Решил объехать м. Слоним стороной. Свернул на проселок. Тут у меня сломалась повозка, пришлось ее ремонтировать. Подходят четверо раненых красноармейцев. Один из них ранен тяжело. Ст. сержант, – это и был т. Златов, – помог мне отремонтировать повозку. В это время подъехал наш мотоциклист и сообщил, что приближаются немцы.
Как быть? Если не помочь раненым спокойно отойти, их ожидает верная гибель. А бросить их на произвол судьбы я не мог. Поэтому я отдал приказ раненым сесть на мою повозку и уезжать, а сам приступил к выполнению боевой задачи.
Вышел к магистральному шоссе, замаскировал в кустиках ручной пулемет, приготовил к бою гранаты. Знал, что живыми вряд ли выйду из боя. Поэтому тут же написал записку, которую потом подобрали и сохранили наши бойцы, записку, в которой прощался с Родиной.
Прошло некоторое время. Слышу шаги. Выходит на шоссе отряд немцев, все с автоматами. Подпускаю их метров на пятнадцать-двадцать и решаю пойти на хитрость: бросать гранаты так, чтобы они рвались позади немцев, пусть думают, что их окружают. Бросил одну гранату, вторую через головы фашистов. Расчет оказался верным. Человека четыре тут же свалилось, а остальные открыли из автоматов огонь, куда придется. Они думали, что против них много русских.
Кончились гранаты, начал строчить из ручного пулемета. Завязался горячий бой. У немцев крик, все мечутся, многие падают. Но вот у меня и патроны кончились. Идти одному в штыки на автоматчиков бесполезно. И я решил начать выход из боя, – к этому времени раненые уже уехали далеко.
Жалко было портить пулемет, но пришлось: одному было бы трудно унести и пулемет и личное оружие.
Мне удалось ускользнуть от фашистов и выйти из окружения. Впоследствии я присоединился к своей части. Что произошло дальше о памятном для меня лесу у м..Слоним, я до сих пор не знал. Только в газете я прочел, что на шоссе тогда легли навсегда одиннадцать немцев и что остальные разбежались.
Я не теряю надежды на то, что мы еще встретимся с товарищами Златовым и Шатько, которые вынуждены были метаться во вражеском тылу.
****
Как выясняется сейчас, скромный войн Иван Мергалеев до сих пор никому в своей части не сообщал о совершенном им подвиге. Когда ему показали газету, в которой была воспроизведена его записка, он сказал: – Да, это было.
Т. Мергалеев служит в пограничных войсках с 1939 г., является примерным воином, отличником боевой службы. 20 декабря ему присвоено воинское звание ефрейтора.
17 Краснознаменный пограничный отряд
Из рассказов очевидцев боевых действий пограничников 4 заставы Брестского пограничного отряда на границе в первые дни войны
[Не ранее 1956 г.]
…На рассвете 22 июня 1941 г. немецко-фашистские захватчики открыли мощный артиллерийский и минометный огонь по 4 заставе и ее строениям, блокгаузам, огневым точкам и ближайшим высотам.
Одновременно пехота, артиллерия и танки гитлеровцев начали в трех пунктах на участке заставы переправу через Буг. Пограничная застава и ее малочисленные наряды мужественно и стойко встретили врага на линии границы, на переправах.
С первыми разрывами артиллерийских снарядов начальник заставы Илларион Григорьевич Тихонов, только что возвратившийся с проверки нарядов на заставу, и политрук Михаил Павлович Зуйков, не отдыхавший в эту ночь, подняли заставу по тревоге и организовали круговую оборону.
Для усиления пограничных нарядов, вступивших в бой с гитлеровцами на переправах, ст. лейтенант Тихонов выслал дополнительные группы пограничников: на правый фланг, в район наблюдательной вышки, на помощь секретарю комсомольской организации мл. сержанту Павлу Петровичу Семенову, группу старшины заставы Николая Федоровича Авдеева. Левофланговые наряды начальник заставы объединил под командованием политрука соседней заставы Николая Васильевича Самарина, оказавшегося в это время на службе в районе стыка двух застав. Эта малочисленная группа с политруком Самариным и приняла на себя удар батальона гитлеровских автоматчиков, поддержанных артиллерией и минометами.
В центре заставы еще в субботу было отмечено, что гитлеровцы сосредотачивают в Забужье основные силы полка – до 40 танков, более батальона пехоты с артиллерией и минометами.
Здесь-то, в 800 м от заставы и развернулся в 4 часа утра 22 июня 1941 г. неравный поединок советских воинов с немецко-фашистскими захватчиками, пытавшимися с хода форсировать р. Буг, раздавить охрану заставы, а затем внезапным ударом с тыла смять левый фланг укрепленной полосы, упирающейся в Лозовицкую долину.
