То, как Зиап построил оборону и как ловко использовал тактику наскока, если и не было само по себе демонстрацией качеств гениального полководца, то, вне сомнения, принесло свои плоды. В чем очень крупно просчитался Зиап и что едва не стоило ему и Хо свободы, а то и жизни, так это в том, что не смог предугадать высадки воздушного десанта прямо в расположении штаб-квартиры политического и военного руководства Вьетминя. Однако данная ошибка только лишний раз свидетельствует о недостатке у Зиапа боевого опыта и о его незнакомстве с некоторыми современными способами ведения войны. В дальнейшем он больше не повторял таких ошибок. Воюя с французами, а потом и с американцами, он всегда заботился об обеспечении ключевых штаб-квартир организации надежными средствами ПВО. Он не позволял сосредотачивать службы центров управления в одном месте. Если же речь шла о полевом штабе, то Зиап следил за тем, чтобы сделать его подвижным, и постоянно перемещал с места на место.
Думается, Зиап и Хо испытали величайшее удовлетворение, видя, с каким остервенением кидаются на окруженных под Бак-Каном французских парашютистов бойцы Вьетминя. То была первая битва, в которой Вьетминю довелось проявить высокие боевые качества и не менее, а может, и более высокий, чем у противника, воинский дух. Эта демонстрация боеспособности произвела сильное впечатление на обе сражавшиеся стороны и способствовала огромному моральному подъему в рядах вьетнамских коммунистов.
Если оценивать достижения Зиапа в соответствии с тем, насколько полно удалось ему справиться с поставленной задачей – испытать в бою и сохранить вооруженные отряды Вьетминя, – можно с уверенностью сказать: он достиг желаемого. Практика доказал а основательность разработанной им стратегии революционно-освободительной войны, а кроме того, показала, что при наличии верной стратегии даже допущенные тактические просчеты не приведут к катастрофе. Однако Зиапу еще было чему учиться, и ему еще предстояло совершать ошибки. Так или иначе, в 1947-м он начал постигать генеральскую науку в самой лучшей академии – на поле боя.
1. Giap, Military Art, p. 79.
2. W. Scott Thompson and Donaldson D. Frizzell, eds., The Lessons of Vietnam (New York: Crane, Russak amp; Co., 1977), p. 25.
3. George K. Tanham, Communist Revolutionary Warfare. The Vietminh in Indochina (New York: Frederick A. Praeger, 1961), pp. 45A6.
4. O'Neill, Giap, p. 53.
5. Bernard B. Fall, Viet-Nam Witness 1953-66 (New York: Frederick A. Praeger, 1966), p. 13.
6. Buttinger, Dragon Embattled, 1:421.
7. O'Neill, Giap, p. 53.
8. Philippe Devillers and Jean Lacouture, End of a War: Indochina, 1954. trans, by Alexander Lieven and Adam Roberts (New York: Frederick A. Praeger, 1969), p. II.
9. O'Neill, Giap, p. 53.
10. Joseph Buttinger, The Smaller Dragon. A Political History of Vietnam (New York: Frederick A. Praeger, 1968), p. 320.
11. Bernard B. Fall, Street Without Joy (Harrison. PA: The Stacknole Co., 1967), p. 28.
12. Buttinger, Dragon Embattled, 2:1023.
13. Ibid., 2:684; also David Halberstam, The Best and the Brightest (Greenwich, CT: Fawcett, 1969), p. 106.
14. Buttinger, Dragon Embattled, 1:421.
Французская кампания 1948-1949 гг.
После неудачи, постигшей Валлюи в 1947-м, в военной и политической жизни Вьетнама словно бы наступил мертвый сезон. Основные силы французов отступили в Тонкинскую дельту. Вместе с тем они оставили на границе с Китаем ряд сильных аванпостов и фортов. Французы какое-то время удерживали в своих руках Бак-Кан, но к августу 1948-го окончательно убедились в бессмысленности своего присутствия там. Сидя посреди рассадника мятежа, они не могли решительно ничего изменить, поскольку более или менее уверенно контролировали лишь ту территорию, куда долетали пули их винтовок и снаряды пушек. В общем, содержание воинского контингента в данном регионе обходилось слишком дорого с любой точки зрения.
Зиапу и частям Главных сил вновь удалось ускользнуть, словно бы растаяв в поросших труднопроходимыми джунглями горах Вьет-Бака. Партизаны Вьетминя продолжали беспокоящие действия, нападая на французов в Тонкинской дельте. Они вели беспрестанную кампанию пропаганды и террора, стараясь заручиться поддержкой населения на оккупированных территориях.
В центральной части Вьетнама французы удерживали фактически только ключевые города. На юге страны их положение, однако, отличалось большей прочностью, но даже и здесь они с трудом могли контролировать ситуацию. В 1948-м на смену Валлюи прислали генерала Блэзо, который ничем не способствовал улучшению ситуации. В то же время Зиап не сидел сложа руки.
