К 19.00 канадцы взяли деревню. Они полагали, что теперь, когда их задание выполнено, их эвакуируют в Англию. «Они отдали нам все свои сигареты, — вспоминает Мастерс, — душистые сигареты „Капорал“ (которые мы очень ценили), полагая, что они им не понадобятся, так как скоро они отправятся домой».
— Задайте им перцу, ребята, — кричали канадцы другим коммандос. — Задайте им перцу!
Сержант, бывший вместе с Мастерсом, сообщил канадцам, что они дали излишнюю волю своей фантазии,
— Если вы находитесь под командованием генерала, — подчеркнул он, — то неужели вы думаете, что он отпустит вас в разгар битвы?
До отправки домой канадским парашютистам предстояло провести в Нормандии три месяца.
Вечером дня «Д», достигнув Варревиля, коммандос окопались и стали ждать контратак.
Бригадир Джон Денфорд-Слэйтер был офицером-планирофщиком коммандос. В конце дня он присоединился к Шими Ловату на гряде южнее Варревиля. Люди Ловата время от времени отражали контратаки. «Шими был великолепен, — сообщает Денфорд-Слэйтер. — Каждый раз, когда взрывался минометный заряд, я подпрыгивал на пару футов, а он стоял твердо, как скала. Я почувствовал глубокий стыд.
Из 4-й роты коммандос прибежал связной.
— Против нас ведется тяжелая контратака, сэр, — сказал он лорду Ловату.
— Передайте 4-й роте: пусть сами позаботятся о своих контратаках и не беспокоят меня, пока положение не станет серьезным, — сказал Шими. Затем мы закончили беседу».
Денфорд-Слэйтер и майор Чарли Хед взяли «Брен» и предложили укомплектовать пост на ночь: по собственному признанию, так они заботились о собственном самоутверждении.
— Нет, спасибо, — отвечал Ловат.
Немного подавленные, Денфорд-Слэйтер и Хед двинулись по дороге назад к Орну. По дороге Денфорд-Слэйтер увидел немецкого солдата огромного роста, стоящего возле траншеи.
— Стреляй в него, если он сдвинется хоть на дюйм! — закричал Хеду Денфорд-Слэйтер. Тут немец поднял руки вверх.
— Капут, — сказал немец, осклабившись. Он должен был действовать как снайпер, но рад был сделаться пленным.
Во время допроса Денфорд-Слэйтер велел своему ординарцу держать пленника на мушке. Пленник был одет в отличную трофейную куртку.
— Вы должны забрать это, — сказал Хед Денфорд-Слэйтеру. Хед велел ординарцу снять куртку с немца. Ординарец не раздумывая вручил свой пистолет пленнику. «Ситуация была нелепая, — вспоминал Денфорд-Слэйтер, — пленный немец с заряженным револьвером, лицом к лицу с безоружным английским бригадиром, майором и рядовым. К счастью, это был необычный пленник: он был полностью лишен мужества. Он отдал свою куртку, а затем вручил обратно пистолет».
Когда солнце начало склоняться над Ла-Маншем, майор Найджел Тейлор уселся в кресло возле кафе Гондре на мосту Пегас. Он был ранен в ногу. После того как врач перевязал его рану, «Гондре принес мне стакан шампанского, что было действительно весьма кстати после такого дня, скажу я вам. А затем, как раз когда начало темнеть, произошел грандиозный налет британской авиации: самолеты приблизились, выпустили планеры и сбросили провиант с нашей стороны канала. Это было восхитительное зрелище, действительно восхитительное: сотни планеров, сотни этих чертовских штуковин, и еще они сбрасывали припасы на парашютах из бомбовых люков. Все это опустилось вниз, и, казалось, прошло всего несколько минут, а все эти парни уже сидели в джипах, тащили противотанковые ружья и Бог знает что еще, спускаясь по дороге и через мост».
Когда подкрепление маршировало через мост, чтобы присоединиться к парашютистам и планерным войскам к востоку от Орна, Уолли Парр и другие солдаты из роты Говарда кричали: «Где вас носило?», «Война кончилась», «Поздновато для парада, ребята» и прочую чепуху в этом роде.
В воздухе находилась 308-я планерная дивизия «Хорса». В ее составе прибыли два планерных батальона по 1000 человек каждый, сопровождаемые 34 планерами «Гамликар» (более тяжелыми). Они несли джипы, артиллерию и продовольствие. Зоны приземления были расчищены парашютистами по обеим сторонам канала Орна.
Капитан Хью Уэлдон, впоследствии знаменитый диктор и продюсер Би-би-си, был тогда в составе «Хорсы». Когда его взвод приземлился, «все наше оружие было готово к бою. Кругом были планеры, одни перевернутые и нелепые, другие же — заходящие на посадку. Они казались огромными».
