Понятно, что о традиционных методах раскопок археологам пришлось забыть сразу. Археологи вынуждены были отказаться от привычных инструментов и взять на вооружение брандспойт, которым находки вымывались на поверхность. При этом, не зафиксированные на месте в гробнице, они утрачивали половину своей научной ценности. Археологи это прекрасно понимали, но выбора у них не было: главное, опередить ловцов угрей из Комаккьо. В этом темпе им удавалось в погожий день находить по пятнадцать гробниц. Позже они сколотили из досок раму, которая удерживала воду, и грязь, и раскопки приобрели более профессиональный вид.
К концу первого сезона Феррарскому музею были переданы вещи из 342 гробниц. К 1963 году число раскопанных погребений перевалило за три тысячи.
Уже тогда в научном мире стали говорить, что Ариас и Альфиери давно нашли Спину, но предпочитают молчать, пока не закончат с некрополем. Археологи на это отвечали, что если уж кто и найдет Спину, то наверняка рыбаки из Комаккьо, которые всегда были первыми.
Предметы из некрополей Треббии и Пеги были одного стиля, да и датировка их совпадала. Не было никаких сомнений, что оба некрополя принадлежали исчезнувшему городу, крупному и богатому. Правда, собственно этрусских вещей в могилах было не так уж и много в процентном соотношении, в основном они были представлены терракотовыми сосудами в виде животных. Археологи определили их как флаконы для благовоний. Из-за трудностей при проведении работ не удалось установить четкую типологизацию гробниц. Вероятно, различный тип гробниц зависел от места в некрополе, что весьма характерно для этрусков, определявших место каждого в его «четверти». Это подтверждается и строго геометрической планировкой некрополей, которую выявила аэрофотосъемка. И, тем не менее, некрополи Спины не шли ни в какое сравнение с гробницами классической Этрурии: со склепами, стены которых покрыты фресками, с богатством погребального инвентаря, с каменными саркофагами, изображавших на крышках умерших. В Треббии и Пеги лишь иногда устанавливали стелу или складывали горку из камней. Только в двух случаях были обнаружены небольшие каменные саркофаги с пеплом.
Все это, скорее всего, объясняется тем, что в округе господствовала аллювиальная почва и песок, камень надо было везти издалека.
Однако некоторые закономерности археологам удалось проследить. Умерших всегда клали головой на северо-запад, погребальную утварь ставили справа, независимо от состояния или касты каждый держал в руке обол Харона - плату за проезд в царство теней. И еще один вывод напрашивался сам собой: поскольку в некрополе Пеги захоронения были гораздо многочисленнее, следовало предполагать, что и располагался он ближе к городу.
Все годы в свободное от раскопок некрополя время Альфиери бродил по окрестностям, говорил со стариками, рыл шурфы, пытался восстановить древнюю карту береговой линии и старые рукава По. Такую карту ему удалось создать по отложениям наносов в дельте и расположению дюн. Он даже выяснил, что некрополи некогда располагались на гребне вытянутой песчаной косы, соответственно и город должен был стоять на подобной косе. Но участок возможного месторасположения Спины по-прежнему был слишком велик, к тому же, большая его часть находилась под водой. Альфиери не сдавался. Он призвал на помощь историческую географию в надежде, что какое-нибудь из окрестных названий средневековых поселений должно сохранить хотя бы намек на античный город. 28 июля 1956 года в архиве Равеннской епархии он, наконец, обнаружил упоминание о церкви Санта-Мария в Падо-Ветере. Название деревни ясно указывало, что когда-то она стояла на берегу древнего русла По (Пада). Самой церкви давно и след простыл, но местечко, где она стояла, было известно и теперь под именем Паганелла.
Альфиери уже не сомневался, что нашел Спину, и горько просчитался: в районе Паганеллы ему удалось собрать лишь поздний, римский материал.
В конце концов, удача улыбнулась ему. Альфиери узнал, что инженер из Равенны В. Валвассори проводит аэрофотосъемку трассы будущего осушительного канала, который пройдет через долину Пеги. На цветных снимках, сделанных при помощи разных фильтров, он тут же увидел в километре от бывшей церкви Санта-Мария геометрически правильные контуры древнего поселения. Отчетливо прослеживались не только городские кварталы, но и широкий искусственный канал протяженностью около трех километров. От него тоненькими струйками расходились второстепенные артерии. С воздуха Спина поразительно напоминала Венецию.
