Дом Адамини. Набережная реки Мойки, 1
Дом Адамини имеет богатые культурологические традиции. В 1910-х годах здесь находилось так называемое Художественное бюро Добычиной, которое организовывало выставки художников объединения «Мир искусства». Так что кафе, названное «Привалом комедиантов», очень быстро нашло своих посетителей. Среди завсегдатаев этого кабаре были такие энтузиасты «интимного искусства», как Всеволод Мейерхольд, Георгий Иванов, Михаил Кузмин и многие другие представители петербургской художественной и артистической богемы предреволюционной поры. Известно, что «Привалу» одно время благоволил Луначарский.
А в том, что «Привал комедиантов» был, если можно так выразиться, прямым наследником и правопреемником литературно-артистического кафе «Бродячая собака», можно легко убедиться по фольклору:
В «Привале» зарыта «собака»,
Но духа ее не зарыть.
И каждый бродячий гуляка
Пусть помнит собачию прыть.
Легко уловимые исторические ассоциации поддерживались даже в советские времена. О Доме Адамини известны озорные стихи:
Не ходите, девки, в мини
Мимо Дома Адамини,
А то выскочит собачка
И укусит вас за ср…
К сожалению, и «Привал комедиантов» просуществовал недолго. В 1922 году он был закрыт. Жила, правда, в городе постоянная память о нем, и едва только рухнула советская власть, как деятельность артистического кафе под тем же названием возродилась в том же самом доме.
Одним из завсегдатаев «Бродячей собаки» был композитор Артур Сергеевич Лурье. Его настоящее имя Наум Израилевич Лурья. Он родился в Могилевской губернии в семье инженера Израиля Хацкелевича Лурьи и его жены Анны Яковлевны Лурьи, в девичестве Левитиной. С 1899 до 1909 года Лурье жил с родителями в Одессе и учился в коммерческом училище. В 1909 году поступил в Петербургскую консерваторию. В это же время принял католичество и имя Артур-Викентий Людовикович Лурье. Злые языки утверждали, что Артур – в честь одного из самых известных мыслителей Артура Шопенгауэра, а Викентий – в честь не менее известного французского художника Винсента Ван Гога. Почему Лурье выбрал отчество Людовикович, фольклору не известно, хотя можно легко предположить виновниками такого выбора и французских королей Людовиков, и всемирно знаменитого композитора Людвига ван Бетховена.
Артур Сергеевич Лурье
В 1910-е годы Артур Лурье сблизился с футуристами. Он активно участвует в художественной полемике, в издании манифестов, посвященных новому «свободному искусству». Его популярность достигает апогея. В начале века имя этого композитора и музыканта гремело не меньше, чем имена Прокофьева или Стравинского. Он был звездой кафе «Бродячая собака». Когда Артура Лурье впервые представили приехавшему из Москвы Маяковскому, тот патетично всплеснул руками и воскликнул: «Тот дурье, кто не знает Лурье!»
Если пользоваться терминологией свободной энциклопедии Википедия, Артур Лурье – российко-американский композитор и музыкальный писатель, теоретик, критик, один из крупнейших деятелей музыкального футуризма и русского музыкального авангарда XX столетия. Однако на самом деле репутация Лурье как композитора была далеко не однозначна. В то время как его поклонники утверждали, что не кто иной, как он, Артур Лурье, призван открыть собою новую эру в музыке, другие наградили его прозвищем: «Халтур Дубье». Не было общего мнения и у композиторов. Например, Игорь Стравинский называл его единственным соперником в музыке, а Сергей Прокофьев одному из своих корреспондентов тогда же писал о Лурье: «Та сволочь, которую вы так куртуазно называете Артуром Сергеевичем…»
В 1918 году Лурье назначается всероссийским комиссаром по музыкальным делам, а точнее – заведующим музыкальным отделом Народного комиссариата просвещения (Наркомпроса).
Но нам Артур Сергеевич Лурье более всего интересен тем, что он стал одним из возлюбленных Анны Андреевны Ахматовой, одним из вдохновителей ее творчества и адресатом любовной лирики. Они познакомились в «Бродячей собаке». Их роман возник мгновенно. Жили они втроем: Ахматова, Лурье и подруга Ахматовой, знаменитая балерина Ольга Глебова-Судейкина. Тогда это было модно. Но в 1922 году после смерти Блока и расстрела Гумилева, Лурье и Судейкина покидают Россию. Ахматова остается. У нее появился новый муж – друг Лурье по футуристической деятельности и Наркомпросу, искусствовед Николай Пунин.
