Часть советников рекомендовала Рузвельту не заглядывать слишком далеко вперед, ограничить планирование примерно годом. Эти «жрецы осторожности» исходили из того, что важнейшие стратегические обстоятельства будущего еще не определены. Так, весной 1942 года во влиятельных кругах Вашингтона сильны были сомнения в отношении того, вынесет ли СССР летнее наступление немцев. Рузвельт полагал, что возможно также резкое ухудшение положения США на Тихом океане, считал реальным захват Германией Северной Африки. Не будучи уверенным во многих факторах мировой политики, Рузвельт на практике отверг соблазнительное долгосрочное планирование. В военном производстве и выработке планов оптимальным сроком «предвосхищения событий» стал для него период в один год. Именно по такой системе работали основные ведомства Вашингтона.
Роммель в Африке
Фронт в Северной Африке образовался с вступлением Италии в войну на стороне Германии. В Ливии маршал Грациани командовал 200-тысячным контингентом. Его двенадцать дивизий базировались на Триполи, в ближайшей к Сицилии точке. Его противник, генерал Уэйвел, командовал 63 тысячами своих войск из Александрии — главной базы британского флота в Средиземном море. Англичанам помогала военно-воздушная армия на Мальте. Итальянцев тревожили стоявшие в Тунисе французские войска и французский флот в Тулоне. Но 24 июня 1940 года Петен подписал условия окончания войны с Муссолини, и в условиях нейтрализации французов итальянцы получили значительный шанс. Шесть итальянских линкоров стали самой грозной военно-морской силой в Средиземноморье (у англичан пять), а итальянская армия в 4 раза превосходила английский контингент.
Но военная судьба переменчива. Авианосец «Иллюстриэс» сумел 11 ноября 1940 года в бухте Таранто серьезно повредить четыре итальянских линкора. Наступление итальянцев против Египта захлебнулось в сентябре 1940 года из-за растянутых коммуникаций атакующих, и итальянцы отступили в свои ливийские пределы. Англичане взяли в плен 130 тысяч итальянцев, уравняв таким образом шансы двух сторон. Гитлер послал на подмогу африканским войскам Муссолини две германские дивизии во главе с генералом Роммелем, а англичане отвели часть своих войск в свете начавшейся войны Германии против Греции. 24 марта 1941 года Роммель начал операции в пустыне, возвратив итальянцев на их прежние позиции. Черчилль 5 июля 1941 года заменил Уэйвела генералом Окинлеком.
18 ноября 1941 года Окинлек выступил с 700 танками против 400 германо-итальянских и нанес им поражение при Тобруке, оттеснив немцев к Эль-Агейле — к тому месту, откуда Роммель начал свое продвижение вперед. Англичане потеряли 440 танков, германо-итальянцы — 340. Наступила патовая ситуация. Весы повернулись в германскую сторону со сдачей осажденного немцами Тобрука — тяжелый удар по престижу англичан. 15 августа 1942 года Черчилль сместил Окинлека и назначил на его место генерала Александера. Под его началом 8-й британской армией начал командовать генерал Монтгомери, имевший репутацию командира безжалостного и заботящегося лишь об эффективности своих атак. Поставки американцев, появление у союзных войск танков «шер-ман» — первых, способных на равных сражаться с германскими «Т-4», создали условия для союзного наступления в пустыне. Ко 2 сентября Роммель потерял на британских минных полях 50 своих танков, а Монтгомери начал готовить к наступлению одиннадцать дивизий, четыре из которых были танковыми (1030 танков) плюс 900 орудий и 530 самолетов. С германо-итальянской стороны им противостояли десять дивизий Роммеля (только четыре германские и из них лишь две танковые), поддерживаемые 500 орудиями и 350 самолетами.
Отправленному в германский госпиталь Роммелю позвонил Гитлер, предлагая отложить лечение и вернуться в Африку. Здесь разворачивалась битва у Эль-Аламейна.
Смыслом ее было то, что Монтгомери решил отказаться от практики одиноких молниеносных ударов — немцев в их собственном ремесле не переиграешь. Монтгомери решил соорудить более сложную конструкцию, в которой было бы место для истощения ударных сил немцев, для конечного ослабления их наступательных сил. В битве при Эль-Аламей-не английский генерал постарался обрушить на танки и лучших солдат Роммеля огонь своей артиллерии. Монтгомери оставил Роммелю своего рода «тропу спасения», по которой африканский корпус немцев неизбежно должен был пройти; здесь его ожидала британская артиллерия и авиация. Так и случилось. Отступая, Роммель достиг Бенгази 20 ноября, а Триполи — 23 января 1943 года, теряя при этом 40 тысяч солдат из своего стотысячного корпуса. У него осталось только 80 танков.
