Среди наиболее интересных памятников культового зодчества, построенных в стиле московского барокко, следует назвать усадебные башнеобразные храмы, сооруженные в подмосковных селах и в самой Москве — церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Филях (1690―1694), Спасская церковь в селе Уборы (1690―1697), Троицкая церковь в Троице-Лыково (1698―1703), церковь Воскресения в Кадашах (1698―1702) и церковь Успения Богородицы на Покровке (1697―1705).
Своеобразным сочетанием стиля московского барокко и традиций ордерного стиля, пришедшего в русскую архитектуру в начале нового века, стали знаменитые Сухарева башня (1692―1701), построенная Михаилом Ивановичем Чоглоковым на Сретенке, церковь Знамения в Дубровицах (1690–1704) и церковь Архангела Гавриила (Меншикова башня) на Мясницкой улице в Москве (1704–1707), сооруженные выдающимся русским архитектором Иваном Петровичем Зарудным.
В самом начале нового столетия появляется так называемый ордерный стиль, для которого было характерно широкое использование различных колонн, портиков, ротонд и фронтонов. Характерными постройками, выполненными в этом стиле, были церковь Иоанна Воина на Большой Якиманке (1708–1714), надвратная Тихвинская церковь Донского монастыря (1713―1714) и Спасский собор Заиконо-Спасского монастыря (1717), сооруженные по проекту Ивана Петровича Зарудного, церковь Рождества Богородицы в селе Марфино под Москвой (1701―1707), построенная крепостным архитектором В.И. Белозеровым, усадебные храмы князей Б.А. Голицына и Г.Ф. Долгорукова в Подмоклове (1714) и Перово (1715), перестроенные новым владельцем дьяком А.Ф. Курбатовым знаменитые Палаты Аверкия Кириллова на Берсеневской набережной в Москве (1703–1711) и здание старого кремлевского Арсенала (1701–1787). Здание «многострадального» кремлевского Арсенала строили в три этапа, но к эпохе Петра относится только первый (1701―1706) и частично второй (1722–1736) этапы, когда строительными работами руководили архитекторы X. Конрад, Д. Иванов и М. Чеглоков. Блестящий знаток и историк русского искусства, выдающийся русский живописец И.Э. Грабарь совершенно справедливо писал, что русская архитектура XVIII в. «зародилась в своих существенных чертах не на берегах Невы, а именно в Москве».
Принципиально иной архитектурный стиль — так называемый северо-немецкий или голландский вариант барокко со сдержанным суховатым декором и со стремлением к максимальной рациональности, был взят за основу при строительстве новой столицы Санкт-Петербурга. Выдающимся представителем этого направления в европейском барокко был блестящий итальянский архитектор Доменико Трезини, который был автором многих знаменитых построек северной столицы, в частности Летнего дворца Петра на берегу Фонтанки (1710–1714), Петропавловского собора (1712―1733) и здания Двенадцати коллегий (1722―1742). Он же был автором проекта и первым создателем ансамбля знаменитой Александро-Невской лавры, строительство которой началось в 1710 г.
Заметную роль в создании блистательного облика Санкт-Петербурга и его окрестностей сыграли многие выдающиеся архитекторы, в том числе Бартоломео Карло Растрелли, Жан-Батист Лебон, Иван Кузьмич Коробов, Иван Андреевич Устинов и Михаил Григорьевич Земцов, которые принимали активное участие в проектировании и строительстве первого здания Адмиралтейства (1704–1720), дворца князя А.Д. Меншикова в Ораниенбауме (1710―1725), Большого царского дворца в Петергофе (1714―1725), Голландского домика Петра («Монплезира») в Петергофе (1709―1715), зданий Биржи (1705), Кунсткамеры (1717―1719), Гостиного Двора (1719) и многих других построек северной столицы.
Отличительной особенностью развития русского зодчества первой четверти XVIII в. стало создание первых дворцово-парковых ансамблей, среди которых особой помпезностью и изяществом отличались упомянутые выше Ораниенбаум и Петергоф.
Говоря о развитии архитектуры в петровскую эпоху, следует особо подчеркнуть принципиально новый подход к градостроительству, для которого были характерны:
• создание предварительного плана застройки города и разработка особого типа регулярной планировки городских кварталов и зданий с системой улиц, проспектов и площадей;
• строительство крупных архитектурных ансамблей, в основном гражданского, а не культового назначения;
• благоустройство городских кварталов, создание каменных мостовых, нарядная отделка фасадов всех зданий, установка фонарей и т. д.
