К вечеру того же дня была получена разведывательная информация о приближении со стороны Трапезунда к Мепаври подкрепления, поэтому Ляхов приказал произвести высадку десанта у Мепаври в ту же ночь. Для перевозки десанта было привлечено еще два «Эльпидифора». Прикрывали операцию эсминцы «Жаркий» и «Строгий» и броненосец «Ростислав».
В тот же вечер десант в Атине был посажен на суда и, прикрываемый эсминцами, подошел к Мепаври. Турки заметили подход судов и открыли ружейный огонь. Но десант успешно был высажен и сразу же овладел назначенными возвышенностями и гребнями. Для поддержки действий десанта с эсминцев и «Эльпидифоров» был открыт интенсивный огонь, который, не нанося особого ущерба неприятелю, все же произвел необходимый моральный эффект. Русский десант, понеся незначительные потери, захватил пленных и одно орудие. Турки отошли в горы. С подходом главных сил десантный отряд, поддерживаемый артогнем с «Ростислава» и других кораблей, к утру занял высоты к западу от Мепаври и продолжил наступление на Ризе.
Чтобы захватить плацдарм к западу от Ризе, генерал Ляхов приказал произвести новую переброску десанта морем. Один батальон был посажен на «Эльпидифоры» и под прикрытием «Кубанца» и трех эсминцев доставлен в район впереди Ризе. Высадка произошла без всякого сопротивления турок.
В тот же день оставленный противником Ризе был занят главными силами Приморского отряда. Занятие Ризе обеспечило большие преимущества русской армии. На всем побережье, начиная от Батума, только в Ризе имелись относительно сносные условия для стоянки и разгрузки судов. Ризе был плохим портом, но все-таки портом.
От Батума до Ризе практически не было дорог. Значительная часть грузов доставлялась сухим путем из Батума в Ризе во вьюках. Еще с момента занятия Архавы большинство снабжения шло морем на транспортах и «Эльпидифорах». Однако выгрузка предметов снабжения армии на необорудованное побережье была крайне сложна в хорошую погоду и практически невозможна зимой. Кроме того, от Ризе до Трапезунда шла хорошая шоссейная дорога.
Еще до занятия Ризе командование Кавказской армией и флотское начальство разработало план большой десантной операции по овладению Трапезундом. Однако 29 января 1916 г. Ставка запретила проводить крупные десантные операции на Черном море. Поэтому командование Кавказской армией решило ограничиться переброской двух пластунских бригад (всего 12 тысяч человек) из Новороссийска в Ризе.
Прикрытие перевозки осуществлялось дредноутами «Императрица Мария» и «Екатерина II»,крейсерами «Память Меркурия» и «Кагул», а также шестью эскадренными миноносцами. Непосредственная охрана транспортов возлагалась на крейсера «Прут» и «Алмаз», авиатранспорты «Александр I» и «Николай I» и эскадренные миноносцы.
Посадка войск в Новороссийске была начата 3 апреля, а на следующий день транспорты вышли в море. 6 апреля в 7 ч утра началась разгрузка транспортов в Ризе. На море был штиль, и это очень способствовало разгрузке, и в первую очередь лошадей, которые выгружались на мелководье и добирались до берега вплавь. К 17 часам выгрузка была успешно завершена, и транспорты еще засветло покинули рейд.
Для защиты залива порта Ризе от проникновения германских подводных лодок была поставлена противолодочная сеть. Кроме того, за сетью были развернуты две противолодочные завесы: внутренняя — из тральщиков, и внешняя — из миноносцев.
Эти предосторожности не были излишними. 30 марта германская подводная лодка U-33 потопила торпедой русское госпитальное судно «Португаль» водоизмещением 5358 т. «Португаль» (транспорт №51) был переоборудован в госпитальное судно и нес на себе все положенные знаки госпитального судна. Он шел из Батума в район Офа (западнее Ризе), чтобы забрать раненых с сухопутного фронта. В этом районе не было причалов, поэтому «Португаль» вел на буксире три десантных бота и один паровой катер, с помощью которых предполагалось производить эвакуацию раненых.
30 марта в 8 ч утра «Португаль», находясь в районе мыса Фиджи у Сюрмене в 5—7 милях от берега, вынужден был застопорить машину, чтобы отлить набравшуюся в один из ботов воду В это время была замечена германская подводная лодка U-33, которая двигалась от носа судна к правому траверзу. Периодически показывая свой перископ, она подошла к «Португалю» и с дистанции 6 кабельтовых (1111 м) выпустила торпеду из носового торпедного аппарата, но промазала. Вторая торпеда, выпущенная на дистанции 3 кабельтовых (556 м) из кормового аппарата, попала прямо в середину судна. Торпеда попала между машинным и кочегарным отделением.
После взрыва торпеды внутри судна произошел взрыв котлов, и «Португаль», переломившись посередине, быстро пошел ко дну с высоко поднятыми носом и кормой.
