18. Узнав, что турки выступили, и что Артух с бесчисленным множеством войск идет против них, – кесарь и Русель перешли через гребень горы, на которой находились крепость и по близости царский дворец (название крепости было Метаволи), и отыскав у подошвы Софона ровную и продолговатую долину, расположились на ней лагерем. Эту узкую долину избрали они, боясь, как бы небольшой отряд их не был окружен и истреблен многочисленным неприятелем; а вытекающая из Софона речка служила им вместо ограды. Артух быстро переправился через Сангарий и поспешил к Метаволи, но не находя здесь кесаря и Руселя, вслед за ними и сам перешёл тамошние теснины, потом, взойдя на вершину горы, называемой Мароксос, расположился станом и оттуда наблюдал за неприятелем, стоявшим недалеко от места, которое известно под именем Трисеи. Артух тотчас начал нападать на них и, сперва, бросал стрелы с окрестных высот, потом, разделив свое войско на три отряда, пытался окружить дружину Руселя и кесаря. Но с тыла неприятели не могли подойти к ним, потому что препятствовала гора, с трех же прочих сторон турки сильно налегали и старались разорвать латинскую фалангу. [97] Малочисленные ромеи, теснимые многочисленным войском турок и теряя лошадей, отовсюду поражаемых стрелами, решились, наконец, вдруг выйти против неприятелей, чтобы поразить их быстрым натиском конницы. Итак, собравшись все и сомкнувшись в ряды, они понеслись стремительно.
Из этого вышло, что и неприятелей пало много, да и они, быв окружены множеством турок, частью пали, а большей частью взяты были в плен. В числе последних находились также кесарь и Русель. Обрадованный победой, Артух возвратил Руселя его войскам, взяв с него выкуп, а с кесарем отошёл по направлению к верхней Фригии. Узнав о случившемся, василевс Михаил послал выкупить кесаря. Варвар за большой выкуп отдал и его. Быв уже недалеко от столицы и боясь подвергнуться еще большему несчастью, кесарь переправился в Трахонисий, облекся в монашеский образ, приняв пострижение, и в таком виде явился к василевсу Михаилу. Увидев его, василевс притворился, что очень жалеет о нём.
19. Такой конец имели дела дивного кесаря. [98]
Что же касается до Руселя, то, вырвавшись из плена, он пошёл в Понт и, заняв некоторые крепости, отсюда беспокоил понтийские города – Амасию и Новую Кесарию, опустошал их округи и принуждал давать себе дань. Узнав о том, василевс Михаил послал Никифора Палеолога к правителю Алании привести оттуда наемное войско. Никифор отправился туда и, собрав там около шести тысяч, пошёл к Понту и старался удерживать Руселя от набегов. Аланы между тем потребовали условленной платы, – и Никифор, не имея чем заплатить, счел нужным сразиться с Руселем поскорее, – прежде, чем не разошлет это аланское войско. Но аланы настоятельно требовали платы и, так как Никифор не мог её дать, – почти все ушли от него назад, – немногие только остались. Сразившись с этими, Русель обратил их в бегство, и немалое число побил, остальные же разбежались по городам Понта.
Когда донесли об этом василевсу Михаилу, он призвал прекрасного юношу Алексея; ибо, Промыслу было угодно, чтобы, наконец, открылась и его доблесть. Призванный к василевсу, он объявлен был стратопедархом [99] и полновластным вождем в войне против Руселя.
20. Алексей охотно принял предложение василевса; но мать его, услышав об этом, принуждала сына отказаться от этой власти, говоря, что война против Руселя требует не юношеского ума и силы, а мужа храброго, много изведавшего и многое сделавшего. Однако же Алексей, сильными просьбами уговорил её и, напутствованный её молитвами, выступил, не получив от василевса ни денег на военные издержки, ни достаточного войска. Пройдя Понт Пафлагонский и прибыв в Амасию, он нашёл здесь немногих спасшихся аланов, именно около ста пятидесяти, и, беспокоя с ними неприятеля, сколько раз ни нападал на него, всегда побеждал. Когда же остановил его набеги, тогда, не ожидая уже с его стороны нападений, сам подступал к крепостям, которыми владел Русель и, устроив засады, посылал отряды на добычу в их окрестности. Возбуждаемые этим, враги выходили и начинали преследовать грабителей, а он выбегал из засад и, занимая дороги, ведущие в крепость, преграждал им обратный путь.