Первоначально Лурье поселился во Франции, но затем переехал в Америку. Умер в 1966 году. По мистическому совпадению – в один год с Анной Андреевной Ахматовой.
В те же первые годы XX столетия еще одним крещеным евреем, отмеченным вниманием петербургского городского фольклора, стал поэт-сатирик Саша Черный. Подлинное имя человека, который подписывался таким псевдонимом, Александр Михайлович Гликберг. Он родился в Одессе, в еврейской семье аптечного провизора. Сохранилось семейное предание, согласно которому в семье воспитывалось пятеро детей, двое из которых почему-то носили одно имя – Саша. Один из них был светлым, другой – черненьким. И чтобы их легче было различать, блондина называли Белым, брюнета – Черным. Будто бы отсюда и литературный псевдоним.
Саша Черный
Чтобы дать ребенку возможность поступить в гимназию, родители крестили его. Однако в гимназии Александр проучился недолго. Мальчик сбежал из дома и начал бродяжничать. Атмосфера в доме была нездоровой. Неуравновешенная мать отличалась истеричным характером, отец безжалостно расправлялся с детьми за любую шалость и невинную игру. В доме постоянно слышались крики и ругань. О бездомной судьбе мальчика даже писали в местной житомирской газете. Там же появилась и первая публикация Саши за характерной подписью «Сам по себе».
В 1905 году Саша Черный приехал в Петербург и сразу же стал сотрудником одного из лучших столичных сатирических журналов «Зритель». В этом журнале впервые и появился псевдоним Саша Черный. Так было подписано сатирическое стихотворение «Чепуха». Затем печатался в знаменитом «Сатириконе» и других массовых изданиях. Был необыкновенно популярен в либеральных и демократических кругах. Одна за другой вышли две его книги сатир.
С одной стороны, популярный псевдоним Саши Черного родился из обыкновенной моды на такие фамилии. Достаточно вспомнить Андрея Белого, Максима Горького, Демьяна Бедного, Артема Веселого. Но, пожалуй, у Саши Черного на такой псевдоним были бо́льшие основания, чем у многих других. По воспоминаниям Александра Куприна, он действительно был «настоящим брюнетом с блестящими черными непослушными волосами». Между прочим, когда к пятидесяти годам он утратил эти физиологические природные особенности и стал седым, то сам отказался от своего, ставшего уже знаменитым псевдонима. «Какой же я теперь Саша Черный? Придется себя называть поневоле уже не Сашей, а Александром Черным». И стал с тех пор подписываться: А. Черный.
Революции Саша Черный не принял и даже напророчил конец советской власти через семьдесят лет после ее захвата большевиками в октябре 1917 года:
Революция – очень хорошая штука,
Почему бы и нет?
Но первые семьдесят лет —
Не жизнь, а сплошная скука.
В 1920-х годах Саша Черный уехал из советской России. С 1924 жил за границей. Умер во Франции, в собственном доме, от сердечного приступа. Был одинок. Сохранилась легенда о его собаке Микки, которой и от имени которой Саша Черный написал не одну прозаическую и поэтическую строчку.
Фокс Микки,
Собака-поэт,
Умнее которой в мире нет…
По веранде ветер дикий
Гонит листья все быстрей.
Я веселый фоксик Микки,
Самый умный из зверей!
Когда Саша Черный умер, верный пес лег ему на грудь. И лежал до тех пор, пока не умер. Говорят, тоже от разрыва сердца.
На целых сорок лет имя Саши Черного было вычеркнуто из русской культуры. О нем просто забыли. Только в 1960 году по инициативе К. И. Чуковского в исключительно популярной серии «Библиотека поэта» был издан первый при советской власти сборник его стихотворений. Впечатление, которое произвело это издание на читающую публику, было подобно взрыву. Советская интеллигенция увидела в его стихах отдушину, хоть все они и были посвящены царскому времени. Однако это был тот эзопов язык, которого так не хватало советским интеллектуалам. Стихи заучивали наизусть. Их передавали из уст в уста. В интеллигентской среде они стали своеобразным паролем в системе «свой – чужой». С ними происходило примерно то, что в свое время случилось с грибоедовским «Горем от ума». А когда Галина Вишневская исполнила ораторию Дмитрия Шостаковича на слова наиболее известных сатир Саши Черного, то в фольклоре появилась удивительная формула, отражающая отношение интеллигенции к социалистическому реализму в советской культуре: «Нет у нас ни Черных, нет у нас ни Белых – одни серые».
