Бандиты кинулись к аллее, желая побыстрее добраться до привязанных там лошадей, а со всех сторон по ним велась прицельная стрельба. Едва Сиборн Барнс вскочил на своего коня, меткая пуля пробила ему череп. Другая пуля ударила в спину Сэма Басса, вылетев около пупка. Все вокруг покрывала пелена порохового дыма, испуганные лошади не слушались, шарахались, брыкались. Джексону с трудом удалось усадить Басса на лошадь, и вместе они понеслись вдоль аллеи прочь из неприветливого городка.
Техасский рейнджер Джордж Херолд, чья пуля в 1878 году стала роковой для Сэма Басса
Могилы Сиборна Барнса и Сэма Басса
Погоня нашла Басса на следующий день. Он был слишком слаб, чтобы ехать дальше с Джексоном, и друзья договорились, что тот уедет без него. Врач, осмотревший беднягу, сказал, что помочь ему уже ничем нельзя. Жить Сэму Бассу — человеку, которого техасское правосудие в течение 101 дня считало врагом номер один, — оставалось совсем немного.
К нему сразу же приставили стенографиста, допрос начался. Сэм без утайки рассказывал о погибших подельниках, но отказывался назвать тех, кто улизнул от закона — ни их имен, ни их примет, ни их дел.
— Я не выдаю своих, — только и отвечал он на настойчивые вопросы дознавателя. — Если человек знает что-то о других, он должен унести это с собой в могилу.
Сэм умер в день своего рождения — в субботний полдень 21 июля 1878 года, так и не выдав ни одного своего подельника. В 1879 году сестра Басса установила на его могиле надгробный камень, который вскоре растащили по кускам охочие до сувениров туристы.
История Сэма Басса воспета в балладах кантри, а предатель Джим Мерфи назван в них «Иудой границы». Он пережил Сэма всего на год, и год этот оказался для него невыносимым. Чуть ли не ежедневно получал он угрозы, что какой-нибудь молодой ковбой направляется в Дэнтон «убить предателя, продавшего Сэма и Барнса». Бывало, что, опасаясь за свою жизнь, Мерфи подолгу жил в здании тюрьмы графства. Умер он, случайно приняв дозу атрофина[25]. Поговаривают, что это была именно оплошность…
Жернова судьбы Билли Кида
Если бы знаменитый шериф Пэт Гаррет и некоторые другие, кто знал Билли, не оставили о нем письменных воспоминаний, мы бы никогда не узнали, что в детстве ему подарили большой нож «Боуи», и он разрезал им на куски соседских котят. Что свою первую жертву он убил в двенадцать, а всего от его револьвера погиб двадцать один человек. Что он был безграмотным негодяем с взрывным, истеричным характером, способным пристрелить человека только за то, что тот слишком громко храпел! Хуже всего он становился напиваясь, а пил он до состояния невменяемости. Мы никогда бы не узнали этого, потому что… все это ложь! Он знал два языка, писал отменным слогом, славился своим пением и юмором. Он никогда не грабил банков, поездов или дилижансов, никогда никого не оскорблял, всегда с уважением относился к женщинам и старикам, а если и убивал кого, то только защищая собственную жизнь. Люди, охотившиеся за ним, были во много крат хуже него, и все же именно он стал самым известным преступником Дикого Запада. Его вина заключалась лишь в том, что он, мальчишка, оказался в ненужном месте в ненужное время. Обстоятельства поставили его вне закона, и все же он пытался начать новую жизнь. Ему не дали…
Гравюра с единственной сохранившейся фотографии Билли Кида. Его подруга Паулита Максвелл говорила: «Фотография мне никогда не нравилась. Не думаю, что по ней можно справедливо судить о Билли». Все друзья Билли также подтверждали, что на этой фотографии «он вышел ужасно»
В истории он остался известен как Билли Кид (Малыш Билли), хотя при рождении родители нарекли его Уильямом Генри. Точно неизвестно, где и когда он родился. Пэт Гаррет в «Правдивом жизнеописании Билли Кида, знаменитого головореза Юго-Запада, чьи дерзкие деяния сделали имя его Ужасом Нью-Мексико, Аризоны и северной Мексики» указал датой его рождения 23 ноября 1859 года, но это не так[26]. Друзья Кида по Сильвер-Сити говорили, что в 1873 году ему было около 11 лет; Лили Кэйси, познакомившаяся с ним в ноябре 1877, утверждала, что тогда ему было около 16; а его друзья Джордж и Фрэнк Коу настаивали, что в начале 1878 года ему было 17 лет. Таким образом, скорее всего он появился на свет в 1861 году. Большинство источников сходится на том, что родился он в Нью-Йорке или его окрестностях.