Все эти новые принципы обустройства городов наиболее ярко проявились при строительстве новой столицы Российской империи Санкт-Петербурга, который сам Петр любовно называл «парадиз» — то есть «рай». В 1703 г. для строительства северной столицы по указу царя была создана Канцелярия городовых дел (с 1723 г. — Канцелярия от строений), которой вменялось не только проектирование и строительство городских ансамблей, кварталов, проспектов и площадей, но и осуществление пристального надзора за качеством строительства и внутренней отделки зданий. Изначально было принято решение, что город на Неве будет сооружаться только из камня, поэтому, когда «поделочного» материала стало остро не хватать, в 1714 г. Петр издал специальный указ, запретивший каменное строительство во всех городах страны, кроме Санкт-Петербурга.
Первоначально Петербург застраивался по Генеральным планам, которые были разработаны Д. Трезини и Ж.Б. Леблоном в 1716–1717 гг. Но 1737 г. был составлен новый Генеральный план строительства Петербурга, автором которого стал выдающийся русский зодчий и теоретик архитектуры Петр Михайлович Еропкин — автор первого в России архитектурно-строительного кодекса «Должность архитектурной экспедиции» (1737–1740), на долгие годы определившего свод основных положений и правил архитектурного творчества, которыми руководствовались русские зодчие на протяжении всего XVIII века.
7. Быт и нравы петровской Руси
По мнению большинства историков, самые революционные преобразования в петровскую эпоху претерпел традиционный жизненный уклад, который был обильно пропитан «домостроевской» архаикой и на протяжении многих столетий практически оставался в неизменном виде. Следует заметить, что степень преобразований в быту напрямую зависела от социального статуса и места постоянного проживания адресата этих реформ, поскольку: 1) аристократию, дворянство и купечество преобразования в быту затронули в значительно большей степени, чем простых горожан, а уж тем более, многомиллионное российское крестьянство, и 2) жители Москвы и Петербурга, а также крупных губернских городов познали все «прелести» петровских преобразований в быту значительно раньше и в гораздо большей степени, чем их соотечественники, проживающие в глухой российской провинции: уездных городишках, селах, погостах и деревнях. По сути же, все петровские реформы в сфере быта положили начало глубочайшему разрыву между образом жизни правящей элиты и всем остальным народом.
Необходимо также отметить еще два немаловажных аспекта петровских «бытовых» реформ:
• во-первых, практически все новшества в быту не только отрицали привычный образ жизни и поведения большей части русского народа, но вводились с особой и даже изощренной жесткостью, а в ряде случаев и жестокостью;
• во-вторых, совершенно правы те историки, которые утверждают, что определяющим мотивом всех петровских нововведений в быту было стремление царя в одночасье превратить своих поданных в благообразных европейцев.
Вернувшись из первого заграничного турне, Петр I сразу озаботился внешним обликом своих поданных и в августе 1698 г. издал указ «О бритье бород». Первыми жертвами этого указа стали члены Боярской думы Ф.Ю. Ромодановский, А.С. Шеин, Б.М. Голицын и Л.К. Нарышкин, а также весь придворный люд — кравчие, стряпчие и стольники. А уже в конце 1698 г. последовал новый царев указ, который предписывал всем категориям служилых людей — дворянам, жильцам московским, детям боярским, дьякам и другим приказным людям лишить свои «образа» растительности, то есть сбрить бороды.
Позднее, в 1705 г., озаботившись финансовыми интересами казны, Петр I издал новый указ, вводивший налог на ношение бород: купеческая борода оценивалась в 100 рублей в год, дворянская и приказная — в 60 рублей, посадская — в 30 рублей, а крестьянская — всего в 2 деньги, которые, правда, крестьяне должны были платить при каждом посещении города.
За бородой пришел черед одежде. В январе 1700 г. последовал царев указ о запрете на ношение традиционных длиннополых платьев: армяков, охабней, ферязей и разного рода кафтанов турского, русского, польского и венгерского покроя. Отныне все дворяне и посадские должны были обрядиться в саксонские, голландские или французские камзолы с пышными галстуками и манжетами, надеть на ноги башмаки с чулками или ботфорты, а на головы «напялить» пышные парики, камзолки, треуголки или перьевые шляпы. Те, кто противился этим нововведениям или не успел поменять свой гардероб, либо подвергались серьезному денежному штрафу, либо позорной экзекуции обрезания старого платья прямо на улице.
