиональной среде.
7 октября французские полки вышли к Дунаю в районе г. Донауверт и переправились на другой берег. Произошло несколько боев, и 14 октября после взятия моста на Дунае у Эльхенгема маршалом М. Неем австрийцы окончательно отступили к Ульму и оказались там полностью блокированы французами. 16 октября эрцгерцог Фердинанд и ряд генералов предложили осуществить прорыв, но Мак не поддержал это решение. Кульминацией событий на Дунае стал день 20 октября, когда основные силы Мака капитулировали. Оружие сложили до 30 тыс. солдат и офицеров, 18 генералов, а в руки французов попало 63 пушки и 40 знамен. Когда к Наполеону привели пленного Мака, тот, словно оправдываясь, заявил: «Император Австрии не хотел этой войны, она была навязана Россией». На что вопросом отреагировал французский император: «В таком случае вы уже не великая нация?» (43) . Из австрийской армии в Баварии только 10 тыс. из отряда генерала М. Кинмайера, оттесненного французами от г. Донауверта, отошли в австрийские владения, да 5‑тысячный левофланговый отряд генерала Б.Ф. Иелачича прорвался в Тироль. Правда, несколько тысяч австрийских кавалеристов выскользнули из котла и направились в Богемию, но затем позднее были разбиты при преследовании и вынуждены сдаться. Лишь небольшой конный отряд во главе с эрцгерцогом Фердинандом смог добраться до австрийской границы.
Первый этап кампании Наполеон выиграл даже без генерального сражения, благодаря четко продуманному и исполненному плану, быстрым передвижениям своих корпусов, численному преимуществу, а также парадоксальной самоуверенности и непостижимому упорству фактического австрийского главнокомандующего Мака и его бесплодным ожиданиям подхода русских войск в «ключевой позиции» у Ульма. Но события в бочку с медом подложили Наполеону и ложку дегтя. 21 октября 1805 г. у мыса Трафальгар на атлантическом побережье английской эскадрой адмирала Г. Нельсона был уничтожен франко‑испанский флот. Эта победа, бесспорно, на многие годы обеспечила господство Англии на морях и окончательно похоронила идею Наполеона о французском вторжении на Британские острова. Теперь не только с географической, но и со стратегической точки зрения Англия становилась неуязвимой для наполеоновских орлов. В какой‑то степени для Франции Трафальгарская трагедия уравновесила Ульмскую капитуляцию. Но континент лежал у ног французского императора. И он постарался закончить начатое дело на суше – разобраться до конца с союзниками Англии.
Вступление в войну России
Дальнейший путь Великой армии в глубь исконных провинций Австрии преграждали лишь жалкие остатки австрийских войск и подошедшая армия М.И. Кутузова.
Это была не единственная армия, которую обязалась выставить Россия, как свой вклад в дело третьей коалиции. Кроме того, что в Померанию для совместных действий со шведами в Ганновере был направлен отряд генерала П.А. Толстого (16 тыс. человек), а на Ионические острова и в Неаполь десантный отряд генерала р. К. Анрепа (25 тыс. человек), у Бреста находилась армия генерала Ф.Ф. Буксгевдена (30 тыс. человек) и корпус генерала И.Н. Эссена (50 тыс. человек), а в районе Гродно корпус Л.Л. Беннигсена (48 тыс. человек). Эти последние войска были собраны на прусской границе для того, чтобы заставить Пруссию демонстрацией силы примкнуть к коалиции. Не исключался отнюдь и вариант заставить ее это сделать силой оружия – этот сценарий развития событий серьезно обсуждался российскими правящими кругами. За это втайне ратовал и руководитель российской внешней политики А. Чарторыйский, поскольку значительная часть Польши тогда входила в состав Прусского королевства. Он, как польский патриот, надеялся, что война с пруссаками станет началом возрождения польской государственности под скипетром Александра I. Причем первоначально Пруссия, стараясь выторговать у Наполеона за свой нейтралитет новые территориальные приобретения, категорически отказалась пропускать русские войска через свои границы для прохода в Австрию. Россия же лишь пыталась увлечь за собой феодальную Пруссию, примерно так же, как незадолго до этого Австрия (очень неудачно) хотела увлечь за собой Баварию, а на самом деле оказалась близка к военному конфликту с Гогенцоллернами, откровенно демонстрировавшими алчность и близорукость. Но быстро изменяющаяся обстановка внезапно приобрела совершенно другой поворот.