В помощь пограничным нарядам, ведущим бой на этом направлении, И. Г. Тихонов выбросил группу во главе с заместителем политрука Иваном Петровичем Беляевым. Сам же, быстро оценив создавшееся положение и отдав ряд указаний по подготовке заставы к длительной обороне в условиях окружения, вышел на Буг и возглавил бой на переправе основных сил немцев, где к этому времени пограничники сорвали первую попытку коварного врага переправиться на советскую землю. Непосредственное руководство обороной заставы легло на плечи мужественного воина политрука М. П. Зуйкова.
Расчеты немецко-фашистских захватчиков с хода форсировать Буг и овладеть заставой провалились с первых же минут боя на переправах. Вооруженные только винтовками, ручными и станковыми пулеметами и гранатами, пограничники геройски сражались с врагом.
Гитлеровцы неистовствовали. Враг предпринял несколько попыток навести ближайшую к заставе переправу для танков и артиллерии, но каждый раз получал сокрушительный отпор. Он неоднократно прибегал к артиллерии и минометам, обрушивая на, воинов шквальный огонь. Но крепость над Бугом стояла.
4 часа группа пограничников под руководством Тихонова И. Г. и заместителя политрука И. П. Беляева сражалась на переправе. Более сотни пьяных гитлеровцев нашли себе смерть в Буге. Пять танков и четыре орудия ушли с переправы на дно. Пожилой крестьянин д. Рудовец48 Андрей Петрович Тарданюк рассказывал нам: «На второй день войны меня и других жителей немцы заставили копать могилы и собирать трупы убитых гитлеровцев. Мы четверо суток с похоронной командой врага ловили и таскали баграми из омута убитых фашистов».
Но и пограничников оставалось немного. Смертью героев пали над Бутом пулеметчик Андрей Богданов, автоматчик Михаил Петров, Ефремов, Козырев, Соловьев… Трижды был ранен заместитель политрука Беляев и дважды И. Г. Тихонов. Но бой не стихал. И только тогда, когда кончились гранаты, замолчал станковый пулемет и на исходе были патроны, начальник заставы принял решение отойти с оставшейся группой к заставе. Однако соединиться Тихонову с заставой не удалось. Враг буквально наседал. Он яростно мстил пограничникам за убитых фашистов на переправе. В то же время и во дворе заставы разгорался бой. Две роты гитлеровских автоматчиков, прорвавшись на левом фланге, при поддержке танков и артиллерии атаковали заставу с тыла.
Три попытки прорыва сделал начальник заставы. Три неимоверных усилия на соединение с заставой – и безрезультатно. Прижатый к Бугу, Тихонов с группой наконец бросается в восточном направлении. На этот раз пограничникам удался маневр. Вырвавшись из окружения, прикрытые огнем ручного пулемета, с которым сражался И. П. Беляев, они стали отходить к опушке леса, за дер. Рудовец…
Пятнадцать часов длился бой на заставе. Дважды враг предлагал условия сдачи и прекращения огня. Но не таков гарнизон…
Озверевшие гитлеровцы рвутся к заставе. Они забросали гранатами подвальные помещения, стерли с лица земли окопы и блиндажи. Подавили гусеницами танков тяжело раненых воинов.
Без сознания, с перебитыми руками был схвачен в подвале Мишустин. Очнулся он в лагере пленных, в Забужье.
Тем временем на заставе не смолкал ружейно-пулеметный огонь и взрывы гранат. Северо-западный сектор сражался насмерть…
В то время, когда С. И. Мишустин вышел с поручением от начальника заставы на связь с политруком Зуйковым, гитлеровцы дополнительно подтянули к заставе танковую роту и две батареи артиллерии. Было ясно, что с небольшой группой не прорваться до ночи к заставе… Надо как-то отвлечь силы врага на себя, ослабить тяжесть обороны заставы, помочь защитникам продержаться до ночи… И Тихонов принял решение – отойти за дер. Рудавец, собрать оставшихся в живых пограничников соседних застав и не дать безнаказанно гитлеровцам переправлять войска в сторону Бреста.
Но кто прикроет отход, кто сдержит два взвода фашистов, наседавших на группу отважных? Хотя на час, на полчаса?…
«Я, – ответил И. П. Беляев.– Я сдержу фашистов. Двигайтесь, Илларион Григорьевич, к лесу, на новый рубеж».
И расцеловавшись с начальником заставы, заместитель политрука открыл из своего ручного пулемета смертельный огонь по фашистам. Дважды атаковали Беляева немцы и дважды откатывались назад. А тем временем он отходил к новой позиции. В пятый, в шестой раз ранен заместитель политрука. Но ручной пулемет не смолкал. Он бился с врагами до последнего вздоха, до последней возможности, пока видел врага и было сознание…
