— Сколько вам потребуется снарядов? — спросил Мерецков.
— Пять боевых комплектов на прорыв и по два комплекта на каждый день боя. На организацию наступления потребуется пять суток. За это время необходимо восполнить потери.
Начался мучительный торг из-за каждого снаряда. Сначала командующий пообещал только три четверти боевого комплекта. В конце концов сошлись на том. что мы получим три боевых комплекта, а недостающие два будут подвезены уже в ходе боя. Начало наступления было отложено лишь на три дня»[79].
К 12 января наши войска по плану Ставки должны были взять Любань и Новгород, но этого не произошло. Тяжелые бои продолжались несколько дней, но прорвать оборону противника не удалось.
Между тем обстановка у противника также была далеко не радужной.
Запись телефонных переговоров с участием фон Лееба, сделанная историографом группы армий «Север» Хейнемайером:
«12.01.1942 г. 10.10. Командующий группой армий «Север» докладывает начальнику штаба Главного командования сухопутных войск: «На Волхове предстоит крупное наступление противника. В готовности находятся семь новых дивизий, семь стрелковых бригад, одна кавалерийская дивизия. 215-я пехотная дивизия, имеющая линию обороны шириной 32 км, ожидает наступления на нее от четырех до шести дивизий. Не следует рассчитывать на то, что удастся удержать Волховский фронт».
В 16.50 состоялся продолжительный разговор фон Лееба с Гитлером.
В 19.00 фон Лееб запишет: «Разговор с фюрером результатов не дал. Он попросил меня прибыть завтра к нему в Ставку. 18-й армии придется отступить в район Волхова. Следует ожидать, что противник после прорыва будет продвигаться дальше на запад к шоссе Красногвардейск — Луга — Псков. Сегодня я сказал по этому поводу генерал-полковнику фон Кюхлеру, что если обстановка так и дальше будет складываться, что частям 18-й армии придется откатиться к этой дороге. Очень опасным при прорыве через Волхов было бы продвижение противника через Новгород в юго-западном направлении, так как здесь нет никаких резервов.
Среда, 14 января 1942 г.
Возвращение в Псков (штаб группы армий «Север»). Обсуждение обстановки вместе с генерал-полковником Бушем. Наступление противника по всему фронту вдоль Волхова. Прорыв противника в полосе обороны 126-й пехотной дивизии.
Личные пометки фон Лееба в записной книжке:
Я еще раз попросил об отставке. Повторный приказ сверху, чтобы 2-й и 10-й корпуса продолжали удерживать свои позиции.
Пятница, 16 января 1942 г.
Личные пометки фон Лееба в записной книжке:
Фюрер освободил меня от должности»[80].
Однако, несмотря на все трудности немцев, этот этап наступления советских войск фактически захлебнулся. Конечно, в советской историографии об этом было не принято говорить. Информации крайне мало. Общепринятая точка зрения Генерального штаба — наступление развертывается, но крайне медленно: «Наступление развивалось медленно, бои приняли затяжной характер. В результате январских боев (до 13 января 1942 г.) войска 54-й армии продвинулись незначительно»[81].
2-я же ударная армия и в ее составе 327-я стрелковая дивизия, по воспоминаниям И.М. Антюфеева, занималась следующим: «Начавшееся 7 января наступление успеха не имело. Наши части, преодолев реку и поднявшись на левый берег, попали под сильный пулеметный н минометный огонь противника. Наша артиллерия не только не смогла подавить вражеские огневые средства, но даже не успела как следует произвести пристрелку. К тому же имела всего четверть комплекта боеприпасов.
По приказу командования 9 января все подразделения дивизии были отведены на исходные позиции. На другой день командиров соединений вызвали в штаб армии, где сообщили, что командарм Г.Г. Соколов отстранен от должности. Его заменил генерал-лейтенант Н.К. Клыков. Тут же быта поставлена задача: к исходу 12 января быть готовыми к наступлению с прежними целями, то есть прорвать оборону и наступать в общем направлении на Любань»[82].
По германским данным, нашим частям, после того как в октябре 1941 года Волховский фронт пришел в движение, противостояли две армии — 16-я полевая под командованием фельдмаршала Эрнста фон Буша и 18-я полевая под командованием генерал-полковника Георга фон Кюхтера. Граница между— ними проходила восточнее Луги и Тосно до Невы, у устья р. Тосны. Бои у Волхова до 7 января 1942 года вела именно 16-я армия.
