массы начиналась с борьбы за её моральные и культурные ценности».
Свои действия Яковлев обосновывал, убалтывая руководство СССР и прежде всего Горбачёва и его главного советника, а по сути начальника – жену Раису Максимовну – сначала разговорами о необходимости исправления социализма, а позднее о необходимости отказа от него. Подобно крысолову-дудочнику он, подгоняемый злой волей своих хозяев в СССР и за рубежом, вёл ведомых на всё большие и большие глубины – пока они не захлебнулись. Вольно было потом Раисе Максимовне жаловаться на то, как их с Мишей обманули – и прежде всего Яковлев: обманывают того, кто хочет обмануться, кто верит в то, что колпачок (дурацкий) действительно стоит четыре сольдо, а на Поле Чудес (т. е. на помойке Страны Дураков) можно, закопав социалистические червонцы, вырастить капиталистическое золотое дерево. Опытный пропагандист сработал на славу, «…чем Тыковлев, – пишет Ю. Квицинский, – не подходит на роль новоявленного крысолова из старой немецкой сказки? Он играл на своей дудочке при всех начальниках и во все времена. Играет и сейчас. Мелодия одна: верь мне, иди за мной, где хорошо будет… А сам потом в сторону прыснет…». Кстати, сделав своё дело, Яковлев после 1991 г. ушёл в тень – в сторону прыснул.
Будучи секретарём по идеологии, Яковлев активно вмешивался в другие сферы: в международные отношения – здесь он выступал за всемерное развитие отношений с Западом и Израилем – и даже в военные дела. Не будучи военным и даже не отвечая за эту сферу в Секретариате и Политбюро ЦК КПСС, он принял активное участие в чистке генералитета, последовавшей за нашумевшим делом Руста.
28 мая 1987 г. в центре Москвы на Васильевском спуске приземлился лёгкий самолёт «Сессна», пилотируемый гражданином ФРГ Матиасом Рустом. Немец вылез из самолёта и в 19.10 уже раздавал автографы на Красной площади, за этим занятием и был арестован. Полёт Руста был обставлен более чем символично. Из Гамбурга Руст перелетел в Исландию, где посетил Хёвди – место близ Рейкьявика, где в 1986 г. состоялась встреча Горбачёва и Рейгана. Официально эта встреча вроде бы не привела ни к каким серьёзным результатам: официальные сообщения были скупы, в них акцентировалось то, что это первый шаг, так сказать заявление о благих намерениях, важное само по себе – и ничего более. Много позже Горбачёв, однако, обмолвился, что в Рейкьявике стороны зашли так далеко, что пути назад уже не было. И как же это согласуется с переговорами? С официальными – никак; штука, однако, в том, что наряду с официальными протоколируемыми переговорами велись неофициальные, непротоколируемые. И мы можем только догадываться, о чём там шла речь, о чём договаривались, на каких и на чьих условиях. Но, как говорили в древнем Риме, даже тонкий волосок отбрасывает тень. Дальнейшие события («тень») показали: речь шла прежде всего о будущем СССР и мировой социалистической системы. Стороны зашли так далеко – проговорился Горбачёв, – что повернуть назад после Рейкьявика действительно было уже невозможно? Невозможно именно для Горбачёва – у Рейгана оставалось пространство для манёвра, тем более что, как умелый актёр-лицедей, он умел блефовать и в личном противостоянии просто «сделал» ставропольского комбайнёра с характерным прозвищем «Миша-конвертик». И уж совсем неслучайно, что именно в «рейкьявикском» 1986 г. Яковлев стал секретарём ЦК КПСС.
Как позднее говорил Руст, в Хёвди он проникся «духом Рейкьявика» и решил лететь в Москву. Летел он через Берген и Хельсинки, а затем над территорией СССР по весьма сложно и хитро, как показал позднейший анализ, проложенному маршруту, спланировать который любителю Русту было не под силу (достаточно посмотреть на этого недоделка, который уже после освобождения из советской тюрьмы, вернувшись в Германию, угодил на четыре года уже в немецкую тюрьму, за то, что ударил ножом отказавшуюся пойти с ним на свидание девушку, а в 2001 г. опять предстал перед судом, поскольку украл свитер в магазине – чем-то всё это напоминает придурка ван дер Люббе, якобы поджигавшего Рейхстаг в 1933 г., да и вся история попахивает «поджогом Рейхстага») – нужна команда профессионалов. Над территорией СССР «Сессну» могли неоднократно сбить, но не стали, а просто следили. Официальное объяснение – из-за боязни международного скандала, как в случае с американской провокацией с южнокорейским «Боингом», сбитым советским лётчиком 1 сентября 1983 г. – выглядит крайне неубедительно: «Сессна» – не «Боинг» со множеством пассажиров; к тому же можно не сбивать, а принудить к посадке. Но не принудили – вот и «доследили» до посадки на Красной площади.
Горбачёв и его команда использовали инцидент для чистки генералитета по полной программе, тем более что посадил Руст самолёт в сердце Москвы и СССР аккурат в День пограничника: как сказал по эквивалентному поводу Деточкин из «Берегись автомобиля», «пиво только что привезли, а воблу только что поймали». Пойманная 28 мая «вобла» по имени Руст позволила Горбачёву и Яковлеву решить проблему, к которой ранее они не знали, как и подступиться, – выдавить, изгнать из вооружённых сил генералов, являющихся противниками капитуляции перед Западом, закамуфлированной под «перестройку», «новое мышление» и «примат общечеловеческих интересов» (над классовыми и национально-государственными). И вот повод нашёлся – западный плевок в лицо военным в День пограничника – граница-то, выходит, не на замке.
Праздник «на улице Горбачёва, Яковлева и К?» обернулся снятием с должностей министра обороны маршала С. Соколова, командующего ПВО А. Колдунова (оба – противники курса Горбачёва); вообще к ответу были привлечены 34 генерала и офицера. Вся эта история дала старт избавлению командного состава вооружённых сил от противников капитулянтского курса Горбачёва. Западным аналитикам чистка в Советской Армии, проведённая после полёта Руста, напомнила таковую 1937 г. И хотя эта оценка, конечно же, – преувеличение, хотя она est un peu trop («немножко перебор»), как сказали бы французы, принцип уловлен верно: чистка. И вот, что интересно: не имевший к военной сфере отношения Яковлев принял в этой чистке самое активное участие. То есть чистка была сугубо идеологической, устранялись те в военной среде, кто противостоял «идеологии» сближения с Западом, т. е. по сути капитуляции перед ним. Кстати, линия-пролог к чистке такого рода военных прочерчивается от странной, как на заказ, череды смертей министров обороны стран Организации Варшавского договора в 1984–1985 гг., в канун и в самом начале «правления» Горбачёва: министр обороны СССР маршал Дмитрий Устинов (20.12.1984, в возрасте 76 лет); министр обороны ЧССР Мартин Дзур (15.01.1985, в возрасте 66 лет); министр обороны ГДР генерал армии Хайнц Гофман (2.12.1985, в возрасте 75 лет); министр обороны Венгрии генерал армии Иштван Олах (15.12.1985, в возрасте 58 лет). Разумеется, возраст, по крайней мере, у двух военных, был почтенный.
