Дмитрий Гаврилов - Древние боги славян

Сама злая Лоухи, чтобы прервать путь Вяйнямёйнена, молит опять-таки верховного бога Укко, признавая его над собой властным:

Вместе с воздухом посредством ветра по древним и средневековым воззрениям вдувается в смертного дух.

Укко откликается и на моление Тёмной Стороны Силы, и на обращение Светлой. По словам бога-кузнеца Ильмаринена, обращающегося к нему за защитой, «всесильный», «всюду славный», «бог верховный» (руна 43, 200–205), «старец вышний» (Таеватаат), он «правит туч грозою», «отец небесный древний, что беседует сквозь тучи, открывается сквозь воздух» (руна 12, 280–287).

Да и добрый вековечный певец Вяйнямёйнен сообщает, что ему страшен лишь сам творец Укко: «В погоде властен, он ключи судьбы имеет, не чудовищу иметь их, не врагу держать руками». Со слов старого мудрого Вяйнямёйнена мы узнаём, что Укко — благой хранитель посевов и урожаев от напастей. В руках Укко прижизненное счастье человека и благополучие его рода, а также и конец жизни, т. е. смерть (руна 43, 350–361, 415–449). Связь Укко с тем, что написано на роду, судьбой, а также его забота о непрекращающемся порождении подтверждают нашу мысль, что славянское имя Укко — Род. А подчеркнутая древность этого бога и небесно-воздушная стихия дают нам право провести связь и со Стрибогом. «Сотворил великий ветер, непогоду сделал Укко», так пелось ещё в первой трети XIX в. в рунах рода Перттуненов.

Укко — благой и могучий защитник праведных людей на жизненном их пути от всех напастей (руна 30, 470–485), «творец небесной тверди» (руна 26, 524–536). Укко «в высях неба» и «сидит меж туч гремящих», как бог Род на воздухе. Укко карает всё живое, но к нему, как и к грозному Рудре, обращаются за избавлением от мучений и лекарством (руна 17, 307–308). Укко — целитель, в одной из первых рун Калевалы останавливает кровь из ран Вяйнямёйнена и способствует заживлению ран Ильмаринена (руна 48).

Каждый просит у Укко по своему разумению, потому как он всемогущий. Лемминкяйнену от «всевышнего творца» и «надоблачного создателя» Укко понадобились лыжи, чтоб догнать чудесного лося, а также железный град (руна 14). Охотникам Укко помогает, рассыпав снега, на которых хорошо виден звериный след. В 36-й руне Калевалы глупый и безрассудный сын Калервы, Куллервойнен, совершивший по жизни немало преступного, просит у Укко волшебный меч и сам же от этого вещего меча находит смерть. Известен эддический сюжет, когда верховный бог германцев Один в обличье «скрытого под маской» — Гримнира — предсказывает неразумному ярлу гибель от собственного — ярлова же — меча, что и происходит.

Атрибутом Укко считается «огневой великий лук» (руна 33, 269–274), и арийский Рудра и славянские стрибы «веющие стрелами» также владели подобным оружием. Стрелы уподобляются либо молниям, либо лучам Света.

Огненный меч — еще один его атрибут (кстати, сильно напоминающий меч древнего огненного великана Суртра, сидящего согласно Эдде на краю Муспельсхейма, разрушителя мира). Только Укко использует свое оружие во творение, он высекает этим мечом искры, чтобы зародить на небе новые месяц и солнце (руна 47). Когда Ильмаринену и Вяйнямёйнену в руне «Рождение огня» понадобился особый нож, Укко скидывает им оружие с небес.

Некоторые энтузиасты уподобляют Укко громовержцу Перуну, что происходит явно от лености ума. Вышеприведённый материал свидетельствует об обратном.

Громовержец у индоевропейцев всегда сравнительно молодой бог, совсем иного поколения, чем древний бог-отец, и уж тем более Единый. Точно так же мыслили и финны, громовержец которых носил имя Туури (созвучное с прозванием германского Тора).

— Творец мира и Природы.