От момента взрыва до полного погружения судна прошло не более одной минуты, спустить шлюпки не успели, и спасение экипажа происходило в индивидуальном порядке.
Оказавшиеся поблизости эсминцы «Стремительный» и «Строгий» приступили к спасению людей. Всего было спасено 6 человек командного состава, 18 человек команды и 72 человека персонала Красного креста, то есть 96 человек. Погибло 96 человек, в основном из медицинского персонала.
В ответ на это грубое нарушение всех международных конвенций русское правительство сделало заявление. Турки дали опровержение, заявляя, что «Португаль» якобы перевозил войска. Вместо разговоров Николай II мог бы в ответ начать операции против германских судов, перевозивших железную руду в шведских территориальных водах. Тут он ничем не рисковал, Швеция в 1916 г. ни при каких обстоятельствах не вступила бы в войну.
Немцы тоже подбрасывали подкрепление морем на Кавказский фронт, но не на транспортах, а уже на крейсерах. Так, 3 апреля, «Бреслау» прорвался в Трапезунд, где выгрузил 2 офицеров, 105 солдат, 794 ящика патронов, 4 пушки и 5 тысяч винтовок. «Бреслау» разгрузился всего за один час, отправился в бухту Сюрмене и там около часа обстреливал русские позиции. Кроме того, снарядами крейсера был подожжен малый танкер водоизмещением 700—800 тонн. «Бреслау» прикрывала подводная лодка U-33. Она же добила из своего 88/30-мм орудия танкер.
Далее «Бреслау» двинулся к Новороссийску, возможно, с целью перехвата русских войсковых транспортов. На рассвете 4 апреля в 4 ч 30 мин «Бреслау» был замечен на дредноуте «Екатерина II», который шел в сопровождении крейсера «Кагул» и эсминцев. «Бреслау» сразу развил полный ход и начал уходить. Около 5 часов утра дредноут «Екатерина II» открыл огонь с дистанции 92 кабельтовых (17 км). Стрельба продолжалась до 5 ч 15 мин и была прекращена на дистанции 142 кабельтовых (более 26 км). Русский дредноут стрелял чрезвычайно метко. Третьим залпом он накрыл крейсер: один всплеск поднялся под носом слева, другой — за кормой справа. Сотрясение, испытанное крейсером, было не меньше, чем при минном взрыве. Осколки снаряда, разорвавшегося под носом корабля, пробили борт и нанесли легкие повреждения в нескольких помещениях, пустых во время боя. После этого залпа «Бреслау» пошел зигзагообразным курсом и избежал дальнейших попаданий. Поддерживая полный ход, «Бреслау» в 10 часов утра скрылся из виду.
Рано утром 4 апреля подводная лодка U-33 вошла в бухту Сюрмене. В 7 ч 30 мин она увидела два транспорта, шедшие с востока под охраной нескольких эсминцев,
Командир лодки приготовился к торпедной стрельбе. Однако эсминец «Строгий», конвоировавший транспорты, попытался протаранить лодку. У лодки был погнут перископ, повреждена рубка и нарушена водонепроницаемость. Командир U-33 приказал срочно уходить. 7 апреля лодка прибыла в Босфор. U-33 была буквально на волосок от гибели. На «Строгий» только что погрузили глубинные бомбы, но минный состав еще не был натренирован по их сбросу. Поэтому в момент прохода над лодкой матросы не успели сбросить бомбы.
Как уже говорилось, германские подводные лодки постоянно развлекались потоплением мирных парусников у русских берегов. Та же UB-7 между Одессой и Варной потопила два парусника. Затем командир UB-7 попросил разрешения у командования поохотиться в районе Севастополя.
23 апреля UB-7 вышла из Варны и с 26 апреля по 2 мая находилась на позиции. 2 мая UB-7 заметила парусно-моторную шхуну. После длительного преследования шхуне было предложено выстрелом и сигналом остановиться. Когда при дальнейшем преследовании дистанция начала уменьшаться, UB-7 открыла огонь. Шхуна спустила паруса, но мотор ее продолжал работать, и UB-7 продолжала стрелять. С дистанции 11 кабельтовых (около 2 км) парусник внезапно открыл орудийный и ружейный огонь, так что UB-7 вынуждена была погрузиться. Это было первое русское судно-ловушка. Чтобы отбить у немцев охоту нападать на малые парусные суда, командование флота распорядилось вооружить артиллерией две парусно-моторные шхуны. Однако у офицеров, исполнявших приказ, в голове, видимо, была одна извилина, да и та — след от форменной фуражки. Шхуны были окрашены в шаровый (боевой) цвет, снабжены новыми парусами, рангоут вытянут, словом, им был придан «воинский» вид. Поэтому после 2 мая германские подводные лодки легко распознавали суда-ловушки и не трогали их.
