Часть II
ОПЕРАЦИЯ «БЕРЕЗИНО»
Глава первая
ЗАСЕДАНИЕ В КРЕМЛЕ
В 1944 году начался новый этап операции, известной под названием «Монастырь».
4 апреля в Кремле состоялось очередное заседание Государственного Комитета Обороны (ГКО). В его состав входили все члены Политбюро ЦК ВКП(б), но на это заседание были приглашены только военные. Его, как обычно, вел председатель и Верховный главнокомандующий Иосиф Виссарионович Сталин. За длинным столом просторного кабинета Верховного главнокомандующего расположились нарком государственной безопасности Всеволод Николаевич Меркулов, начальник контрразведки Красной Армии «Смерш» [12] Виктор Семенович Абакумов, начальник Главного разведывательного управления ГРУ Генштаба Красной Армии Федор Федорович Кузнецов и начальник 4-го Диверсионно-разведывательного управления НКГБ Павел Анатольевич Судоплатов.
Перед началом летнего наступления советских войск в Белоруссии Сталин был озабочен продолжением операции «Монастырь», которая позволила бы ввести в заблуждение противника и оказать помощь частям Красной Армии. Сталин предложил посмотреть на радиоигру с немецким командованием с точки зрения достижения стратегических целей на заключительном этапе Великой Отечественной войны. Раскуривая трубку и медленно шагая по ковровой дорожке, Иосиф Виссарионович дошел до конца своего кабинета и еще раз внимательно посмотрел на сидящих за столом.
— У кого есть соображения на этот счет? — спросил он.
— Можно использовать имеющийся канал и подбросить через «Гейне»-«Макса» дезинформацию для немцев о якобы планирующейся наступательной операции на Украине, а не в Белоруссии, — предложил генерал Кузнецов.
Но генерал Судоплатов, ответственный за операцию «Монастырь» и всего за месяц до совещания получивший за ее проведение орден Суворова, молчал. Абакумов же начал доказывать Сталину, что операция «Монастырь» теснее связана с Генштабом, чем с НКГБ.
Назрела необходимость расширить операцию «Монастырь», используя ее в стратегических целях, влияющих на размещение на фронте сил с обеих сторон. План предписывал дезинформировать немецкое командование, создав впечатление, что германские войска, окруженные частями Красной Армии в Белоруссии, способны нарушить советские коммуникации и линии снабжения.
Замысел Сталина состоял в том, чтобы, обманув немцев, заставить их направить основные свои ресурсы на поддержку окруженных войск и на попытки их прорыва. Поставленная Верховным главнокомандующим задача выходила за рамки проводившихся до сих пор информационных мероприятий, поэтому традиционные формы дезинформации не годились. Следовало выяснить действительное положение немецких войск в Белоруссии. Установив, что окруженные немецкие части и группы выходили из леса на Минское шоссе и другие дороги, складывали оружие и ожидали появления Красной Армии, чтобы сдаться в плен, радиоигру с германским командованием решили продолжать. 18 августа 1944 года через московскую радиостанцию все той же легендированной церковно-монархической организации «Престол» противнику было сообщено, что в районе реки Березины в Белоруссии скрывается крупная немецкая воинская часть численностью до 2500 человек, потерявшая связь с командованием, нуждающаяся в продовольствии, медикаментах и боеприпасах.
Так началась операция «Березино» — продолжение радиоигры «Монастырь».
Глава вторая
ПЛАН ОПЕРАЦИИ «БЕРЕЗИНО»
Вернувшись из Кремля на Лубянку, Павел Анатольевич Судоплатов вызвал своего заместителя генерал-майора Эйтингона и участников операции «Монастырь», чтобы сообщить им о решении вождя. Необходимо было выработать план предстоящей операции. Организация нового этапа дезинформационной игры с немцами была возложена на Наума Исааковича Эйтингона[13].
Встретиться с «Гейне» и сообщить ему о продолжении операции предстояло Игорю Александровичу Щорсу, поддерживающему с Алексадром Демьяновым постоянную связь. Оставалось найти на территории Белоруссии место, где будет находиться «затерявшаяся» в нашем тылу немецкая часть. Выбор пал на бывшую партизанскую базу у деревни Глухое на берегу озера Песочное. В Червенский район Минской области вскоре выехала небольшая группа сотрудников 4-го Управления, хорошо знавших эти места по опыту партизанской работы. Михаил Борисович Маклярский, в это время возглавлявший 3-й отдел в 4-м Управлении НКГБ, засел за составление плана операции «Березино». Предстояло тщательно продумать мероприятия по организации ложной базы для якобы действовавшей в нашем тылу немецкой части.