— Бог пространства.

— Верховный небесный бог.

— Родитель богов, в том числе прародитель ветров.

— Распорядитель жизни и смерти.

— Ведает круговоротом времени, погодой и непогодой, урожаем.

— Равно поддерживает и созидательное, и разрушительное начала, подает блага, но и посылает несчастья.

— Создатель молний (стреловержец) как небесного огня, карающий бог.

— Посмертный судья.

В ряде случаев оттеснён на второй план в ходе религиозных реформ.

Проявлением Бога является весь доступный восприятию человека мир, он же может считаться и главным его храмом. Всё мироздание воздаёт честь ему самим своим существованием и следованием установленным при сотворении путям.

Почитание Старого Бога — почитание самою жизнью, стремлением к Ладу, созданием и поддержанием крепкого семейного очага, достойным выполнением своего долга. Сегодня это можно истолковать и как экологически правильные действия, охрану окружающей среды, воздуха как его порождения и проявления.

Считается, что вся совокупность главных богов славян — подобно тому, как она представлена на Збручском идоле, — является символическим изображением Всебога.

Особые праздничные дни в честь Старого Бога не выделены, о нём надлежит помнить повседневно, а особенно — в дни, когда в мир приходит новый человек или потомство животных, вообще рождается нечто новое. То же, видимо, можно сказать и о случаях благополучного разрешения судьбоносных забот, избавления от недоли, неудачи.

Тогда именно и уместна постановка ему в ипостаси Рода с Рожаницами (как символом женского дающего начала) благодарственных треб в виде трапез. Такие трапезы включают в себя даяния от нового урожая или от чего-то «первого».

В поминальные дни почитания предков принято было готовить нечётное количество блюд, ибо нечет принадлежит к Иному Миру. Явное же благодарение, напротив, должно, скорее всего, было содержать чётное число жертв.

Его день — суббота. Не случайно суббота — родительский день, день Сатроса — Сатурна, родителя и деда богов. Не исключено даже, что Стрибог, если в самом деле проводить параллели с италиками, в большей степени соотносится даже с четырёхликим Ани/ двуликим Янусом, возникшим из бесформенного шара и ставшим Творцом (Наговицын, 2000, с. 370–375), предшествовавшим в римско-этрусской иерархии Сатросу/Сатурну.

Высшим богом западных славян (именуемых также «рутены» или «вандалы», а ранее — «венеды»), в первую очередь ругов-руян, «первенствующих среди прочих народов славянских», и сорбов вообще был Свентовит. Характерно, что его уважали и почитали также германские народы Северной Европы. Знаменитый храм Свентовита стоял на острове Рюген в святилище Аркона и был разрушен данами лишь в 1168 г., т. е. много позже поры, когда в государствах Европы официально возобладало христианство. Храм был одной из последних святынь европейского язычества, и пока он стоял, языческая вера у значительной части балтийских славян преобладала.

Ещё в середине XVI в. помнили, на каком языке говорила эта самая русь — ругии-ране с острова Руян-Рюген. Герард (Георг) Меркатор в «Космографии» пишет: «На острове Русция том живали люди идолопоклонники, раны или рутены имянуемые, люты, жестоки к бою, против христиан воевали жестоко, за идолов своих стояли. Те рутены от жестокосердия великого едва познали после всех христианскую веру. Того острова владетели таковы вельможны, сильны, храбрые воины бывали, не токмо против недругов своих отстаивалися крепко, но и около острова многие грады под свою державу подвели… и воевали с датским королем и со иными поморскими князьями и с Любскою областию воевали много, и всем окрестным государствам грозны и противны были. Язык у них был словенской да вандальской. Грамотного учения не искали, но и заповедь между собой учинили, чтобы грамоте, не токмо воинским делам прилежные охотники были…» (цит. по: Забелин, 1908).

Именно Рюген может с большим успехом претендовать на роль мифического острова Буяна, на котором лежит камень Алатырь русских заговоров.

Что знаем мы о создателях храма Свентовита от современников?