гегемонию Англии. Ее тоннаж в Персидском заливе начал падать, что же касается до компании Линча, то она принуждена была заключить с Deutsch Bank соглашение (1912 г.) об образовании совместного Общества речного транспорта на Востоке (Societe des transports fluviaux en Orient), акции которого были поровну поделены между ними.
Несмотря на это, Англия вплоть до мировой войны сохраняла первенствующее место во внешней торговле Месопотамии, как это показывают данные торговых оборотов Багдада за 1909–1913 гг. [489]
Как видим из приведенных данных, Англия сохранила первое место и в экспорте и в импорте, хотя ее участие в месопотамской торговле за четыре довоенных года неуклонно падало.
Проводниками английских торговых и финансовых интересов являлись Восточный банк (Eastern Bank Ltd.), имеющий свой филиал в Багдаде, а также шесть торговых фирм в том же городе (из общего числа восьми иностранных фирм).
Гораздо более медленным темпом происходило экономическое внедрение России в турецкую Армению – область, издавна избранную ею в качестве своей доли наследства «больного человека». От центра страны – Эрзерума – до русской границы, вплоть до войны, отсутствовала даже хорошая шоссейная дорога. Эрзерум не был соединен телеграфом с Карсом. Отделение Оттоманского банка в Эрзеруме не принимало переводов на Россию, и, наконец, почтовая контора не принимала на Россию ни денежной, ни заказной корреспонденции, так же как и посылок.
При таких условиях наладить сколько-нибудь значительные торговые связи с Арменией почти не представлялось возможным. Все же накануне войны торговля России с турецкой Арменией обнаружила некоторый прогресс. В 1911 г. в Ванский вилайет было ввезено товаров на 1,144 тыс. рублей, из которых на долю России приходилось около 30 %.
Во все вилайеты турецкой Армении в 1911 г. было ввезено из России всего 695 пудов товаров против 639 пудов 1910 г., причем ценность ввоза, хотя и незначительно, но понизилась. Главными продуктами русского ввоза были: сахар, спирт, железо и керосин; вывоза – скот, хлопок, невыделанные кожи [490].
Как бы то ни было, вопрос о развитии торговых связей с Арменией был поставлен русскими промышленниками. Крупный купец Д. И. Давидов следующим образом высказался в записке, представленной съезду представителей промышленности и торговли: «Россия, находясь в столь близком соседстве с Турцией, сильно отстала в сбыте своих товаров по сравнению с европейцами, которые, несмотря на несколько тысяч верст, отделяющих их от Эрзерумского вилайета, торгуют ежегодно, только в пределах названного вилайета, не менее, чем на 20 млн рублей. Турецкая Армения легко могла бы стать русским рынком, если бы такие учреждения, как совет съездов и министерство торговли обратили на нее должное внимание» [491].
В конкуренцию мировых держав за рынки была вовлечена экономика Ирана. Каджарской династии, утвердившейся на шахском престоле, не удалось улучшить материальное положение населения. Для укрепления собственной власти шахский режим пошел на расширение доступа в Персию иностранного торгового капитала. Преференциями власти воспользовались прежде всего англичане. В 40-70-х годах XIX столетия с большинством европейских держав были заключены соглашения, открывающие внутренний иранский рынок иностранным товарам. В июне 1873 г. был подписан германо-иранский договор «О дружбе, торговле и навигации», являвшийся вплоть до Первой мировой войны политико-правовой основой отношений двух стран. Помимо режима наибольшего благоприятствования договор предусматривал деятельность на территории Ирана трех немецких консульств: в Тегеране, Тебризе и Бендер-Бушире, и гарантий безопасности, в случае народных волнений, немецким коммерсантам.
Умело используя англо-российские противоречия в Средней Азии, Германия стремилась получить от обеих соперничавших сторон уступок в продвижении собственных интересов.
В Иране, как и в других регионах мира, господствующее положение Англии на рынках было поставлено под сомнение напором немецкого капитала. Вплоть до начала XX в. Великобритания рассчитывала скоординировать свои усилия по контролю иранского рынка с Германией, противопоставив объединенные усилия укреплению позиций России.
Используя позицию шаха, утверждавшего, что «русские более опасны, чем англичане, потому, что они менее ненавидимы мусульманами», английскому барону Рейтеру удалось получить концессию, дающую право контролировать практически всю экономическую деятельность на территории страны [492]. Русское правительство опротестовало перед шахом концессию Рейтера как дающую односторонние преимущества Великобритании.
Будучи канцлером, О. Бисмарк препятствовал попыткам противопоставить немецкие интересы российским. Однако со сменой кабинета министров торговая политика в Иране стала носить значительно более агрессивный характер. Доля Ирана в 1897–1902 гг. в торговле Германии со Средним Востоком составляла в экспорте 4/5 и в вывозе 3/4 [493].
С целью оградить национальные интересы от английского и германского торгового капитала Россия закрыла транзит иностранных товаров через Батуми (ранее открытый для активизации экономической жизни Закавказья), заставив двигаться немецкие и английские товары по длинному пути: Трапезунд – Эрзерум – Тебриз.
В 1883 г. германский вывоз сократился почти н 60 % по сравнению с 1882 г. За 15 лет (1882–1896 гг.) германский экспорт лишь четыре раза (в 1884, 1888, 1889, 1895 гг.) превышал уровень 1882 г., последнего перед закрытием батумского транзита. Импорт в 1883–1884 гг. упал практически до нуля.
До 1889 г. он оставался в 3 раза меньшим, чем в 1882 г., но начиная с 1889 г. сделал скачок вверх и в 90-е годы при значительных колебаниях в отдельные годы сохранился на уровне 200 %, а в 1895 г. достиг рекордного уровня -337,9 %.
Немецкий импорт в Иран несколько превышал экспорт. В целом торговля с Германией являлась убыточной для Ирана, и только российский вывоз превышал ввоз, чем обеспечивал приток в страну валютных ресурсов [494].
Закрытие батумского транзита вызвало в Германии волну недовольства «неправильной торговой политикой, которую приводят руководящие деятели России» [495]. Немецкий вывоз из Ирана не был разнообразным и включал сушеные фрукты, мех, шерсть, кожи, естественные красители, дерево, гуммиарабик. В то же время ввоз, напротив, отличался дробностью и разнообразием. Немецкие коммерсанты постепенно нащупывали реперные точки освоения иранского рынка. Особое место в ряду немецкого экспорта в Иран составляли изделия быстро растущей текстильной и шелковой промышленности. Текстильные фирмы Эльберсфельда и Бармена заняли внушительное место на рынке Ирана.
В этом сегменте торговых отношений интересы Германии сталкивались с коммерческой инициативой французского Лиона и российских текстильщиков Москвы и Иваново. В 1896 г. русский консул докладывал в Санкт-Петербург: «В ряду европейских сукон, первое место по распространенности занимают немецкие, затем английские и австрийские. Русские сукна превосходят доброкачественностью немецкие и австрийские, но стоят дороже» [496].
Австрийский ввоз в Иран сахара наносил ущерб традиционным поставкам этого продукта Францией из Марселя и Россией из Одессы. В 1885–1886 гг., когда в Трапезунде появился сахар с одесского завода Бродского, австро-германские агенты распространили слух, будто блеск русского сахара – это следствие подмешивания в его состав толченого стекла.
В 1890 г. в Иране открылся русский Учетно-ссудный банк, а
