Царь Борис долго не хотел замечать нависшую над ним опасность, желая продемонстрировать иноземцам свое пренебрежение к самозванцу. Думая обойтись простым приказанием поминать в православных храмах убиенного царевича и публичным свидетельством на площадях людей, видевших мертвого царевича, царь надеялся легко отвести угрозу. Но страх перед успехами самозванца преодолел царскую гордыню, и Годунов послал войска против авантюриста.
Первое сражение произошло в декабре 1604 года возле Новгород-Северского, воевода и жители которого не признали нового царя и стояли насмерть. Это сражение окончилось фактически победой окрыленного Лжедмитрия I. Однако сам факт сопротивления целого города, наличие царского войска и наступившие холода оказали впечатление на поляков, оставивших военный лагерь самозванца, ссылаясь на то, что польский король запретил им участвовать в войне, если русские выступят на стороне Годунова. В то же время в царское войско вливались все новые и новые отряды. Ко дню второго сражения, которое произошло в январе 1605 года, царское войско имело более 60 000 стрельцов, в то время как у Лжедмитрия – около 20 000. Это сражение началось с удачной атаки самозванца, но, после неожиданного пушечного и оружейного залпа, нападавшие были рассеяны. Следовавшие за ними запорожские и донские казаки в панике отступили.
В этом бою Лжедмитрий I потерпел сокрушительное поражение и был вынужден бежать. Его спасло то, что царские воеводы по беспечности прекратили преследование. На следующий день к самозванцу пришли сконфуженные запорожцы, но он в гневе прогнал их. Теперь путь его лежал в Польшу, но он был почти насильно удержан в Путивле его жителями, которые опасались мести Годунова.
Великая Смута. Многоцарствие.
Царь Борис развернул невиданные репрессии против жителей Северского края, присягнувших самозванцу. Реакция не замедлила последовать: народ проникся глубочайшим отвращением к Годунову и его помыслы были обращены к «настоящему и справедливому царю» – Дмитрию Ивановичу. Последующие действия царского войска успеха не имели, более того обвинения Годунова в его адрес вызвали негативную реакцию. В результате самозванцу удалось укрепиться в своих намерениях, его войско вновь пополнилось казаками и прочим вольным людом. В это время в Москве кольцо измены вокруг Годунова сжималось. Царь не выдержал моральных пыток и страха перед приближающейся бездной. Самозванец писал ему письма, призывающие уйти в монастырь и уступить престол законному наследнику. В апреле 1605 года Борис умер (есть версия, что помогли умереть) и наступило безвластие. Это придало силы самозванцу и его окружению. В июне он появился в Москве и начались поразительные события. Петр Басманов, воевода Новгород-Северского, города, столь отчаянно сопротивлявшегося Лжедмитрию I, вдруг «прозрел» и признал самозванца, да так, что не покинул его до последнего дня.
Царствовал Лжедмитрий I недолго, всего 11месяцев. За это короткое время он показал себя не только самодержцем европейского уровня, но и довольно яркой личностью, обладающей живым умом и незаурядными способностями. Он ввел новые более свободные законы о холопстве, лично председательствовал в Думе, строил вполне независимую внешнюю политику. Его обещания польскому королю и римскому папе в отношении католизации России были забыты. Словом, довольно быстро он стал неугоден и польскому королю Сигизмунду и русскому боярству и … был убит в результате заговора.
Все что предшествовало этому событию – было только прелюдией, роковыми раскатами грома над стремительно падающим Московским государством. Основной причиной Смуты были кризис, катастрофа понятий и представлений в умах русских людей. Столетиями они считали великих князей, а после царей владельцами своей вотчины, а себя их принадлежность. И когда владельца вдруг не стало, то возник вопрос, сместивший все понятия: кому принадлежит земля, и кто теперь вотчинники? Система государственных ценностей, складывавшаяся веками и с великими трудностями, была размыта событиями начала века. С пресечением династии Рюриковичей ( а Лжедмитрия I считали сыном Ивана Грозного), на московском престоле оказался невесть кто, сама Москва перестала быть для русских городов авторитетом и образцом для подражания.
