Семнадцать дней носился плот по морю, и во все это время Одиссей не смыкал глаз. На восемнадцатый день он уже различал горы земли феаков. Но той порой Посейдон, который возвращался от своих верных друзей эфиопов, увидел плот. В тот же момент огромная волна смыла Одиссея за борт, а дорогие одежды, которые были на нем, стали увлекать его все глубже и глубже. Герой, однако, сумел выплыть на поверхность и взобраться на плот, в очередной раз избегнув гибели.
Пункт XII. Феаки
Морские волны прибили Одиссея к земле феаков. Первоначально они жили в стране Гиперии. Однако там их тревожило соседство с циклопами, «диким и буйным народом», поэтому они переселились на одинокий остров Схерия. Там феаки построили город и жили во всех отношениях счастливо, среди сказочных садов, плодоносивших круглый год. Войн феаки не знали, контактов с чужеземцами избегали, но людей, случайно заброшенных судьбой на их остров, принимали радушно и помогали им вернуться домой.
Поисками острова феаков многие серьезные исследователи занимались во все времена. Некоторые отождествляли его с Керкирой (Корфу), другие с Критом, третьи с мифической Атлантидой. Сам Гомер о местонахождении острова Схерия сообщал лишь, что он лежит далеко в стороне от людей, на самой границе мира. Не будем гадать, о какой земле писал поэт, ясно, что она лежала где-то на полпути между Северной Африкой (страной Каллипсо) и родиной Одиссея (Итакой) и несколько в стороне от земли циклопов (Сицилии). Но возьмем на заметку информацию о том, что феаки не ладили с циклопами. Это обстоятельство указывает на то, что феаки были в оппозиции «народам моря». В тексте Гомера содержится также упоминание, что у дочери царя феаков Алкиноя была эпирская рабыня Евримедуса:
Некогда в быстром ее корабле увезли из Эпира,
В дар Алкиною назначив…
Мы уже говорили, что Эпир (северо-западную часть Греции) населяли пеласги, а часть эпирского побережья так и называлась — Палайстин. Пеласги — это те, кого античные авторы называли первопоселенцами в Греции. Воины этого народа участвовали в защите Трои, но они также входили и в число «народов моря»! Евримедуса — представительница народа пеласгов, ее похитили феаки в результате пиратского набега на Палайстин. Феаки были противниками «народов моря», а значит, друзьями Одиссея. Вот почему он встретил здесь такой радушный прием. Здесь он чувствовал себя в безопасности и мог рассчитывать на поддержку.
Но и тут герой проявляет чудеса осторожности и хитроумия. Не сразу он открывает свое имя царю Алкиною. Во время пира он специально просит певца Демодока спеть о том, как Одиссей обманул троянцев в истории с деревянным конем. И заключает свою просьбу такими словами:
Если об этом по истине все нам, как было, споешь ты,
Буду тогда перед всеми людьми повторять повсеместно
Я, что божественным пением боги тебя одарили.
Это не просто проверка на знание фактов штурма Трои, Одиссею надо доподлинно выяснить, как относятся феаки к нему. И только услышав, как Демодок воспевает его подвиг при взятии Трои, он решается открыть свое подлинное имя.
А то, что Одиссею и в самом деле нужно было быть предельно осмотрительным, нас в полной мере убеждают события, произошедшие с ним на родной Итаке.
Пункт XIII. Итака
Одиссей не решается открыто появиться в своем доме, поскольку там уже заправляют знатные итакийцы во главе с Антиноем. Они требуют от жены Одиссея Пенелопы, чтобы та выбрала из их числа себе жениха, который и станет новым царем острова. Ситуация, казалось бы, вполне ясная: во время отсутствия верховного правителя его политические противники осуществили переворот и теперь хотят придать ему законную форму. Но в поведении Одиссея нельзя не заметить некоторые странные моменты.
Первым, кого встретил Одиссей на острове, был одинокий пастух (его образ приняла богиня Афина). И вот какую сказку о себе рассказывает Афине наш герой:
Имя Итаки услышал впервые я в Крите обширном,
За морем; ныне ж и сам я пределов Итаки достигнул,
Много сокровищ с собою привезши и столько же дома
Детям оставив; бежал я оттуда, убив Орсилоха,
Идоменеева милого сына, который в обширном
Крите мужей предприимчивых всех побеждал быстротою
Ног; он хотел у меня всю добычу троянскую (столько
Злых мне тревог приключившую в те времена, как во многих
Бранях я был и среди бедоносного странствовал моря)
Силой отнять, поелику его я отцу отказался
В Трое служить и своими людьми предводил…
Прямо скажем, очень необычная история: Одиссей представляется этаким независимым вождем, отряд которого отказался подчиняться одному из наиболее авторитетных ахейских царей — Идоменею. Более того, по возвращении на Крит он якобы убил его сына. С какой целью Одиссей так открыто выказывает свою антикритскую позицию?