Отсюда происходило, что он почти всех их забирал живыми, потому что дороги в крепость были заперты. Повторяя это часто, он привел варвара в большое затруднение. Имея достаточные силы, Русель желал бы кончить с ним дело одним сражением; а стратопедарх, чувствуя недостаток в войске, стараясь одолеть врага искусством стратегическим. Поэтому, когда тот сосредотачивал войско, этот показывал вид, будто намерен оставаться в покое; а спустя несколько дней, тайно выступал и, находясь недалеко от неприятеля, ставил засады, делал частые набеги и забирал военные транспорты. Когда возвещаемо было об этом варвару, он посылал туда на помощь воинов; но, попадая в засаду, они почти все были забираемы в плен живыми. Убивать же их Алексей считал преступным, так как они были христиане. [100]
21. Эти часто повторявшиеся случаи сильно огорчали варвара; ибо, какие города прежде повиновались ему и, либо по страху, либо по благорасположенности, давали дань, – теперь, не надеясь на его помощь, не давали ему ничего. Поэтому, нуждаясь в деньгах, Русель задумал дело смелое, но, как оказалось впоследствии, неблагоразумное. Незадолго перед тем выступил из Персии Тутах [101] с множеством турок, чтобы опустошать ромейские области, и Русель решился сойтись с ним и взять его в союзники против стратопедарха. Итак, сперва он отправил к нему послов, а потом и сам пришёл в лагерь турок, переговорил с Тутахом, взял с него слово и возвратился в крепость, обещаясь скоро опять прибыть к нему. Не узнав, что Русель ходил к Тутаху, стратопедарх и сам отправил к нему послов с богатыми дарами, напоминал ему о дружбе ромейского василевса с персидским государством и просил его прислать также от себя послов самых доверенных, потому что намерен был сообщить ему нечто секретное, что принесло бы ему немалую пользу. Обрадовавшись подаркам и узнав, кто такой Алексей, Тутах тотчас послал к нему самого доверенного человека. Когда посол пришёл в Алексею, стратопедарх принял его ласково и так сблизился с ним, посредством подарков и многократных бесед (ибо в беседе он был приятен больше, чем кто другой), что варвар возымел к нему величайшее расположение. После того Алексей стал говорить ему следующее: «Ромейский василевс и султан – друзья между собой, а Русель – враг обоим. Он опустошает ромейские области, не вторгается во владения турецкие. Теперь, видя, что пришёл твой эмир, и боясь, как бы не погибнуть от обоих нас, он делает вид, что с любовью обращается к Тутаху, а между тем только выигрывает когда он пройдет, – опять будет врагом турок, каким был и прежде, Поэтому, если я заслуживало сколько-нибудь доверия, то пусть Гутах, как только придёт к нему Русель, выдаст его мне за большие деньги. Отсюда он получит три весьма важные выгоды: возьмет много денег, войдет в близость с ромейским василевсом, которая будет для него весьма благодетельна, и, в-третьих, обрадует султана избавлением турок от врага.
22. Посол убедился словами стратопедарха и обещал убедить эмира исполнить желания Алексея.
Он отправлен был с новыми дарами и объяснил все Тутаху, изобразив ему и ум стратопедарха, и любезность его в беседе, и щедрость в деньгах. Варвар пленился этим рассказом и совершенно поверил словам и предложению Алексея. Посему, когда пришёл к нему Русель, он показал вид, что принимает его радушно, но, поужинав с ним, схватил его и в узах отослал стратопедарху; взяв только заложников, пока будут выплачены условленные деньги. Алексей обрадовался этому, но денег не имел и в затруднении не знал, что делать; посему тотчас созвал собрание и пригласил на совет значительных людей города; когда же все собрались, начал говорить им так: «Мужи, приглашенные мной сегодня на совещание! Послушайте моих слов. Вы знаете, как этот варвар поступал со всеми городами Армении, сколько вынудил у вас денег, сколько опустошил местечек и как поступал с человеческими телами, подвергая их невыносимым мучениям по причинам ничтожным. Теперь настало время избавить нас от такого злосчастия, и вы не должны упускать того случая, чтобы, избегая дыма, не попасть в печь. По воле Божией и нашему старанию, вы видите теперь этого варвара в узах. Но взявший его в плен требует воздаяния, а у нас нет денег. Итак, необходимо, чтобы каждый из вас внес сколько-нибудь по мере возможности. Если бы василевс не был далеко, или если бы варвар согласился на отсрочку, я постарался бы достать вознаграждение оттуда. Но вы сами видите, что ни то, ни другое невозможно; а между тем толпы турок сильно опустошают страну, пока эмир остается здесь, ожидая воздаяния. Поэтому, как я сказал, необходимо вам сложиться.