При последующих аэрофотосъемках с разных высот и при разном освещении Альфиери получил четкий план города с каналами, кварталами и площадями. Две главные водные артерии Спины четко соответствовали классическим cardo и decumanus. Параллельно им тянулись на равноудаленном расстоянии более мелкие каналы. Спина четко соответствовала описанию Страбона: «Деревянный город, вдоль и поперек пересеченный каналами; передвигаться по нему можно лишь по мостам и на лодках». Площадь, которую занимала Спина, составляла примерно 3 квадратных километра, население - до полумиллиона человек.
Когда осушили долину Пеги, город стало возможным «прочитать» и с земли: заиленные каналы четко выделялись полосами темно-зеленой травы, на месте бывших кварталов колыхалась скудная желтая растительность. Природа дала в руки археологов карту города еще до начала раскопок.
Теперь требовалось находками доказать, что это именно Спина. В первом же раскопе рабочие наткнулись на деревянные столбы, вбитые в илистую почву до твердого грунта. Это было первым доказательством: свайный фундамент под строения, существующий и сейчас в Венеции.
Следом пошли и осколки керамики, определенно относящиеся к V-IV векам до н. э. К тому же она была идентична найденной в некрополях.
Сегодня Спину активно раскапывают, но о величественных руинах, видимо, следует забыть: город из дерева и кирпича вряд ли оставил потомкам что-либо монументальное, наподобие древних пирамид. А поскольку город исчезал медленно, не было необходимости прятать какие-либо клады, а если такая необходимость и была, будущая судьба города заставила бы их перепрятать значительно дальше. А вот вероятность обнаружить билингвы -двуязычные тексты, так любимые археологами и так необходимые для расшифровки языка этрусков, остается очень высокой.
Олус и гибель Микенской цивилизации
Олус - древний затонувший город, располагавшийся рядом с современным поселком Элунда (Крит) на берегу залива Мирабелло в 78 км от Ираклиона. После землетрясения (II век н. э.) практически весь город ушел под воду. Сегодня видимы только остатки города -разбросанные основания стен собственно на острове, а также на узком перешейке в открытом море.
Вообще древнейшее прошлое Крита открывается не только в найденном городе Олус, но и во многих других археологических раскопках. Великая гибель микенской цивилизации произошла на рубеже XIII-XII вв. до н. э. - дворцы и цитадели бронзового века были сожжены и разрушены, а когда-то плотно населенные области обезлюдели. Значительная часть местного населения бежала с юга Балканского полуострова на острова Эгейского моря, в Малую Азию, на Кипр, где существовали микенские колонии, не затронутые катастрофой XIII в. до н. э.
Все дворцовые центры были заброшены, постепенно даже их местоположение исчезло из памяти людей. Уцелевшие поселения потеряли былое могущество и славу, превратились в незначительные городки. Чем больше проходило времени, тем меньше исторических реалий микенского времени оставалась в памяти людей, тем более, что во многих областях материковой Греции произошла смена населения. К VIII в. до н. э., то есть как раз ко времени создания поэм Троянского цикла, от предшествующей эпохи сохранились только неясные воспоминания о неких военных конфликтах в Малой Азии. Конечно, старожилы рассказывали истории и о переселениях смутной эпохи «Темных веков», и об основании новых поселений и о том, как люди уходили с обжитых мест, покидая родные дома.
Мощный пласт имен и географических названий, оставшийся грекам античной эпохи в наследство, представлял обширное поле для фантазии. Этим и воспользовался пытливый ум греческих поэтов и историков, которые попытались объяснить происхождение многих слов, привязав их к событиям героической эпохи.
Самые ранние представления греков об исторической географии микенской эпохи отражены в знаменитом «Каталоге кораблей» из II-й песни «Илиады».
Зримым выражением исторической подлинности мифических героев были их могилы, разбросанные по всей территории материковой Греции, островам Эгейского моря, и Малой Азии. При этом у одних героев было по несколько могил в разных местах, а другие почему-то были похоронены совсем не там, где им следовало бы лежать после смерти. Но греков эти противоречия не смущали. Могилы героев были объектом особого почитания со стороны местных жителей и целых государств. Душам героев приносились умилостивительные жертвы, а в их честь устраивались состязания.
