Кто виноват в этой трагедии? Ответить на этот вопрос и просто, и сложно. В начале горбачевской перестройки был такой, широко раздутый рекламой, кинофильм «Покаяние». Тема покаяния, ответственности за развал страны невольно сквозит также у многих главных действующих лиц этой драмы. Так, Б. Н. Ельцин писал:
«Я понимал, что меня будут обвинять в том, что я свожу счеты с Горбачевым. Что сепаратное соглашение — лишь средство устранения его от власти. Я знал, что теперь эти обвинения будут звучать на протяжении всей моей жизни. Поэтому решение было вдвойне тяжелым. Помимо политической ответственности, предстояло принять еще и моральную»[569].
Позже, в июне 1995 года, он так прокомментировал причины распада СССР:
«Последний шанс сохранить Союз исчез после того, как Украина на референдуме проголосовала за выход из него… После путча союзная власть фактически оказалась в коме, утратила способность управлять страной, потеряла контроль за происходящим. И это обернулось прежде всего против России. Ведь самая крупная, самая могучая республика Союза имела наименее развитую государственность.
Это был самый драматичный период. Впереди зима, нет запаса валюты, почти исчерпан золотой запас — ведь нам оставили одни долги. Союзные чиновники разбежались в коммерческие структуры, которые они уже успели для себя насоздавать. Даже дозвониться в то или иное союзное ведомство стало проблемой — некому взять трубку.
Выбора не было, нужно было формировать, максимально ускорять строительство российской государственности, иначе анархия, развал. Но здесь уже ни о каком разграничении полномочий не могло быть и речи. С кем разграничивать»?[570]
Не правда ли, что это звучит как оправдание? А когда оправдываешься, в душе обычно чувствуешь себя виноватым. Как всегда витиевато, но заговорил о покаянии даже Г. Бурбулис, который в интервью «Общей газете» в декабре 1996 года сказал:
«Беда в том, что не сложилась вдумчивая ежедневная работа по наполнению идеи содружества практическим содержанием. А там, где что-то делалось, делалось корыстно и весьма пристрастно. И пришлось года два с половиной переболеть наивностью суверенного самочувствия. Только потом начали понимать, что есть непреодолимые никаким политическим пафосом жизненные обстоятельства и обязательства, соединяющие нас изнутри. Это большая боль для меня. Нет, удовлетворенности никакой нет. Есть сожаление об упущенном шансе»[571].
Но Б. Н. Ельцин так и не был осужден. В отличие от ГКЧП, здесь даже формально не было проведено расследование, поскольку у нас судят не тех, кто у власти, а тех, кто эту власть потерял.
В то же время, противозаконность Беловежских соглашений настолько очевидна, что иное определение к ним просто не применимо. Не случайно, во время заседания Госдумы 15 марта 1996 года, на котором обсуждали вопрос о денонсации Беловежских соглашений (об отмене постановления Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г.), раздавались голоса о привлечении к ответственности по статье 64 УК РСФСР лиц, причастных к подготовке Беловежских документов, а депутат В. Жириновский символически потрясал наручниками для виновников гибели СССР.
Б. Ельцин, подписав Соглашение в Беловежье об уничтожении СССР, преступно нарушил Конституцию СССР и РСФСР, Союзный договор 1922 года, принятые законы о порядке выхода республик из Союза, фактически совершил государственный переворот. Беловежский документ не был осужден ни гражданами России, ни Верховным Советом, от имени которого подписан. Не был проведен референдум. За развал СССР могло быть лишь одно решение — отстранение Ельцина от должности Президента России. Но, к сожалению, этого не произошло, поскольку, в то время всеобщее недовольство было направлено на Горбачева. Нередко задают вопрос «Есть ли разница в позициях Горбачева и Ельцина по проблемам союзной государственности»? На этот вопрос дает ответ сам Горбачев. В интервью Эн-Би-Си и «Независимой газете» 11 декабря 1991 года он говорил:
«Мы с Ельциным сотрудничали… и в плане направленности, видения перспектив у нас принципиальных расхождений с ним нет, в методах, способах решения задач — есть».
Горбачев и Ельцин вели борьбу с так называемыми консервативными силами, открыв простор для антикоммунизма и национал-сепаратизма.
«Между тем «консерваторы», — писал Е. Лигачев, — выступали за обновление советской Федерации, а не ее демонтаж.
