— Но вы не только изучали эти аномалии, верно?
— Нет, не только.
— Вы научились использовать свое открытие практически?
— Да.
— Сколько человек работало на «Проект-99»?
— Больше двухсот.
— Вы делали чудовищ, — чуть слышно пробормотал Джо.
— Людей, — поправила его Роза. — Мы делали в лаборатории людей…»
Это — цитата из фантастического романа Дина Кунца «Единственный выживший» (1997 год). Не стоит пренебрежительно морщиться: век двадцатый научил нас тому, что фантастика — это очень серьезно. Запад, кажется, уже понял, что человеческий мозг в тысячи раз сложнее и мощнее самых совершенных компьютеров. И что экономически гораздо выгоднее вложить деньги в полное раскрытие возможностей человека, чем пытаться создать искусственный разум.
Знаете, что в этом романе описано? Ребенок, которого превратили в чудовище, в живую психомашину. Он находится в бункере, спеленутый в смирительную рубашку, его питают через иглы, введенные в вены. На глазах — очки-дисплеи, и ученые поощряют его за послушание фильмами. А за неподчинение приказам — бьют током. И ребенок делает сатанинскую работу. Он способен брать под контроль сознание других людей на большом расстоянии. И эти люди послушно кончают жизнь самоубийством, втыкая в сердце нож или сжигая себя заживо. Он проникает в сознание пилота авиалайнера, на котором летит нежелательный свидетель, и руками этого пилота направляет самолет с людьми носом в землю.
Это ведь тоже возможные нейротехнологии. Тоже хай-хьюм. Только альтернативный нашему…
ГЛАВА 7. СЛЕДУЮЩАЯ СТУПЕНЬ
Во второй половине ХХ столетия начались поиски наследников рода человеческого. К этому времени многие умы поняли: сапиенс как вид угодил в жесточайший кризис. И кризис столь глубок, что на сей раз переменами в технологиях, общественном строе или в религиозных воззрениях не отделаться. Слишком далеко все зашло… Сегодня мы видим, как разум сотен миллионов людей не выдерживает натиска перемен и колоссального напора информационных технологий, как массы наших соплеменников становятся изломанными не только физически, но психически, душевно. Завтра их будут уже миллиарды.
Первыми за дело взялись, как это часто случается, фантасты. На роль преемников «человека разумного» они предложили роботов. Сначала — как помощников и соратников. Вспомните Айзека Азимова с его знаменитыми тремя законами роботехники. Или Клиффорда Саймака. А потом роботы выступили как прямые конкуренты и противники человеческой расы. Это направление берет начало от американской фантастики 1950-х годов. Наиболее глубокое воплощение оно нашло в кинематографе — в трех «Терминаторах» (где играл нынешний губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер) и в завете от «Матрицы» братьев Вачовски.
Несколько позже роботов вытеснили киборги и искины (искусственные интеллекты). Начав с фантастики, это направление вскоре превратилось не только в научное, но и общественное движение, охватившее тысячи интеллектуалов по всему миру. Его назвали «трансгуманизмом». Чтобы вы поняли, о чем идет речь, приведем несколько отрывков из трудов адептов трангуманизма.
«Трансгуманисты считают, что благодаря ускоряющемуся научно-техническому прогрессу мы выходим на совершенно новый этап в развитии человечества. В ближайшем будущем мы столкнемся с возможностью настоящего искусственного разума. Будут созданы новые инструменты познания, которые объединят в себе искусственный интеллект с новыми видами интерфейсов…
В последние годы трансгуманизм распространялся по всему миру экспоненциальными темпами. В настоящее время существуют две международные трансгуманистические организации — Институт экстропии и Всемирная трансгуманистическая ассоциация, публикующие онлайновые журналы и организующие конференции по вопросам трансгуманизма. Во многих странах существуют местные трансгуманистические группы, в США практически в каждом крупном городе действуют дискуссионные клубы. Растущий объем материалов о трансгуманизме публикуется в Интернете, а также в книгах и журналах.