Когда Уэлдон опустился на землю, стрельбы не было. «Следующее, что я заметил и что я никогда не забуду, был вид солдат, радовавшихся неожиданной возможности ощутить под ногами твердую землю: они справляли нужду с тем рассеянным видом, который появляется у людей в такой ситуации. Человек остается человеком».
«Выполнив это дело, мы пошли. Вся рота, числом 120 человек, приземлилась на 5 планерах. Никто не был ранен и не пропал». Инженеры и связисты, артиллеристы и вооружение, продовольствие и транспорт, ремонтная служба, медики и даже капелланы повсюду опускались на землю. «Все это, — рассказывал Уэлдон, — казалось даже тогда совершенно невероятным и поразительным примером высокой организации».
Однако сработало не все. После захода солнца 40 самолетов «DC-3» из 233-й эскадрильи Королевских ВВС пересекли Ла-Манш, имея на борту 116 т продовольствия, боеприпасов, взрывчатки, запасных раций, медикаментов и бензина для сбрасывания их на парашютах для 6-й воздушно-десантной дивизии. Перелет прошел без происшествий, но когда «Дакоты» пролетали над морскими судами возле устья реки Орн, те открыли огонь по низко и медленно летящим самолетам. Два из них получили серьезные повреждения и вынуждены были повернуть назад, а один сделал вынужденную посадку на поверхность Ла-Манша. Еще пять пропали без вести, а остальные были рассеяны. В результате удалось сохранить лишь 25 т продовольствия.
Легкомысленным артиллеристам Королевского флота не удалось распознать самолеты «Дакоты»; они упрекали авиаторов за то, что те сами не узнали их достаточно быстро, прибавляя в свое оправдание, что незадолго до того на них напал одиночный вражеский ночной истребитель.
Капитан Джон Тиллет из бригады ВДВ провел большую часть дня «Д» на аэродроме в Таррант-Раштон в Англии, ожидая сообщения о том, что зоны приземления в Нормандии расчищены. У Тиллета были почтовые голуби, которых полагалось использовать, чтобы передавать новости в том случае, если это не удастся сделать по радио. Командир эскадрильи британских ВВС сам дрессировал голубей и «очень гордился ими. Все они сидели в корзинках. К несчастью, во время ожидания кое-кто из ребят не устоял перед искушением: они убили, зажарили и съели голубей».
Наконец в 18.30 бомбардировщики, тащившие планеры, начали подниматься в воздух; их сопровождал конвой примерно из 900 «Спитфайров». Тиллет вспоминает, что во время приближения этой воздушной флотилии к побережью Франции «все небо было буквально заполнено самолетами на многие мили вокруг, и все они были нашими. У берегов была масса кораблей — их были тысячи, всех видов и размеров». В 21.30 пилот его планера стартовал, и «Хорса» начала спиральный спуск на землю.
«Мы ударились о землю с таким треском, будто наш планер разлетелся в щепки; он задрожал и остановился. Вокруг нас приземлялись другие планеры — некоторые налетали друг на друга, — приземлялись со всех сторон.
Мы выскочили из планера и приготовились отразить нападение, откуда бы оно ни последовало. К моему изумлению, передо мной в траншее был немец, настоящий живой немец. Три года нас учили сражаться с немцами, но к этому я не был готов. Мы чуть не застрелили его, но тут, поглядев на него, я понял, что он был перепуган до смерти и не будет в нас стрелять. Он не мог пошевелиться. Мы взяли его в плен».
Тиллет и его взвод рысцой побежали к гряде. «Добравшись до нее, мы услышали шум танков. Подъехали два танка, и, к своему ужасу, я увидел, что на передовом танке нарисована свастика. Мы дали стрекача и исчезли в поле, ища какую-нибудь яму, чтобы в нее залезть, пока этот танк повернет против нас свою башню.
Так в течение двух минут после приземления мы а) взяли пленного, б) смело двинулись вперед и в) были обращены в бегство».
Танки оказались английскими. Еще днем передовой танк подбил немецкий, и в знак этого экипаж нарисовал на борту свастику. Тиллет отвел своих солдат обратно на гряду и окопался на ночь.
Один майор из воздушно-десантной бригады незадолго до взлета заметил мальчика-газетчика, продававшего лондонский «Ивнинг стандард» возле аэродрома. На первой полосе был заголовок: «Солдаты небес приземляются в Европе». Майор купил целую пачку, погрузил в свой планер и раздал их той же ночью в Нормандии, так что по крайней мере часть парашютистов смогла прочесть о себе в лондонской газете прямо в день десантирования.
Когда стемнело, 6-я дивизия ВДВ была на месте. По словам Хью Уэлдона, ребята-десантники «благополучно очутились на твердой земле, и, более того, многие из нас — вероятно, большинство — оказались там, где предполагалось». Но в целом британская армия не достигла своей цели — не взяла Кан и Карпике.