Каковы последствия разрушительной деятельности Ельцина и его окружения? Развал СССР. Так называемые реформы погрузили Россию, десятки миллионов граждан в нищету и бесправие, вызвали гибель сотен тысяч людей, горе и страдания трудового народа. Нанесен удар по новой уникальной цивилизации, сформировавшейся в Советском Союзе, — социалистическому содружеству. Не только советские народы, но и мировое сообщество в целом совершают огромный зигзаг в своей истории.
Нынешние правители пытаются навязать мысль о том, что якобы Советский Союз был империей, и потому развал страны был неизбежен. В Советском Союзе не было ни господствующей, ни угнетенной нации. Это и понятно. Что могло быть у Советского Союза общего с империей, если Советская власть, Коммунистическая партия сохранили все 130 национальностей, населяющих нашу страну, многие из них получили впервые письменность и государственность. Между тем в США от коренного населения остались скальпы и резервации»[572].
С принятием Беловежских соглашений закончилась «историческая» миссия Горбачева, как разрушителя: эстафета для продолжения «перестройки» полностью перешла к Б. Ельцину. Слов нет, без Горбачева не было бы и Ельцина. Именно Горбачев расчистил почву, подготовил плацдарм для его «деяний». «Без подготовительной работы Горбачева, — отмечает профессор Фроянов, — не было бы никаких последующих либерально-демократических реформ, проводимых Ельциным, не было бы никакой форсированной с 1994 года перестройки России на капиталистический лад. Следовательно, Горбачев и Ельцин стоят друг другу не в оппозиции, а в преемственности»[573]. Профессор Фроянов дает верное видение сущности и роли Горбачева в развале СССР, отметивший инерционную силу представлений о нем, «который, якобы, не справился с обязанностями лидера партии и главы государства» и «в результате неразумности» погубил и партию и СССР. На самом деле «действия Горбачева по отношению к КПСС станут понятными и объяснимыми, если видеть в нем не лидера, а ликвидатора партии». Только в этом случае «будет ясно, что он не ускорил падение партии», а под видом реформирования «устроил это падение».
И он блестяще справился с этой задачей. В 1992 году, выступая в Конгрессе США, Горбачев подвел итог содеянному:
«Мир может вздохнуть спокойно. Идол коммунизма, распространявший повсеместно социальное напряжение, враждебность и не сравнимую ни с чем жестокость, вселявший в человечество страх, рухнул»[574].
Разрушительная работа, которую проделал Горбачев, была не только продолжена Ельциным, но и щедро оплачена, поскольку после развала СССР встал вопрос о содержании первого и последнего в истории этого государства президента. «Список претензий Горбачева — его «отступная», изложенная на нескольких страницах, был огромен. И практически весь список состоял из материальных требований. Пенсия в размере президентского оклада с последующей индексацией, президентская квартира, машина для жены и для себя, но главное — Фонд. Большое здание в центре Москвы, бывшая Академия общественных наук, транспорт, оборудование. Охрана. Психологически его расчет был очень прост: раз вы так хотите от меня избавиться, тогда извольте раскошелиться»[575].
Вопрос о содержании М. Горбачева и его семьи специально обсуждался на Совете глав государств СНГ. Все бывшие Союзные республики от содержания экс-президента дружно отказались, свалив все на Российскую Федерацию. Все, что запросил Горбачев, Ельцин ему дал, хотя руководитель его охраны А. Коржаков писал, что: «Шеф постоянно старался в чем-нибудь урезать предшественника… Борис Николаевич подписал указ, согласно которому комплекс зданий на Ленинградском проспекте переходил в ведение Фонда Горбачева. Ельцин явно не представлял в тот момент истинных размеров этого комплекса… Когда через некоторое время Горбачев начал «показывать зубы» — выступать с критикой Ельцина, то шеф одним распоряжением сократил ему количество помещений и оставил ровно столько, сколько необходимо для деятельности фонда»[576].
1991 год будет, безусловно, отмечен в анналах русской истории, как один из самых трагических. По разрушительности последствий, происшедших в этот короткий период событий для судеб страны и народа, он может быть сравнен с 1237 — 1238 годами, когда обрушившаяся на Русь татаро-монгольская орда уничтожила политическую независимость русских княжеств, ополовинила население и оставила на месте процветающих городов и сел дымящиеся пепелища.
