Первый (и последний) председатель КГБ РСФСР Виктор Иваненко рассказал мне однажды умопомрачительную историю, как в 1991 году контрразведка завела несколько разработок по шпионажу. Одна из них касалась сотрудника МИДа, который подозревался в сотрудничестве с ЦРУ.
«Этот дипломат, - вспоминает Иваненко, - имел несанкционированные контакты с американскими разведчиками, прежде всего за рубежом. Когда сомнения в его измене окончательно отпали, я пошел к министру - тогда им был Козырев, - показал материалы. "Огромное спасибо, - ответил Козырев. - Я обязательно приму меры…" И принял: через полмесяца повысил в должности. В тот момент обвинения в связях с Западом были не обвинением, а скорее комплиментом».
Имени этого предателя Иваненко мне не назвал. Впрочем, рискну предположить - вероятнее всего, речь шла о Владиславе Потапове, работавшем зав. секретариатом самого Козырева, а в 1995-1998 годах уехавшем в Вашингтон помощником российского посла. В январе 2001-го Потапов, ставший к тому времени уже начальником отдела двусторонних отношений с США департамента Северной Америки МИДа, тайно сбежит из Москвы, вместе с женой - между прочим, сотрудницей ФАПСИ - и 12-летним сыном. Через Будапешт Потаповы транзитом доберутся до США, где и осядут навечно.
Если версия моя верна, получается, что ровно 10 лет в самом сердце МИДа работал американский «крот», имевший доступ ко всем нашим внешнеполитическим секретам, а министр - не только об этом знал, но еще и прикрывал предателя от нападок спецслужб.
К слову говоря, начало нового тысячелетия вообще ознаменовалось беспрецедентным всплеском предательств высокопоставленных секретоносителей. Потапов исчез 17 января. Ровно тремя месяцами раньше, 18 октября, политического убежища в Штатах попросил первый секретарь постпредства России в ООН Сергей Третьяков - он же полковник СВР и зам. резидента в Нью-Йорке по политической разведке. Еще через два месяца, 25 декабря, к американцам перебежал офицер безопасности нашего посольства в Оттаве Евгений Торопов, ранее возглавлявший американскую линию внешней контрразведки СВР.
А сразу после этого, 18 февраля, ФБР арестовало одного из самых ценных агентов российской разведки Роберта Ханссена, сотрудника ФБР. Очевидно, сдал его кто-то из перебежчиков…
Несмотря на все высокопарные признания в любви и дружбе, западные разведки - и ЦРУ в первую голову - ни на минуту не прекращали тайную войну против России. Общее количество агентов, разоблаченных ФСБ за период 1990-х годов, перевалило за сотню. Примерно два десятка сотрудников СВР-ГРУ, подобно Торопову с Третьяковым, попросили за кордоном политического убежища, разумеется, выложив взамен - все известные им секреты.
Не менее масштабный размах приняла и полулегальная эмиграция, когда уволившиеся офицеры спецслужб обманным путем уезжали потом за границу - преимущественно в США, - где вступали в связь с местной контрразведкой. Результатом их откровенности стали массовые аресты российской агентуры. Для наглядности добавлю, что среди подобных «эмигрантов» оказались и люди более чем осведомленные - такие, например, как зам. начальника нелегальной разведки СВР (управление «С») или зам. начальника внешней контрразведки СВР (управление «К»).
Такая же ситуация творилась и с дипломатами. Только за первые три года «демократии» в США добровольно остались 15 мидовцев, срок командировки которых подошел к концу. Среди жертв их предательства - «крот» КГБ в ФБР Эрл Питтс, которого выдал американцам бывший советник российского постпредства при ООН Роллан Джейкия. (За этот «подвиг» Джейкия получил политическое убежище и паспорт гражданина США.)
«Мы сами создали наиблагодатнейшие условия для работы западных спецслужб, - констатирует генерал Ладыгин, руководивший в эпоху 1990-х российской военной разведкой, - о каковых может мечтать любая разведывательная система, любая разведывательная структура. Причем такие были созданы условия, что иногда даже сами западные спецслужбы терялись».
А генерал Иваненко говорит в свою очередь:
«Шла масса информации о том, что спецслужбы Запада активизировали свою вербовочную работу, прямо скажем, в российском руководстве и около него, в структурах, которые близки или участвуют в принятии важных решений».