А в тылу Роммеля, на североафриканском побережье 8 ноября 1942 года началась высадка западных союзников, американцев и англичан. Теперь Соединенные Штаты могли в значительной мере использовать мощь развернутых в стране 90 дивизий. После трехдневных боев, стоивших жизни нескольким тысячам, американцы сумели договориться с североафриканским главнокомандующим Петена — адмиралом Дар-ланом о переходе вишистских войск на союзную сторону, и американский авангард стал закрепляться в Касабланке и других североафриканских городах. Петен осудил действия Дарлана, его премьер Лаваль посетил Гитлера, но это не спасло вишистскую Францию от оккупации, а Петена от домашнего ареста (в сентябре 1944 года он был препровожден в рейх). Но Гитлер, ощущая важность происшедшего, 16 ноября 1942 года послал в Тунис (где войска французов подчинились приказу Петена содействовать немцам) 5-ю танковую армию. Закрепившись в Атласских горах, они начали операцию по сдерживанию западных союзников в Северной Африке.
Бег к Кавказу
К середине августа немцы перегруппировали силы и приступили ко второй фазе своего наступления, согласно перешедшей из «Синего» плана «Операции Брауншвейг». Теперь четко определенными целями немцев были каспийский Баку и черноморский Батуми. Авангарду Восточного похода — 1-й танковой армии предписывалось наступать по линии Грозный — Махачкала — Баку. 17-й пехотной армии — на Новороссийск и далее по Черноморскому побережью на Сухуми — Батуми. 79-й корпус альпийских стрелков двинулся через кавказские горные перевалы на высоте трех тысяч метров, чтобы зайти закавказским советским войскам в тыл.
Горы влекут. Что-то вроде этого испытал фельдмаршал Клейст. Его августовский темп впечатлял, но немцам, при всех их феноменальных успехах, не удавалось завязать в кольцо основные — не столь уж многочисленные — силы Буденного. Все маневры танкистов Клейста и пехоты Руоффа пока не давали желаемых немцам результатов. В советской обороне наиболее устойчивыми виделись укрепления по Тереку с опорными пунктами в Кизляре, Моздоке, станицах Старощедринская и Пришибская. В это время железная дорога Ростов — Баку работала в лихорадочном темпе. А по Военно-Грузинской дороге грузовики везли в Закавказье оборудование заводов» оттесняя заполонивших все дороги беженцев. Отступая, Красная Армия создавала обстановку выжженной земли. Дома разрушались, мосты взрывались, запасы уничтожались, зерно обливали бензином, трактора и скот перегонялись на восток. Навстречу им шли усталые воинские колонны. В этих доводящих до изнеможения переходах в горах немцы в своих шортах (артиллеристы) чувствовали себя вольготнее наших воинов в кирзовых сапогах.
Но более страшной, чем проблема снабжения, поиска подходящих оборонительных позиций, обкатки новых воинских соединений, была опасность взрыва горских народов. Пишет английский историк: «Здесь были мятежные движения антисоветской направленности, способные проявить свое недовольство в тылу и принять вторгшихся немцев с энтузиазмом… И Германия, и Советский Союз должны были учитывать позицию Турции, чьи интересы среди тюркских народов Юго-Востока были постоянными и отчетливо выраженными; и русские и немцы конкурировали в деле приобретения лояльности горских народов, среди которых Берлин нашел мусульман самыми активными сторонниками немцев, тогда как Москва увидела в них опасность, требующую решительных мер, с целью осуществления которых Сталин послал в августе 1942 года на Закавказский фронт Лаврентия Берию.
Берия прибыл со своими «ребятами» — Кобуловым, Мамуловым, Пияшевым и Цанавой, организовавшими параллельный штаб НКВД для обороны Северного Кавказа». Берии были даны огромные полномочия, он подчинялся лишь одному человеку в Кремле. Однажды он пригрозил командующему фронтом Малиновскому, что арестует его, если тот не окажет необходимого содействия. И у генерала Малиновского не было на этот счет никаких иллюзий.
В вышедшей на защиту побережья 46-й советской армии командующий Закавказским фронтом генерал Тюленев не чувствовал себя хозяином в собственном регионе — находящийся рядом Берия был по иерархии гораздо выше — он был членом Государственного Комитета Обороны (ГКО) и наркомом. К востоку от Берии и Тюленева прибывший из Москвы Маленков создавал «северную группу» Закавказского фронта во главе с генералом Масленниковым. В страшной спешке меняя организационные основы, Сталин приказал верному и пассивному Буденному перекрыть немцам путь на Черноморское побережье.