Именно в период затишья, в 1948 – 1950гг., когда не велись крупные кампании, Зиап занимался тем, что совершенствовал орудие своего триумфа – части Главных сил вьетнамских коммунистов. Хотя солдаты формирований Вьетминя хорошо зарекомендовали себя во время осенних боев 1947 года под Бак-Каном, Зиап осознавал, что в плане организации, вооружения, тылового обеспечения и руководства они лишь ненамного превосходят обычные партизанские отряды. Если он собирался когда-нибудь перейти в наступление, ему нужно было реорганизовать их.
К счастью для Вьетминя, Зиап обладал даром администратора в военной области. Основополагающей задачей он сделал усиление частей Главных сил. Используя систему “продвижения”, он отбирал лучших бойцов из Региональных и Народных сил и отправлял их “наверх” – в Главные силы, в которых число батальонов с 1948 по 1951 гг. увеличилось с 32 до 117‹1›. Естественно, этот процесс не мог не отразиться на частях Региональных и Народных сил, где количество батальонов сократилось со 137 до 37. Кроме того, Зиап провел реорганизацию частей Главных сил. Под Бак-Каном они сражались подразделениями уровня батальона, теперь Зиап сформировал полки, каждый из которых состоял из трех-четырех батальонов и примерно насчитывал около 2000 человек.
Однако не одни лишь части Главных сил сделались объектом реформистской деятельности будущего “архитектора вьетнамской победы”. В тот же период Зиап создал межзональные управления, или управления Военных районов (ВР), что дало в его руки инструмент для руководства разбросанными во всей стране Региональными и Народными силами. Но еще более важным шагом Зиапа стала реорганизация главного штаба Вьетминя. В 1947-м едва ли не единственной заботой этого примитивного органа было руководство боевыми операциями, действиями партизан и подготовкой личного состава. В западных армиях всем этим занимается третий, он же оперативный, отдел главного штаба, сокращенно обозначаемый как G-3. В 1950-м, когда операции приобрели больший размах и в значительной степени усложнились, Зиап реорганизовал главный штаб по образу и подобию французского (и американского). Теперь этот орган военного управления разделялся на четыре части: отдел по работе с личным составом (G-1), разведотдел (G-2), оперативный отдел (G-3) и тыловой отдел (G-4). Такой порядок сохранялся до 1953 года, когда из-за роста китайского влияния и в связи с изменением общей ситуации Зиап провел очередную реорганизацию‹2›.
Тыловая поддержка для военной машины – все равно что горючее для автомобиля. Никакое усиление частей Главных сил и реформирование системы командования не могло бы принести продолжительных результатов без улучшения качества работы служб тыла. Зиапу пришлось отойти от традиционной для Вьетминя системы “огородного снабжения”, вполне адекватного для действий в условиях партизанской войны, к более сложной, способной обеспечивать потребности традиционных воинских формирований. Однако среди всех проблем, вставших перед Зиапом в 1948 – 1950 гг., существовала одна, перед которой будущий “архитектор вьетнамской победы” выглядел как Давид перед Голиафом. Вооружение и амуниция, имевшиеся в распоряжении Вьетминя до 1948 года, были не просто не соответствовавшими поставленным задачам, а никуда не годными. Материальная часть, которой располагали вьетнамцы, представляла собой причудливую мешанину из того, что досталось им от французов и японцев, и даже того, что сбрасывали с парашютов американцы во время Второй мировой войны. На всю армию Зиапа имелось лишь несколько трофейных грузовиков, при этом не было ни запчастей, ни автомехаников.
Чтобы искоренить нехватку оружия и боеприпасов, Зиап создал мастерские в непроходимых районах Вьет-Бака. Сначала они изготавливали только гранаты, мины, винтовочные патроны и ограниченное количество ручных пулеметов. Однако уже в 1949-м подпольные производства поставляли армии кое-что посущественнее: среди ассортимента выпускаемой продукции появились даже 120-миллиметровые минометы‹3›. Вместе с тем ни один из этих “заводов” не мог снабдить военных тяжелым вооружением, а потому, не будь помощи извне, вьетнамские коммунисты серьезно отставали бы от противника в плане обеспеченности материальной части. Только появление на политической сцене в Юго-Восточной Азии “китайских товарищей” и их помощь позволили разрешить проблемы снабжения сил Вьетминя необходимым оружием.
Проблема доставки решалась просто – руководство Вьетминя имело под рукой “народ”, а значит, не страдало от отсутствия дисциплинированных и идейно подкованных “кули”. Этот невиданный подвиг “тружеников тыла” так никогда и не нашел по-настоящему заслуженной оценки на Западе. Использование людей вместо ослов продолжалось на всем протяжении индокитайских войн, оно “не вышло из моды” даже после 1953-го, когда в распоряжении вьетнамских коммунистов имелись тысячи грузовиков. В 1954-м, при Дьен-Бьен-Фу, именно такие носильщики перетаскали на своих спинах огромное количество продовольствия для нужд Вьетминя, что среди прочего позволило Зиапу принудить французов к капитуляции. В 1968-м, во время Новогоднего наступления, все те же “кули” несли поклажу северовьетнамских солдат и бойцов Вьетконга, незаметно подбиравшихся к главным городам Южного Вьетнама. Система снабжения с помощью носильщиков была организована тщательнейшим образом.
