Последний год жизни Конфуций посвящает исключительно беседам с учениками. Успел ли он передать всё, что знал, сумел ли показать своим ученикам прямой путь общения с Небом через внутреннее, непосредственное ощущение, до конца ли раскрыл для них идеал древности – наверное, эти вопросы мучили 73-летнего Учителя.
Однажды мудрец, не говоря ни слова, прошёл к себе в дом и лёг на постель. Шесть дней пролежал он не вставая, а на седьмой день мир потерял великого Учителя. Но он оставил учение, оставил свое Слово – и, читая его, люди вновь и вновь встречаются с Конфуцием. С его мудростью и его трагедией.
«Лунь юй»: «Все это повергает меня в скорбь»
III, 1
Говоря о роде Цзи, Кун-цзы сказал:
– Восемь рядов танцуют в его храме. Если такое можно вытерпеть, то что же вытерпеть нельзя?
По установленному ритуалу, во время церемонии у Сына Неба танец исполняли 8 рядов танцоров по 8 человек в каждом, у правителей царств – 6 по 6 человек в каждом, у аристократов – 4 по 4 человека в ряду, а у служивых мужей в ранге ши– 2 ряда по 2 человека в каждом. Таким образом вельможи этой фамилии предвосхитили привилегии императоров. Аристократ Цзи Пиннзы нарушил ритуал, исполнив у себя танец, достойный только Сын Неба.
V, 27
Учитель сказал:
– Вот и все! Я так и не встретил человека, который, заметив свои ошибки, смог бы сам осудить себя.
V, 22
Учитель, находясь в царстве Чэнь, сказал:
– Пора возвращаться! Пора возвращаться! Юноши моего дома распущенны и небрежны. Они образованны, но они не знают, как сдерживать себя.
VI, 10
Боню заболел. Учитель пришел его проведать, пощупал через окно его руку и сказал:
– Увы, смерть его неизбежна – такова его судьба. Такой человек – и умирает от такой болезни! Такой человек – и умирает от такой болезни!
Боню (Жань Гэн) – ученик Конфуция. По преданию, умер от проказы.
VI, 17
Учитель сказал:
– Кто может выйти, минуя дверь? Так почему же никто не идет по моему пути-Дао?
VII, 3
Учитель сказал:
– Когда добродетель не совершенствуют, в учение глубоко не вникают, а зная принципы долга, не могут им следовать и не могут исправить недостатки – все это повергает меня в скорбь.
VII, 26
Учитель сказал:
– Посвященного мудреца мне так и не довелось встретить. Хотя встретился бы мне благородный муж, и этого было бы уже достаточно.
Учитель добавил:
– Да и доброго человека мне также не довелось встретить. Встретился бы человек, обладающий постоянством, и этого было бы достаточно. Трудно обладать постоянством тому, кто, не имея чего-либо, делает вид, что имеет; кто пуст, но притворяется, что полон; кто нищий, но выдает себя за богатого.
IX, 2
Человек из деревни Дасян сказал:
– Как велик Кун-цзы! Ученость его огромна, но он пока ни в чем не прославился!
Учитель, услышав это, сказал ученикам:
– Так, каким же делом мне заняться? Управлять колесницей или стрелять из лука? Лучше буду управлять колесницей!
XV, 13
Учитель сказал:
– Все кончено! Я не встречал еще человека, который любил бы добродетель так же, как женские прелести.
XIII, 5
Учитель сказал:
– Затвердил наизусть все «Триста песен», а назначь его на должность – не справится, отправь послом в чужое царство – не сумеет там ответить как должно. Хоть и много прочел – а что толку?
«Триста песен» – речь идет о сборнике «Канон песнопений» («Ши цзин»).
XIV, 44
Когда мальчик из деревни Цюэ передавал послание, некто спросил о нем Конфуция:– Сможет ли он преуспеть?
Учитель ответил:
– Я вижу, что он сидит, как взрослый, ходит, как взрослый. Он не преуспеет, ибо стремится к скорому успеху.
XV, 4
Учитель сказал:
– Ю (Цзы Лу)! Сколь мало людей, знающих, что такое добродетель.
XV, 17
Учитель сказал:
– Трудно чего-либо добиться с теми, кто целыми днями болтают обо всем и ни разу не обмолвятся словом о делах справедливости.