Похоже, что причину этого открывают его лживые рассказы. И преданного ему свинопаса Евмея, и главного жениха Антиноя Одиссей пытается уверить, что он был участником нападения на Египет. Но это означает, что его отряд входил в армию «народов моря»! Одиссей изображает из себя верного союзника «народов моря»! О чем свидетельствует эта его хитрость? Да только о том, что его родной остров находился в сфере влияния «народов моря», а женихи, правители Итаки на тот момент, были их ставленниками.
Второй поход «народов моря», организованный арийско-праславянскими племенами, был направлен не только против Египта и его ближайших союзников. Это также была и месть всем тем, кто участвовал в разрушении Трои или содействовал ее врагам. Вот почему вслед за падением Трои перестали существовать и Хеттская империя, и Микенская Греция.
Судьба многих ахейских царей, победителей троянцев, оказалась весьма незавидной. И, на наш взгляд, это связано с тем, что северные арийско-праславянские племена вскоре после падения Трои нанесли сокрушительный ответный удар. В этой ситуации ахейские цари действовали разрозненно и по-разному (напомним, что они перессорились сразу после взятия Трои). Агамемнон пал жертвой заговора, который, вполне возможно, направлялся извне (не забудем, что Ифигения находилась в Тавриде, и ее симпатии были на стороне матери). Менелай вступил в союз с «народами моря» и сражался с египтянами. Наконец, Одиссей, наоборот, находился в постоянной вражде с «народами моря» и опирался на поддержку египтян. Его уникальная одиссея сродни партизанской войне, которую он довел-таки до победы, возвратив себе царский трон. «Одиссея» заканчивается вполне оптимистически. Лаэртид убил женихов, зачинщиков мятежа, но воздержался от мести их сотоварищам и не стал умножать кровопролитие на острове. Богиня Афина
Скоро потом меж царем и народом союз укрепила,
и все в царстве Итаки вернулось, как говорится, на круги своя. Согласно этой поэме Гомера, Одиссей в конце концов обрел покой и счастье.
Но до нас дошла и другая версия последующих событий, которую, по сообщению античных авторов, разрабатывал в своем эпосе «Телегония» Эвгаммон из Кирены (около VII–VI вв. до н. э.). Сам эпос не сохранился, но его фрагменты развивали в своих произведениях Софокл и Еврипид. Содержание сочинения Эвгаммона связано с деяниями сына Одиссея и Цирцеи — Телегона, который родился после отъезда героя с острова волшебницы. Возмужав, Телегон отправился на поиски отца и попал на Итаку. Там его спутники вступили в конфликт с местным населением, царь которых пришел на помощь своим подданным. С другой стороны, Телегон поспешил на помощь друзьям и в завязавшемся бою убил Одиссея. Когда Телегон узнал, что убил отца, то решил оказать ему посмертные почести. Он отвез тело Одиссея на остров Цирцеи и торжественно похоронил его. Впоследствии Телегон женился на Пенелопе, вдове Одиссея, которая родила ему Итала, по имени которого названа Италия.
После гибели Одиссея другой его сын, рожденный Пенелопой, — Телемак — попадает на остров волшебницы Цирцеи и женится на ней. Таким образом, оба сына Одиссея женятся на возлюбленных отца. В историческом контексте этот миф можно интерпретировать только как утрату Телемаком права правления на Итаке. Власть там переходит к Телегону — сыну Одиссея от Цирцеи. Образ этой волшебницы мы связываем с религиозными представлениями, бытовавшими у «народов моря», поэтому «Телегония» — это, по существу, рассказ о восстановлении арийско-праславянского контроля над Итакой.
Итак, яркая и богатая на приключения жизнь Одиссея, по-видимому, имела не менее необычный финал. И такую развязку следует считать вполне достоверной. Самый греческий герой Троянского цикла мифов (самый «грек среди греков») повторил судьбу своей родины. Троянская война была частью глобального геополитического конфликта между арийско-праславянским Севером и египто-семитским Югом. Индоевропейские этносы (греки, хетты и ряд малоазийских и балканских народов) оказались как бы между двух огней и выбирали свою собственную линию поведения, гарантировавшую им собственную выгоду. В результате и греки, и хетты в какой-то момент, а именно во время Троянской войны (!), выступили против политики Севера. Подчеркнем, не в поддержку Юга, а исключительно против Трои и ее северных союзников. Разумеется, при этом они извлекли для себя какую-то временную выгоду, разграбив богатейшую страну, вернее, уже «осколок» некогда могущественной Средиземноморской Руси. Но взамен и греки, и хетты получили такой страшный удар со стороны северян, что, подобно Трое, уже не смогли восстановить ни былого величия, ни былого могущества. И в Греции, и в Малой Азии вслед за этим наступили «темные века»…
