Еще одна невероятная Директива
Уже совсем рассвело — 6 часов 30 минут утра. А Сталин все еще медлит и не дает войскам приказ отразить удар агрессора.
Медлит, несмотря на то, что уже снесены с лица земли пограничные заставы, медлит, несмотря на то, что под бомбами гибнет гражданское население, медлит, когда уже есть десятки тысяч убитых.
И только теперь, более чем через три часа после «внезапного» нападения, по распоряжению вождя военачальники начинают готовить новую директиву войскам — вторую из серии трех Исторических Сталинских директив.
«ДИРЕКТИВА № 2», так же как и «ДИРЕКТИВА № 1», тщательно продуманная и отредактированная сталинской рукой, будет предписывать советским войскам действия, которые, фактически, позволят германской армии продолжать агрессию.
Указание в «Директиве № 2» «наземную границу не переходить, впредь до особого распоряжения», с точки зрения Сталина, было абсолютно необходимо — ведь если бы в первые часы войны советские войска, потеснив гитлеровцев в каких-то районах, оказались бы по другую сторону границы, трудно было бы доказать, что именно Гитлер, а не Сталин, является агрессором. И Сталин диктует Молотову новую директиву.
А время идет. Два, три, четыре часа войны. Четыре часа без приказа на ответный огонь. Четыре часа гибели людей.
ДИРЕКТИВАМ 2
Военным советам Л ВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, Од ВО
Копия нарком, воен. фл.
22.6.41 г. 7ч 15минСекретно
22 июня 1941 г. в 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке. Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз, приказываю:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь, до особого распоряжения, наземными войсками границу не переходить.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100—150 км. На территории Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.
Маленков Жуков
«ДИРЕКТИВА № 2» помечена временем — 7 часов 15 минут. Но подготовка ее была завершена не ранее 7 часов 30 минут утра, когда в кабинет Сталина, по записи в «Тетради», вошел Маленков, который, вместе с Жуковым подписал эту директиву. В то же время подпись наркома обороны Тимошенко на директиве почему-то отсутствует, хотя он в это время находился в кабинете Сталина и, несомненно, участвовал в ее подготовке.
Передавать директиву в объятые пламенем бывшие приграничные военные округа начнут только после того, как Тимошенко и Жуков вернутся в Генштаб — около 9 часов утра, больше чем через 5 часов после «внезапного» нападения!
Невероятная «ДИРЕКТИВАМИ 2», точно так же как и «ДИРЕКТИВА № 1», придет в войска слишком поздно и поэтому не будет выполнена.
Вспоминает маршал Жуков: «…по соотношению сил и сложившейся обстановке она [директива] оказалась нереальной, а потому и не была проведена в жизнь. Наши войска не могли не только уничтожить прорвавшиеся части противника, но не имели физической возможности даже задержать их».
«ДИРЕКТИВА № 2» пришла слишком поздно!!!
Сталин предоставил Гитлеру время и возможность безнаказанно продолжать агрессию, доказывая миру, час за часом, свою виновность в этой агрессии. Сталин предоставил мировой общественности и «вещественные доказательства» гитлеровской агрессии — десятки тысяч раненых и убитых бойцов пограничных войск НКВД — окровавленные сталинские «КОНСЕРВЫ» а ля «ГЛЕЙВИЦЕ».
После начала операции «Барбаросса» прошло 4 часа 45 минут. 22 июня 1941. 8 ч утра. Восточный фронт
«Наступление продолжается успешно!»
Прошло всего несколько часов после начала операции «Барбаросса», а в ставку фюрера уже полетели победные реляции германских генералов.
ИЗ ДОНЕСЕНИЯ ОПЕРАТИВНОГО ОТДЕЛА ГРУППЫ АРМИЙ «ЦЕНТР»
22 июня 1941, 8.00 утра
Наступление продолжается успешно. По-видимому, противник на всех участках застигнут врасплох…
На всем фронте наступления армии противник до сих пор оказывает незначительное сопротивление. Встречается лишь местами противодействие легкой артиллерии… Население уходит на восток.