После изгнания Лжедмитрия I в Москве русским царем стал князь Василий Шуйский. Лицемерие, подлость, коварство, измена – далеко не полный перечень отрицательных характеристик этой ничтожной личности. На протяжении небольшого отрезка времени он дважды клялся московскому люду: первый раз в истинности того, что царевич Дмитрий мертв, а второй раз – наоборот, жив. Он вступил в тайные переговоры с польским королем Сигизмундом III с целью свержения Лжедмитрия I, утверждая, что боярство намерено избрать на русский престол королевича Владислава. При этом он добивался одного: самому стать царем на Руси. Его планы осуществились 17 мая 1606 года в результате бунта и убийства Лжедмитрия I. Василий Шуйский, дважды клятвопреступник, был «выкрикнут» народом на царство, и именно с этого момента началась великая смута в государстве Российском.
Ответом на воцарение Шуйского была почти поголовная ненависть со стороны не только высшей знати, но и простого люда. Сразу же пламя самозванщины разгорелось до небес. Появилось множество самозванцев, откуда-то возник Иван Болотников (есть версия, что он был ставленником врагов русского престола). Произошел настоящий распад русского общества, потеря веры в Москву расколола его на множество осколков. В этой передряге наибольших успехов достиг новый авантюрист, происхождение которого до сих пор является предметом дискуссий историков, – Лжедмитрий II (1607 год), объявивший себя царем Дмитрием Ивановичем, чудесно спасшимся во время московских событий.
Украинские казаки и Лжедмитрий II.
По мере продвижения к Москве Лжедмитрия II его войско пополнялось «рыцарями продажной сабли», большая часть которого составляли запорожские и украинские казаки, черкасы, как называли их москвичи. С октября 1607 года к нему начали присоединяться тысячи украинских казаков. Весной 1608 года ему присягнула часть городов Северской «украйны». В июне 1608 года Лжедмитрий II подошел к Москве, но не смог взять ее и остановился в Тушино, вследствие чего и был прозван «Тушинским вором». После вступления Лжедмитрия II в Тушино в его рядах насчитывалось уже около 13 тысяч украинских казаков. Весной 1609 года туда прибывает еще около 8 тысяч. Одновременно с этим отряд польско-литовской шляхты под командованием Сапеги начал длительную осаду Троице-Сергиева монастыря, в которой принимали участие и украинские казаки. Эта почти годичная оборона отвлекла силы от Москвы.
Начались кровавые рейды православного казачества вместе с поляками и литовцами по окраинам Московского государства. На севере под Белым озером воинство нанесло жестокое поражение жителям Устюжны, но город взять не смогли. Во Владимирском уезде свирепствовал некий казак Наливайко, выказывая такие злодеяния, что вызвал гнев самого Лжедмитрия II, который выговаривал литовскому канцлеру Сапеге за поведение казаков. Запорожские казаки доходили до Новгорода, будучи посланными Лжедмитрием II склонить его жителей на свою сторону. По пути казаки захватили Тверь и Торжок, но от Новгорода отступили, не желая сражаться с подоспевшими силами князя Скопина-Шуйского.
Период одновременного правления Лжедмитрия II и Василия Шуйского стал, видимо, самым позорным в истории Москвы. Начались массовые «тушинские перелеты» московских людей, в погоне за землями, деньгами и чинами они поочередно бегали то в Тушино, то в Кремль. Между прочим именно при Лжедмитрии II произошло посвящение в патриархи всея Руси Филарета, отца Михаила Романова – будущего первого царя новой династии.
Василий Шуйский, будучи не в состоянии опираться в борьбе с «Тушинским вором» на народные массы, в июле 1608 года заключил перемирие с Польшей, а после призвал на помощь шведских наемников. Весной 1609 года молодой полководец князь Михаил Шуйский, племянник царя с помощью шведского отряда и народного ополчения освободил север страны от польско-литовско-казацких интервентов. Польша, находясь в состоянии войны со Швецией ответила вторжением в Россию. Летом 1609 польский король Сигизмунд III двинулся на Смоленск. К началу октября 1609 года в стане короля насчитывалось уже более 30 000 казаков, и они все продолжали прибывать. В это время к Сигизмунду III пришли послы от запорожских казаков с просьбой дать их трехтысячному войску королевскую хоругвь (знамя). В начале февраля пришел целый украинский полк, чуть позже еще семь тысяч казаков, в июне киевский шляхтич Хорлинский привел четыре тысячи запорожцев, еще две с половиной тысячи украинских казаков привел запорожский кошевой Кульбака.