Однажды Служба безопасности президента решила провести анализ, что за иностранцы регулярно посещают Старую площадь и Кремль.
«И оказалось, - свидетельствует бывший начальник отдела «К» СБП (это подразделение занималось контрразведывательным обеспечением ельцинской администрации) Николай Кузьмин, - что 30% из них были установленными разведчиками или подозревались в принадлежности к спецслужбам зарубежных стран».
Кузьмин, кстати, утверждает, что в его отделе были и конкретные материалы на многих сотрудников администрации, заподозренных в сотрудничестве с иностранными разведками.
О том же самом вспоминает и его коллега Валерий Стрелецкий, возглавлявший в СБП отдел «П», занимался который аналогичной деятельностью внутри аппарата правительства.
«Белый дом практически был открыт для проникновения иностранных спецслужб. Буквально в первые же дни после создания нашего отдела к нам стали поступать материалы, свидетельствующие об активной работе разведок внутри правительства, а уже через 2-3 месяца пошли и первые разработки по линии «ШП» (шпионаж. - Авт.). В правительстве было в порядке вещей, когда секретоносители тайно выезжали за рубеж, имея по несколько паспортов».
В конце 1995 года при попытке вылететь в Прагу в аэропорту «Пулково» был задержан Николай Аксененко - будущий министр путей сообщения и первый вице-премьер правительства. При себе он имел поддельный загранпаспорт, оформленный в обход ФСБ.
Куда он летел, зачем? Этот вопрос так и остался без ответа. Впрочем, свободное передвижение наших чиновников по земному шару - было еще цветочками. Куда страшнее, что внутри власти оказалось большое число людей с иностранным гражданством; а если у человека два паспорта - значит, и родины у него тоже две; какой из них он служит искренно - одному только богу известно.
Зам. секретаря Совета безопасности Борис Березовский имел израильский и доминиканский паспорта. Вице-премьер и министр госимущества Максим Бойко - вид на жительство в США и родного папу - преподавателя одной из разведшкол ЦРУ. Такая же «грин-карта» была получена и министром атомной энергии Евгением Адамовым.
«Если копнуть тех, кто находился тогда у власти, - считает полковник Стрелецкий, - то окажется, что греческое гражданство имеется у каждого пятого. А израильское - у каждого десятого. Опять же американские «грин-карты». В те времена это было совершенно обыденным, нормальным даже явлением».
Не менее детективная история была связана и с первым помощником президента Виктором Илюшиным.
Начиная с 1993 года Илюшина стали часто видеть вместе с молодой эффектной шатенкой. Они регулярно играли в теннис, ходили по ресторанам. Время от времени девушка посещала его кремлевский кабинет; причем накануне заграничных ельцинских визитов интенсивность таких встреч резко возрастала.
При ближайшем рассмотрении выяснилось, что зовут шатенку Викторией, фамилия - Соколова. В прошлом она была членом юношеской сборной СССР по теннису, а ныне числится аккредитованным в Москве корреспондентом итальянской газеты «Реппублика», имеет российское и итальянское гражданства.
Подозрения спецслужб укрепились, когда они увидели, что Соколова постоянно «проверяется», нет ли за ней хвоста. Периодически она пользовалась проверочными маршрутами, явно подобранными профессионалами.
А тем временем первый помощник президента приглашал Соколову в Кремль все чаще и чаще. Выставленная наружка показала, что перед каждым заходом в Кремль теннисистка встречается на Васильевском спуске с неким гражданином; со стороны это очень напоминало инструктаж. То же самое происходило и после ее возвращения; причем время от времени Соколова выносила из Кремля какие-то документы, которые сей гражданин с интересом просматривал прямо на месте.
Тогда спецслужбы решили познакомиться с этим таинственным незнакомцем покороче. Оказался он гражданином Италии. Всякий раз, расставшись с Соколовой, итальянец отправлялся в одну из частных квартир в центре Москвы. Адрес этот был хорошо известен на Лубянке; здесь жил установленный разведчик ЦРУ.
Не вина контрразведчиков, что им не удалось разобраться в этой истории до конца; и Илюшин, и подобные ему бонзы были для спецслужб персонами нон-грата.
Но сам факт того, что подозрительная иностранка, связанная с ЦРУ, запросто заходит в кабинет к первому помощнику президента - уже говорит о многом. Да и как иначе могло быть в стране, где руководители спецслужб даже о собственной отставке узнавали из уст иностранных разведчиков.