Теперь «Гейне» выходил в эфир как «Александр» (т. е. под своим именем).
Через московскую радиостанцию «Престола» немцам было сообщено, что «Александр» («Гейне» — «Макс») случайно вышел на контакт с попавшей в окружение в Белоруссии воинской частью. Немцев уведомили, как и было решено по плану, что окруженцы испытывают нужду в продовольствии, а главное — в оружии и боеприпасах. Также было сообщено, что продвижение немецкой части затруднено из-за множества раненых. «Александр» в это время находился во Львове. Он получил задание помочь украинским чекистам в борьбе с националистическим подпольем. Из Львова «Александр» направлял немцам подготовленные 5-м спецотделом УНКГБ по Львовской области дезинформационные материалы о положении во Львове и о передвижениях войск по железной дороге, так как здесь располагался крупный железнодорожный узел. В это же время из Москвы от имени «Престола» немцам также периодически направлялись телеграммы. Так что обстановка для новой игры складывалась как нельзя более удачно.
11 августа 1944 года «Александр» телеграфировал: «Сообщаю, что я по-прежнему служу в 5-м запасном полку связи и в настоящее время прикомандирован к 51-му отдельному дорожно-строительному отряду, находящемуся в 100 километрах от Могилева». Спустя некоторое время немцы получили сообщение от «Престола»: «В Москву приехал „Александр“. Его часть сейчас находится в местечке Березино, что в 100 километрах западнее Могилева. „Александр“ рассказывает, что в районе Березино в лесах скрывается крупная германская часть, полк или более, не желающая сдаваться большевикам. „Александр“ беседовал с пленным обер-ефрейтором из этой части, захваченным во время разведки на шоссе, который сообщил ему, что часть намерена пробиваться на запад. Однако в связи с большим количеством раненых (более 150 человек только тяжелораненых) и отсутствием вооружения, боеприпасов и продовольствия ее дальнейшее продвижение невозможно. Немцы в настоящее время скрываются в глубине лесного массива, в одном из оставленных советскими партизанами лагерей. Небольшие группы офицеров и солдат из этой части, по словам пленного, изредка нападают на отдельные автомашины и конные обозы, в основном для захвата продовольствия. Пленный также сообщил „Александру“, что на допросе он ничего о месте нахождения своей части не сказал. Получив эти сведения, он специально добился командировки в Москву, чтобы сообщить об этом вам. „Александр“ считает, что, если вы проявите заинтересованность, он через своих людей в Березино сможет наладить связь с этой частью.
Срок его пребывания в Москве заканчивается 28 августа».
«Престол»
18 августа телеграмма была передана в Берлин. Подлинник заверил Маклярский.
25 августа 1944 года по делу «Монастырь» пришла ответная телеграмма: «Благодарим Вас за Ваши сообщения. Просим Агександра связаться с этой немецкой частью. Мы намерены сбросить для них различный груз. Мы также могли бы дослать радиста, который мог бы оттуда связаться с нашими руководящими органами. Для этого мы должны знать место нахождения этой части, где наш радист может найти ее и где место сброса багажа.
Этой части нужно было бы сообщить о прибытии к ним радиста, чтобы он не был задержан, так как радист придет в обмундировании Красной Армии.
Пароль будет «Ганновер».
Слово «Ганновер» было написано нечетко, в дальнейшем будет использовано чекистами.
События разворачивались стремительно, поэтому уже 20 августа заместитель наркома госбезопасности комиссар 2-го ранга Кобулов красным карандашом поставил свою подпись под планом «мероприятий по организации ложной базы якобы действующей в нашем тылу немецкой воинской части и обеспечению приема груза, курьеров, радистов, которые должны быть направлены немецкой разведкой на данную базу», тем самым план был утвержден высшим руководством НКГБ. Документ гласил:
«Совершенно секретно.
Поделу «Монастырь» было получено очередное сообщение германского Центра о его готовности срочно прислать радиста с радиостанцией и сбросить необходимую помощь для легендируемой нами немецкой воинской части, оперируемой якобы в районе Березино.
