Увидев происходящее, студенты, не имеющие прямого отношения к мятежу — кто-то из них сидел в ближайшем баре, кто-то — в книжном магазине или кофейне, — выскочили наружу и все как один встали на защиту товарищей. На бульваре Сен-Мишель завязалась драка, в полицию полетели камни — и вскоре беспорядки переросли в полноценный бунт. Тогда власти приняли решение закрыть Сорбонну. За 700 лет существования университета это был второй прецедент — до того Сорбонну закрывали лишь однажды, во время немецкой оккупации в 1940 году.
Силовые структуры при подавлении бунта проявили крайнюю жестокость. Парней и девушек избивали на глазах у журналистов со всего мира, врывались в студенческие кафе и били до полусмерти всех без разбору. В ответ студенты и присоединившаяся к ним левацкая молодежь начали возводить баррикады и в конце концов захватили Сорбонну. Полиция обстреливала бунтарей гранатами со слезоточивым газом, студенты в ответ жгли автомобили и бросали в полицейских бутылки с зажигательной смесью. К ним присоединялось все больше и больше молодых людей. Каждое утро после ночи боев улицы Латинского квартала выглядели как после настоящей войны.
Вскоре по Франции прокатилась волна рабочих забастовок — промышленность всей страны замерла. К бастующим присоединились мелкие служащие, учителя, представители, как у нас говорят, «малого бизнеса» — владельцы небольших магазинов и кафе. Париж оказался на грани анархии.
К нации обратился де Голль (в разгар восстания он находился в Румынии с президентским визитом). Он не удовлетворил никаких требований бунтовщиков — тем более что студентами эти требования не были внятно сформулированы. Однако он признал, что старый порядок власти разрушен и пришло время перемен — но для начала каждому нужно заняться своим делом. Речь не произвела на мятежников никакого эффекта.
На площади Бастилии тридцатитысячная демонстрация столкнулась с полицией. Во время стычки бунтующие бросились к зданию Биржи и с криками «Долой храм золота!» подожгли здание. Экономическая жизнь Франции была парализована, страна находилась на грани финансовой катастрофы. И де Голль вновь обратился к бунтующей стране.
На сей раз он объявил, что вскоре пройдут выборы, которые заменят саботаж гражданским действием. Де Голля поддержали: по Елисейским Полям прошла демонстрация его сторонников, размахивая французскими флагами и скандируя: «Франция, вернись на работу!» и «Вычистим Сорбонну!».
В Сорбонну тем временем набился всевозможный сброд — торговцы наркотиками, хиппи, преступники и проститутки. Группа южноафриканских наемников, состоящая из дезертиров, попыталась насаждать свои порядки, но студентам они пришлись не по вкусу — и вскоре их выгнали из Сорбонны. Мятеж закончился.
Сразу после восстания власти залили бетон поверх булыжной мостовой Латинского квартала — в мае на всех стенах восставшие писали «Под брусчаткой лежит пляж». Другими словами, если взять в руки булыжник (традиционное оружие борьбы за свободу), можно добыть себе путь к счастью. Теперь брусчатых мостовых в Латинском квартале нет. После событий весны 1968 года в стране была проведена университетская реформа — и Сорбонну разделили на множество факультетов, часть которых вывели в другие округа Парижа и даже за окружной бульвар.
Но этого оказалось недостаточно — майские события 1968 года едва не повторились в марте 2006 года. Французская полиция вновь штурмовала здание Сорбонны, где забаррикадировались студенты, протестовавшие против нового типа трудового контракта. По этому контракту работодатель мог уволить сотрудника моложе 26 лет без объяснения причин.
Студенты считают, что такой контракт лишает их четких гарантий занятости. Правительство придерживается прямо противоположного мнения и подчеркивает, что в «контракте» есть и другие положения, которые сократят безработицу среди молодежи.
Премьер-министр Доминик де Вильпен пытается разъяснить, что по вступлении в должность он всенародно объявил своей главной целью и целью своего правительства борьбу с безработицей, в первую очередь среди молодежи. И было бы очевидной глупостью с его стороны добиваться закона, преследующего прямо противоположные цели. Новый «контракт» побудит предпринимателей более охотно принимать на работу молодых специалистов.
Решимость премьера следовать намеченной линии в деле борьбы с безработицей не поколебали ни студенческие волнения, ни давление со стороны профсоюзов и левых сил, ни готовность студентов повторять акции протеста. Выступая по национальному телевидению, премьер твердо заявил, что не откажется от реализации закона о «контракте первого найма».