Мать его, Кэтрин Маккарти, прибыла в Америку из Ирландии, а об отце его ничего неизвестно. В 1873 году Кэтрин, будучи вдовой, вышла замуж за Уильяма Антрима. К тому времени семья уже перебралась в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, где теплый и сухой климат больше подходил больной туберкулезом Кэтрин. Поскольку в доме теперь было два Уильяма, чтобы их не путать, мать стала называть сына средним именем — Генри. Впоследствии Кид иногда сам называл себя Генри Антримом, но обычно он все же говорил о себе как о Уильяме Бонни. Почему? Это еще одна загадка. У него был единоутробный брат Джозеф Маккарти[27] (одни исследователи говорят о нем как о младшем, другие — как о старшем). Значит, у братьев были разные отцы. Фрэд Нолан, авторитетный биограф Билли Кида, высказал предположение, что Билли был сыном некоего мистера Бонни, о котором нам ничего не известно.
Антримы перебрались в Сильвер-Сити, штат Нью-Мексико, где, по воспоминаниям очевидцев, Билли Кид рос обычным мальчишкой и имел много друзей. Иногда он шалил, но в целом был веселым и спокойным пареньком. Он хорошо учился в школе, очень любил читать, замечательно пел и танцевал. В округе всегда было много мексиканцев, и он быстро научился говорить на испанском языке. Билли всегда становился «душой компании», потому что общаться с ним было легко и приятно. Он остался таким на всю жизнь, и впоследствии даже его враги признавали это.
Кэтрин умерла в сентябре 1874 года, и отчим Уильям Антрим вскоре отказался от опеки над братьями. С той поры они оказывались то в одной приемной семье, то в другой, но чаще были предоставлены сами себе. Именно тогда Билли совершил свое первое преступление — украл несколько фунтов масла и перепродал его. Вычислить мелкого воришку местному шерифу труда не составило. Он пожалел мальчика, который хотел лишь немного заработать на еду, но не знал, как это сделать. Шериф отчитал Билли и, пригрозив наказанием, если тот еще раз попадется ему на воровстве, отпустил.
Билли устроился мыть посуду в отеле, где вскоре свел знакомство с местным недотепой Сомбреро Джеком. В городе была китайская прачечная, и как-то раз Сомбреро Джек обчистил ее, прибрав к рукам мешок с чужими вещами. Мы не знаем, что он наговорил наивному Билли, но тот согласился припрятать мешок у себя. Возможно, Джек обещал маленькому оборвышу новую одежду. Как бы там ни было, Билли снова попался на воровстве.
На этот раз шериф запер его в тюрьме на несколько дней, разрешив, однако, свободно перемещаться по коридору. Он не собирался серьезно наказывать мальчика, полагая, что нескольких дней взаперти будет достаточно, чтобы тот образумился. Даже в местной газете появилась статья, в которой сообщалось, как незадачливый воришка стал «игрушкой в руках Сомбреро Джека», спешно покинувшего город. Но Билли этого не знал. Он был напуган, думая, что теперь его посадят надолго. Будучи от природы худым и щуплым, он легко вылез через камин по трубе на крышу и сбежал. Надеясь на защиту и помощь отчима, Уильяма Антрима, Билли разыскал его в Аризоне, но в ответ на рассказ о своих злоключениях услышал резкое:
— Если ты такой, убирайся вон!
С этого момента жизнь Уильяма Генри Бонни полностью изменилась. Следующие два года он скитался но Аризоне, воровал скот и лошадей. Ему приходилось учиться выживать в этом опасном мире, где проблемы решались силой. Теперь он носил пару револьверов и превосходно умел обращаться с ними, но все еще оставался хрупким парнишкой с наивными глазами. Люди, общавшиеся с ним, обычно относились к нему дружелюбно, но находились и такие, кто не упускал случая посмеяться и поиздеваться над ним. Одним из таковых был кузнец из Кэмп-Гранта Болтливый Фрэнк Кэхилл — человек, наделенный огромной физической силой, но не отличавшийся большим умом. Билли он невзлюбил сразу и при каждом удобном случае показывал ему свое превосходство. На глазах у толпы зевак кузнец сбивал парнишку на пол, таскал за волосы, хлестал ладонями по лицу. Другой бы на месте Билли давно уже пристрелил мерзавца, но парнишка был слишком миролюбив. Он терпел, стараясь избегать встреч с задирой. Просто уехать он не мог, поскольку считал для себя постыдным бежать прочь, как побитый пес.
Когда в августе 1877 года они снова столкнулись в одном из салунов, Кэхилл повел себя как обычно. Довольно осклабившись, он обозвал Билли дурными словами, на что услышал в ответ пару нелицеприятных выражений. Стерпеть такого Кэхилл не мог. Он вскочил со стула, кинулся к Билли, повалил его, прижал к полу и начал бить по лицу. Он был вне себя от гнева. Еще немного, и кузнец искалечил бы худощавого парнишку тяжелыми кулаками, но Билли не стал ждать. Он больше не желал терпеть издевательства. Высвободив правую руку из-под навалившегося на него негодяя. Билли выхватил свой револьвер, вжал ствол Фрэнку в толстое брюхо и нажал на спусковой крючок. Кэхилл взревел от боли и повалился на бок. Билли, не теряя драгоценных секунд выскользнул из-под смертельно раненого противника и выбежал из дверей салуна. В панике он вскочил на ближайшую лошадь и ускакал из городка. Позже он с извинениями вернул эту лошадь ее владельцу.
