Учеба в России явилась для многих выходцев из южнославянских стран своеобразным революционным университетом. Здесь они попадали в атмосферу жарких политических дискуссий и революционных выступлений, вступали в контакты с революционно настроенными студентами и рабочей молодежью, знакомились с произведениями революционных демократов и проникались их свободолюбивыми идеями.
Соученики Христо Ботева отмечают, что он «ложился и вставал» с томами Белинского, запоем читал произведения Чернышевского, Добролюбова, Писарева, журналы «Современник», «Отечественные записки» и другую революционную литературу, встречался с «социалистами и нигилистами».
На формирование Добри Чинтулова, Райко Жинзифова, Любена Каравелова как революционно-демократических писателей сильное влияние оказала вольнолюбивая поэзия Т. Г. Шевченко, с которой они познакомились еще во время учебы в Одессе и Москве. Молодые писатели переводили его стихи на болгарский язык и, подобно Шевченко, сами воспевали революционную борьбу за народное счастье.
Из числа воспитанников южнославянского пансиона в Николаеве вышли видные деятели национально-освободительной борьбы на Балканах, соратники Басила Левского и Христо Ботева — Атанас Узунов, Панайот Волов, Михаил Греков, Петр Енчев и др.
Разумеется, не вся южнославянская молодежь, обучавшаяся в России, воспринимала революционные идеи. Но многие из них стали активными приверженцами революционных демократов, пропагандистами их идей и революционных методов борьбы. Немало учащейся южнославянской молодежи включалось в революционную деятельность еще в России, а другие, проникшись здесь революционными свободолюбивыми идеями, возвращались на родину с горячим желанием посвятить свою жизнь делу культурного просвещения и национального освобождения своего народа.
Вовлечение южнославянской молодежи в революционную деятельность в России проявлялось в разных формах, начиная от протеста против ненормальных условий учебы и жизни до участия в революционных кружках и выступлениях. Участниками Харьковско-Киевского тайного общества были киевские студенты сербы П. Карич-Евтич, П. Среткович и болгарин А. Беляев. Возвратившись на родину, они использовали приобретенные в России знания и революционный опыт.
Немало южных славян, по их заявлениям, специально приезжали в Россию, для того чтобы приобрести знания и опыт, которые они затем могли бы использовать с пользой для просвещения своего народа и борьбы за его освобождение. Как писал Ф. Добранович, приехавший на учебу в Киев, он еще с детства мечтал учиться в России, «чтобы потом принести хоть малейшую пользу своему бедному народу, так долго страдавшему под турецким деспотизмом». Находясь в России, южнославянские студенты поддерживали связь с родиной, с освободительным движением в своей стране, а нередко во время подъема освободительного движения бросали учебу и возвращались на родину. Когда началась Крымская война, болгары И. Кишельский (Попкиров), П. Ангелов, И. Иванов оставили учебу в Киевском университете и уехали, чтобы оказать помощь своему народу в освобождении. «Проникнутые любовью к своему народу, — писали они, — и горячо желая принести ему пользу в сей час, мы нашли достойным для себя поступить на русскую военную службу в действующую на Дунае армию»[401].
Болгары А. Беляев, Т. Икономов, X. Стоянов и др., находясь в Киеве, переписывались с руководителем освободительной борьбы в Болгарии Г. С. Раковским, который сам бывал ранее в Одессе и в 1858 г. составил там свой программный план революционного освобождения Болгарии. Они сообщали Г. Раковскому о тяжелом положении русского народа, у которого правительство «совсем антинародное», и о назревании революционной ситуации: «Лавина, которая поглотит здешних тиранов, — писал 19 октября 1861 г. X. Стоянов, — готова воспламениться и лишь ждет своего часа»[402]. Киев и Одесса были местами, где учащаяся южнославянская молодежь контактировала не только с российскими, но и с находившимися там польскими революционерами, особенно во время польского восстания 1863 г.