Несколько десятков студентов забаррикадировались в Сорбонне, одновременно на бульваре Сен-Мишель и улице Вожирар из металлических барьеров были возведены три баррикады. В ходе штурма многие были ранены и арестованы. Полицейские, как и в 1968 году, выпустили гранаты со слезоточивым газом в сторону студентов. Студенты кидали из окон огнетушители, стулья, книги и стремянки. Ранее полицейские применили дубинки в столкновении с молодежью недалеко от Сорбонны.
Волнения в студенческой среде произошли всего через три месяца после тяжелейшего социального кризиса, который поразил неблагополучные (в основном эмигрантские) кварталы французских мегаполисов.
Премьер Доминик де Вильпен был твердо убежден, что закон дает возможность сократить уровень безработицы среди молодежи до 25 лет, которая достигает во Франции одного из самых высоких показателей в странах Евросоюза — 23%, а в неблагополучных пригородах — 40%. Обещанные премьером гарантии не возымели действия, а призывы к диалогу не были услышаны.
Акции студентов, возглавляемые левыми, приобрели тревожный характер. По призыву профсоюзов 7 марта 2006 года был проведен «день действий» против этого закона, собравший, по разным данным, от 400 тысяч до миллиона участников. Затем последовали акции протеста студентов, потребовавшие вмешательства сил правопорядка. Во вторник 14 марта в манифестациях по всей стране приняла участие 41 тысяча человек, в том числе в Париже — 4300.
К студентам все активнее присоединялись учащиеся старших классов лицеев и коллежей. Студенты меняли и тактику действий: они заняли на несколько часов вокзал в Нанте, сорвали движение поездов на парижском вокзале Монпарнас и в других городах. Атмосфера накалялась с каждым днем.
После выдворения студентов из Сорбонны стычки с силами правопорядка участились. Во время захвата Сорбонны была разграблена часть бесценной университетской библиотеки, а также знаменитый винный ректорский погреб. Полиция выявила среди студентов группы погромщиков и мародеров, которые всячески старались накалить обстановку.
С огромным трудом и не без помощи тогдашнего министра внутренних дел Николя Саркози конфликт между правительством и бунтующей студенческой молодежью удалось уладить миром…
КРАЖА ГОЛОВЫ СВЯТОЙ ЖЕНЕВЬЕВЫ
На исходе правления Людовика VII в 1162 году среди парижских горожан внезапно распространился слух, что исчезла голова святой Женевьевы (вне сомнений — украдена). Ее нет больше в реликварии. Какое поднялось волнение! Людовик VII впал в страшный гнев и поклялся святым Вифлеемом — если реликвия не найдется, он велит высечь розгами и изгнать всех монахов Святой Женевьевы. Он посылает воинов в аббатство, чтобы охранять сокровище и прочие реликвии, и приказывает архиепископу Сансскому и его викарию произвести расследование. Монахи пребывали в отчаянии, особенно приор Гийом, которого как хранителя раки и церковной казны это затрагивало непосредственно.
В назначенный для расследования день церковь Святой Женевьевы заполнили король со своей свитой, епископы, аббаты, толпа любопытствующих. Архиепископ Сансский с викариями официально были назначены присутствовать при открытии тела святой. Когда ларь был вскрыт, там нашли невредимую голову и прочие реликвии. При виде этого приор Гийом не мог сдержать радости и запел мощным голосом «Те Deum» («Тебя, Бога, славим»). Народ в церкви запел вместе с ним. Этот инцидент не был предусмотрен в протоколе церемонии. Епископ Орлеанский Манассия II Гарланд в негодовании воскликнул: «Какой негодяй позволил петь “Те Deum” без разрешения архиепископа и прелатов? И откуда эта радость? Оттого только, что обнаружили голову какой-то старухи и мошенническим образом поместили ее в ларец?»
Обвинение было серьезным, и Гийом живо ответил: «Если вы не знаете, кто я, не клевещите на меня. Я не негодяй, а слуга святой Женевьевы. Голова, которую вы увидели, бесспорно является головой старой женщины. Но известно, что святая Женевьева, непорочная и незапятнанная девственница, прожила более 70 лет. Не дайте лее сомнению вкрасться в ваши умы; велите приготовить костер, и я, с головою святой в руках, без страха пройду сквозь пламя». Епископ принялся насмехаться, говоря: «Да ради этой головы я не подставлю руку и под струю кипятка, а ты пройдешь сквозь пылающий костер?»