В октябре 1941 г. 16-я армия была усилена 250-й испанской пехотной дивизией (т. н. «голубая» дивизия под командованием генерала Эстебана) и подразделением 126-й пехотной дивизии.
«Советская 2-я ударная армия была втиснута между 52-й и 59-й армиями. В ее состав входили мобильные в зимних условиях и специально обученные элитные войска: наряду с 8 стрелковыми дивизиями это были 8 ударных бригад по 3 батальона и 1 артиллерийскому дивизиону в каждой, а также 10 лыжных батальонов. Остальные соединения были подтянуты позже. Всем этим частям противостояли две немецкие дивизии 28-го армейского корпуса, ослабленные последними боями: 126-я дивизия стояла на правом фланге. 215-я — на левом»[83].
Как уже отмечалось, решением Генерального штаба начало наступательной операции на Волховском фронте было запланировано на 7 января 1942 г. Первые попытки советских войск нащупать слабые места в немецкой обороне окончились неудачей. Поэтому в период с 7 по 13 января произошла смена командного состава 2-й ударной армии и была произведена перегруппировка и доукомплектование частей и подразделений, предназначенных для прорыва.
Таким образом, Любанская наступательная операция началась утром 13 января 1942 г. на узком участке фронта.
«К началу нового, 1942 года, группировка противника, ставившая своей целью соединиться с финнами на р. Свирь, была отброшена на тот самый исходный рубеж, с которого начала свое наступление 16 октября 1941 года. Юго-восточнее Ленинграда армия Федюнинского[84] потеснила противника за железную дорогу Мга — Кириши и завязала бои за населенные пункты Погостье. Посадников Остров. Кириши. Теперь эти бывшие населенные пункты представляли собой лишь географические понятия. Частные успехи чередовались с неудачами, а все-таки юго-восточнее Ленинграда, по ту сторону блокадного кольца, наши войска продвинулись вперед на 100-120 км, очистили от противника обширную территорию на правом берегу р. Волхов. Но отзвуки этих боев совершенно не доходили до взятого в кольцо блокады Ленинграда. И уж совсем не предполагали ленинградцы... что войска Ленинградского фронта внесли значительный вклад в разгром немцев под Москвой. Но это было именно так...Наступление советских войск на Тихвинском и Волховском направлениях намертво сковало группы армий «Север» и воспрепятствовало подкреплению за ее счет немецких войск, терпевших поражение под Москвой. В то же самое время провал немецкого наступления на Москву не позволил Гитлеру привести в исполнение его планы в отношении Ленинграда. И все же Ленинград оставался в блокаде. Вражеская артиллерия продолжала терзать его израненное тело. Надо было еще раз предпринять самые решительные действия для полного избавления от блокады. Именно такую задачу и выдвинула теперь Ставка перед Ленинградским и только что созданным на базе тихвинской победы Волховским фронтами»[85].
Как уже говорилось вначале, взаимодействуя с правым крылом Северо-Западного фронта. Ленинградский и Волховский фронты должны были уничтожить группировку противника в районе станции Мга. Одновременно войскам Северо-Западного фронта предстояло овладеть Старой Руссой. а затем ударом на Дно и Сольцы отрезать немцам пути отхода со стороны Новгорода и Луги.
«...Если бы этой директиве Ставки суждено было осуществиться, группа армий «Север» перестала бы существовать как боеспособное объединение. Первый удар по противнику нанесли изнутри Ленинграда войска 55-й армии. В конце декабря они перешли в наступление на Красный Бор с намерением отбить затем юго-восточный пригород Тосно и выйти в тыл мгинской группировке...Меньше пяти километров отделяли их от этой цели, и все-таки она осталась недостижимой. Войска 55-й армии сумели выйти лишь к Красному Бору и захватить его северную окраину.
13 января развернули активные наступательные действия войска Волховского фронта и 54-й армии под командованием Федюнинского. Волховчане продвинулись в направлении Любани примерно на 75 км. Что же касается 54-й армии, стремившейся соединиться с ними, то единственным результатом ее январского наступления был захват населенного пункта с мрачным названием Погостье. Ставка торопила Хозина. Ему было приказано усилить ударную группировку 54-й армии и не позднее первого марта возобновить решительное наступление на Любань. В то же время Мерецков наносил удар по Любани силами пяти стрелковых дивизий, четырех стрелковых бригад и кавалерийской дивизии при поддержке танков, артиллерии и авиации. С Любанью связывались теперь такие же светлые надежды на избавление от блокады, какими осенью 1941 года было озарено слово «Синявино»[86]. Однако исход получился не более счастливым, чем прежде»[87].