XV, 27
Учитель сказал:
– Льстивые речи пагубны для добродетели. Если не вникнешь в малые дела, погубишь великие замыслы.
XVII, 18
Учитель сказал:
– Я не люблю фиолетовый цвет, ибо он затмевает ярко-красный. Я не люблю, мелодии Чжэн, поскольку они портят древние мелодии. Я не люблю болтунов, ибо они губят государство и семьи.
В эпоху Конфуция, как считается, именно фиолетовый цвет вместо прежнего ярко-красного стал любимым среди аристократов.
XVIII, 4
Как-то правитель царства Ци прислал лускому правителю в подарок певичек и танцовщиц. Цзи Хуаньцзы принял их. Три дня при дворе не слушались дела правления. Конфуций покинул царство.
Речь идет об истории, когда правитель царства Лу вместе с одним из своих высших сановников Цзи Хуаньцзы увлекся певичками и либо пропустил, либо перенес жертвоприношения в храме Неба и Земли. Конфуций в тот период возглавлял в царстве палату по уголовным наказаниям. Он счел, что связь с Небом нарушена и демонстративно покинул царство Лу. По другой версии, правитель царства Ци, опасаясь влияния Конфуция при дворе царства Лу, специально послал певичек, чтобы вызвать раздражение Учителя и выжить его из царства. План удался– именно после этого случая он отправился в многолетние странствования.
Три года ученики Конфуция соблюдали траур и скорбели у могильного холма Учителя
«Наставлял он в ритуалах и музыке»
Прочтение Конфуция зависит от того, на какой изначальной точке зрения стоит читатель. Если он априорно уверен, что Конфуций является философом, то весь текст может показаться морализаторскими наставлениями и описанием жизни мудрого учителя. Но если предположить, что Конфуций был продолжателем очень древней традиции мистиков, то становится очевидным, что «Лунь юй» рассказывает о жизни одной, конкретно взятой школы и о ее лидере.
Мы также постараемся взглянуть на Конфуция именно как на представителя мистической традиции, и лидера в последствии очень влиятельной школы, которая постепенно сумела распространить свое идеологическое влияние на двор правителя, а затем и на формирование всей политической культуры Китая.
Чаще всего Конфуция рассматривают именно как традиционного китайского философа, основателя своего направления, базирующегося на относительно стройной системе постулатов и правил. Как следствие выделяют философские категории, используемые в школе Конфуция, например, «ритуал (правила)», «добродетель», «долг», «сыновья почтительность». В известной степени, это, безусловно, правильно, но, увы, полное переживаний, драматизма и противоречивости проповедь Конфуция навсегда теряет свою жизненность, привлекательность и становится чем-то скучновато-высохшим, годным лишь для школярского изучения, но никак не практического воплощения.
Образ Конфуция-философа – во многом, это дань китайским ученым, стремившимся в первой половине ХХ в. обнаружить в своей истории «философию» и подравнять свое развития с западной традицией. К тому же Конфуций как философ понятен и относительно прост для изучения. Конфуций же как мистик-медиум и как духовный наставник сложен, многогранен и с трудом понимаем. Хотя, впрочем, именно этим он поразительно интересен, и именно в этом заключается разгадка витальности его учения.
Конфуций и его школа. Средневековое изображение
Ни одно философское учение, преподанное нам даже самыми блестящими мудрецами Запада от Аристотеля и Сенеки до Гегеля, Ницше и Кьеркегора никогда не становилось ни государственной доктриной, ни смыслом жизни многих поколений. Через несколько веков, а то и значительно раньше, эти школы философии оставляли после себя ни школы последователей, а лишь ученых-схоластов, методично штудирующих труды прошлых поколений. На плечах философских исследований на Западе возникали Университеты и Академии, но никак не государственные общности.
Философ Запада – всегда яркая индивидуальность, человек, воплощающий личностное, индивидуалистическое видение мира. Конфуций намеренно подчеркивает, что лишь «передает, но не создает». Он выносит древние магические знания, в том числе и формы трактовок смысла ритуала, на свет, в бренный мир, он учит жить по ритуалу, размышлять по правилам, управлять страной в соответствии с «велениями Неба». Ничего философского, кроме неизбывного желания превратить его в философа, в нем нет.
Очевидно, он не философ в классическом понимании этого слова. Тогда кто же он такой? Чему он учил?