Особенно активизировалось участие южнославянской учащейся молодежи в революционном движении России в начале 70-х годов, во время студенческих волнений. И. Луканов, С. Стамболов, И. Семерджиев, X. Донев, Г. Кандиларов, Г. Иванов и др. были членами кружков чайковцев, Ковальского в Одессе. Они, по донесениям полицейских агентов, готовили себя к будущей революционной деятельности на родине и к «ниспровержению существующего в России государственного строя»[403]. Через И. Луканова члены кружков были связаны с Болгарским революционным центральным комитетом (БРЦК), действовавшим в Болгарии, и считали себя его частью. Некоторые члены кружков ходили по болгарским деревням под Одессой и вели там революционную пропаганду.
В 60 — 70-е годы связи обучавшейся в России южнославянской молодежи и деятелей освободительного движения с российскими революционными народниками были довольно широкими. Они осуществлялись как непосредственно в России, так и за ее пределами. Летом и осенью 1869 г. болгарские революционеры Т. Райков и Р. Грибнев вели в Женеве переговоры о совместных действиях с А. И. Герценом, Н. П. Огаревым, М. А. Бакуниным, М. Жуковским и др. На рубеже 60 — 70-х годов установилось плодотворное сотрудничество российских, болгарских и румынских революционеров по оказанию взаимной помощи в транспортировке литературы, переправке революционеров через границу и т. д.
Однако наиболее широкие связи между российскими и южнославянскими революционерами по-прежнему осуществлялись в Одессе и других южных городах России. Многие из бывших южнославянских учащихся этих городов, используя прежние связи с революционным подпольем Юга России, приезжали сюда для подготовки антиосманских восстаний у себя на родине. Летом 1875 г., накануне Старазагорского восстания в Болгарии, с этой целью в Одессу и Николаев приезжал по заданию БРЦК Христо Ботев. 30 августа 1875 г. он, полный оптимизма, писал брату из Николаева: «Вот уже три дня, как я прибыл в Николаев по поручению Комитета. Я побывал в Кишиневе, Одессе и Николаеве. Наши дела идут хорошо. Революция подготовлена, деньги будут собраны, и через 5–6 дней ты услышишь, что вся Болгария взялась за оружие»[404]. К сожалению, это восстание, как и последующие, не увенчалось успехом, но контакты и связи российских и южно-славянских революционеров подготовили условия для того действительно массового движения солидарности с национально-освободительной борьбой южных славян, которое развернулось в России в середине 70-х годов.
Участие революционных народников в освободительной борьбе южнославянских народов. Многолетняя борьба южнославянских народов за освобождение от османского ига в середине 70-х годов вылилась в ряд вооруженных восстаний, носивших не только национально-освободительный, но и антифеодальный характер. Вслед за восстаниями 1875 г. в Герцеговине и Боснии в сентябре этого года произошли Старазагорское, а в 1876 г. — Апрельское восстания болгарского народа. Летом 1876 г. началась освободительная война Черногории и Сербии против Турции.
Стремясь усилить свое влияние на Балканах, правящие круги России в определенной степени поддерживали борьбу южных славян, но в то же время тормозили развертывание их массового революционного движения, боялись как этого движения, так и возможности антирусской коалиции западноевропейских государств. Совместно с западными странами царское правительство надеялось мирным путем вынудить Турцию пойти на уступки южным славянам. Иначе относились к этим событиям широкие массы трудящихся России. Они открыто и искренне приветствовали освободительную борьбу южнославянских на родов и оказывали им всяческую бескорыстную помощь.
Разные слои российской общественности, в том числе демократические, в частности народники, неодинаково относились к освободительной борьбе южных славян. Бакунисты горячо и безоговорочно выступали за немедленное оказание помощи южным славянам. Народники-лаврйсты считали, что дело помощи южным славянам взяло в свои руки правительство и поэтому не следует компрометировать себя одинаковой с правительством позицией. Они недооценивали прогрессивное значение национально-освободительной борьбы южных славян, считали ее чисто политической, не видя в ней социальной направленности.
Много внимания событиям на Балканах уделяли в своем печатном органе «Набат» сторонники П. Н. Ткачева. Положительно относясь к освободительной борьбе южных славян, они подчеркивали при этом, что революционеры России прежде всего должны добиться освобождения трудового народа от своих угнетателей — «внутренних турков». В целом, несмотря на отдельные различия в позиции, революционные народники 70-х годов поддерживали освободительную борьбу балканских народов и оказывали ей всемерную помощь.