Трансчеловек — это некто, активно готовящийся стать постчеловеком. Некто, достаточно информированный, чтобы увидеть в будущем радикально новые возможности, готовящийся к ним и использующий все существующие возможности для самоулучшения. Важнейшими признаками трансчеловечности являются улучшение тела имплантантами, бесполость, искусственное размножение и распределенная индивидуальность.
Постчеловек — это потомок человека, модифицированный до такой степени, что уже не является человеком….Средства, которые трансгуманисты собираются использовать для превращения в постлюдей, включают следующее: молекулярную нанотехнологию, искусственный интеллект, лекарства для изменения настроения, нейроинтерфейс, программы для управления информацией и когнитивные технологии.
Постлюди могут оказаться полностью искусственными созданиями или результатом большого числа изменений и улучшений биологии человека или трансчеловека. Некоторые постлюди могут даже найти для себя полезным отказаться от собственного тела и жить в качестве информационных структур в гигантских сверхбыстрых компьютерных сетях. Иногда говорят, что мы, люди, неспособны представить себе, что значит быть постчеловеком. Их дела и стремления также могут оказаться так же недоступными нашему пониманию, как обезьяне — сложности человеческой жизни» ( www.transhumanism.ru ).
Ну куда нам, обезьянам, до людей трансгуманизма! Только искусственный разум все не появляется. И с роботами все не так быстро вышло. Да и молекулярные нанотехнологии, конечно, развиваются, но не семимильными шагами, как ожидалось. В общем, до киборга в ближайшие годы дело не дойдет. И уж точно не удастся создать полностью цифровое разумное существо. Скорее мир погибнет, чем появятся постлюди из грез трансгуманистов. Да и потом вся логика их учения — это технотронное улучшение человека, насыщение его механическими, химическими и другими вживлениями. Вряд ли на этом пути мы получим новое разумное существо, превосходящее человека. Слишком примитивны все эти имплантанты и устройства по сравнению с настоящим организмом сапиенса.
С 1960-х годов в СССР стало развиваться еще одно направление поисков. Оно связано с именем Юрия Шейниса, автора маленькой скромной книжечки «Интегральный интеллект», изданной в начале семидесятых в издательстве «Молодая гвардия». Суть направления состояла не в замене человеческого разума на машинный и не в «шпиговании» человека заменителями биологических органов, а в создании своего рода единой интеллектуальной системы, включающей в себя не только человеческие разумы, но и мощности вычислительной техники, интерфейсы с психикой высокоорганизованных живых существ типа дельфинов. Выход из кризиса виделся в создании масштабных, в пределе — охватывающих все человечество систем восприятия, обработки, хранения и переработки информации. Эвристическая мощность таких систем должна превзойти мощность интеллекта отдельных людей примерно так же, как мощность ракеты-носителя «Энергия» превосходит силу муравья.
Но это направление не получило тогда сколь-нибудь заметного развития. Ю.Шейнис больше не издал ни одной работы по данной тематике. В Советском Союзе наступили неблагоприятные для смелых творцов времена Большой сделки. Новое направление как-то само собой заглохло. Однако оно возродилось в, казалось бы, самом неподходящем времени и самом неподходящем месте — в России середины 90-х. По инициативе сайта «Имперский Генеральный штаб» два его активных участника (Дельгадо и Исмаилов) стали разрабатывать теорию Голема, опираясь на первопроходческую работу Лазарчука и Лелика («Голем тоже хочет жить»). Именно эта теория, пусть и неявно, но однозначно постулировала возможность надличностного разума.
В начале нынешнего века о надличностном разуме как о следующей эволюционной ступени стали все чаще писать как в России, так и на Западе. Возможно, наиболее емко эти воззрения сформулировал Михаил Делягин в своей книге «Мировой кризис и общая теория глобализации».
«Человек действительно создал мир, слишком сложный для своего сознания….Выход из «информационного тупика» — это изменение самой структуры человечества путем стихийного делегирования части функций по управлению его развитием от не справляющихся с последствиями информационной революции индивидуальных сознаний на более высокий и потому справляющийся с новыми задачами надличностный уровень сознания, объединяющий коллективы, организации, целые общества, а, возможно, и все человечество в целом…