Такие, полные оптимизма доклады поступали к Гитлеру в первые часы войны. И только в середине августа 1941 г., гитлеровское командование начнет понимать, что не все складывается так удачно, как им казалось тогда, на рассвете 22 июня 1941 г.
ИЗ «ВОЕННОГО ДНЕВНИКА» ФРАНЦА ГАЛЬДЕРА
11 августа 1941 г. (51-й день войны). …Во всей обстановке [на фронтах], в целом, становится все очевиднее, что колосс Россия, который сознательно готовился к войне, со всей безудержностью, присущей тоталитарным государствам, был нами недооценен. Эта констатация относится как к организационным, так и к экономическим силам, а, в особенности, к чисто военному потенциалу.
Начиная войну, мы рассчитывали иметь против себя примерно 200 вражеских дивизий. Но теперь мы насчитываем их уже 360. Эти дивизии, конечно, не вооружены и не оснащены в нашем понимании этого слова, и командование ими в тактическом отношении во многом не удовлетворительно. Но они есть. И если дюжина их разбита, русский выставляет новую дюжину. Он выигрывает время благодаря тому, что находится поблизости от своих источников силы, а мы все больше от них удаляемся. Таким образом, наши раздерганные по огромнейшему фронту и не имеющие никакой оперативной глубины войска снова и снова подвергаются атакам противника, которые имеют определенный успех, ибо на невероятных просторах поневоле остается слишком много разрывов между войсками…
В середине августа 1941 г. гитлеровское командование начинает понимать, что советские войска, уничтоженные ими в приграничных сражениях, не представляли собой «главные силы русских», что генерального сражения гауптшлахт не произошло, что блицкриг не получился, и что вся, так тщательно подготовленная операция «Барбаросса» трагически затягивается.
После начала операции «Барбаросса» прошло 5 часов 45 минут. 22 июня 1941. 9 ч утра. Берлин
«Мы идем на Россию!»
На улицах столицы Третьего рейха оживленно, шумно. По тротуарам снуют мальчишки, размахивая экстренными выпусками газет. Жители Берлина с любопытством рассматривают первые фотографии с Восточного фронта — снимки окровавленных русских солдат…
Об этих страшных часах вспоминает Валентин Бережков, который уже успел вернуться в посольство после встречи с фон Риббентропом:
«…я увидел из окна кабинета [посольства], как по тротуару пробегают мальчишки, размахивая экстренными выпусками газет.
Я вышел за ворота и, остановив одного из них, купил несколько изданий. Там были уже напечатаны первые фотографии с фронта: с болью в сердце мы разглядывали наших советских бойцов — раненых, убитых… В сводке германского командования сообщалось, что ночью немецкие самолеты бомбили Могилев, Львов, Ровно, Гродно…»
В Берлине эйфория: «Началось! Мы идем на Россию!»
В ресторане «У Пшорра», поедая фирменную овощную похлебку, посетители обмениваются мнениями: «Во время Первой мировой я был пленным в Сибири». «Что вы думаете теперь?» «Эта война закончится быстрее!» Большинство немцев уверено в мудрости своего фюрера и в том, что «русский колосс на глиняных ногах» рухнет в течение нескольких недель.
Люди толпятся у уличных репродукторов, слушают вопли Йозефа Геббельса, в сотый раз, наверное, повторяющего слова Гитлера: «Немцы! Национал-социалисты! …В этот момент идет наступление — величайшее из тех, что видел мир… я решил сегодня вложить судьбу и будущее Германской империи и нашего народа в руки наших солдат. Да поможет нам Бог в нашей борьбе!»
Завтра меморандум Гитлера будет напечатан в «Нью-Йорк Таймс». Будет напечатан во всех газетах мира. И фотографии окровавленных трупов русских увидит мир — трупы бойцов и командиров пограничных войск НКВД, которые своими телами прикрыли границу Родины в первые часы войны.
По идее гитлеровской пропаганды, эти окровавленные трупы должны были продемонстрировать миру силу и мощь германского оружия. Но для мировой общественности трупы советских солдат, уничтоженных германской армией на советской территории, стали, прежде всего, неопровержимым доказательством гитлеровской агрессии.
