Третье августа ознаменовалось упорным боем с чаплинцами в с. Пески, что в 30 верстах северо-восточнее г. Кременчуга. Вечером группа неожиданно пошла в наступление и успела уже занять левый берег р. Хорол. Но наша конница, во главе с Махно, ударила ей с тыла и смяла обоз, забрала 16 пулеметов, 4-е орудия и до 500 пленных, остальные бежали на Полтаву. Пленные после митинга остались в наших рядах.
В районе Манжелея — Пески мы встретили новые партизанские отряды осколки бывшей группы Блакитного.
В то время, когда красный террор особенно процветал на Украине, эти отряды соединились для самозащиты. В начале июля они объединились под руководством петлюровца Скирды и занимали район Пески. Теперь они были разрознены и добровольно вливались в нашу армию. Все вместе взятые отряды: Рядно, Петренко, Калиберды, Беленького и других, не могли составить даже полка. К тому же они были весьма автономны и просились оставить их в районе для защиты своих сел. Их просьба была удовлетворена.
9-го августа армия заняла г. Зеньков, где обезоружила местный батальон ВОХРа.
Второй рейд знаменовался разрушением государственного аппарата и террором административных лиц (предревкомы, милиция, председателей комнезамов, ЧК, карательных отрядов и т. п.), освобождением из тюрем арестованных и разрушением самих тюрем.
Разъяснением населению причин борьбы, пропаганду и агитацию идей Свободных Советов, самоуправления, которые устраняют само существование бюрократии, пропаганду творческой инициативы каждого, пропагадну анархо-коммунистических идеалов без насилия и надзора партий и личностей.
Рейд свыше 750 верст прошел селами и городами Екатеринославской, Харьковской и Полтавской губерний (см. карту).
Армейская газета «Вольный повстанец»в своем № 44 (1920 г.) писала:
«За время рейдов и пребывания в Екатеринославской губ. от 20 мая до 9 августа 20 года нами в бою взяты целиком в плен следующие красные части: 1) 323-й батальон, 2) эскадрон 6-го кавполка червоного казачества, 3) 522-й стрелковый пехотный полк, 4) 1-й ударный батальон, 5) 429-й батальон ВОХРа, 6) 430-й батальон ВОХРа, 7) батальон 7-го трудполка с полковым обозом, 8) маневренный отряд тыла 14-й армии, 9) запасный батальон 14-й армии и много других мелких частей. Итого — 13 400 человек.
В бою нами разбиты следующие части красных: 1) 3-й латышский зап. бат., 2) 233-й батальон ВОХРа, 3) Чаплинская группа, 4) 520-й стрелковый пехотный полк, 5) 521-й пехотный полк, 6) 5-й, 6-й, 8-й отряды, 7) запасный батальон Изюмского гарнизона, 8) 173-й орловский батальон и много других красных частей. Итого — 26 000 – 30 000 штыков.
В бою с нами красные потеряли убитыми до 2 000 чел., большинство из них большевики-коммунисты и комсостав. В бою с нами взято 5 орудий, 2 300 штук снарядов, 93 пулемета, 2 миллиона четыреста тысяч патронов, 3 600 винтовок, 25 000 комплектов шаровар и шинелей, 25 000 комплектов белья, обоз 46-й дивизии, парк 3-го артиллерийского дивизиона, лазарет 13-й армии и много другой военной добычи...».
Весь пройденный путь сопровождался выделением из резерва командного состава организаторов, которые оставались на местах с отрядами в 50-60 штыков при нескольких пулеметах каждый, с заданием формироваться, то есть объединять вокруг себя местные повстанческие элементы, пропагандировать идеалы анархизма-коммунизма и самоуправления, пропагандировать идею Третьей Социальной революции, разрушать институты насилия и произвола.
Откомандировывались организаторы и в более отдаленные районы.
Так Буданов едет на Старобелищину, где оперировал Каменев, посланный туда в 1919 г.; Воробьев в Теплинские леса, что в Изюмском уезде к Сыроватскому и Колесниченко; Огарков остается в Павлоградском уезде; Москалевский — в Юзовском районе; Вдовиченко — в Бердянском и Мариупольском уездах; Каленик[907] и Чалый — в районе Великомихайловки; Брова[908] в Новомосковском уезде и т. д.
Город Зеньков утопает в лесах, которые тогда были наполнены повстанцами группы Христового и Бутовецкого. Они, как и все махновцы, Совправительством в начале 1920 г. были объявлены вне закона. Только был нами занят город — Христовой и Бутовецкий не замедлили явиться в штарм. Им было выдано оружие и деньги. В своих рядах они насчитывали до 3 000 штыков и 300 сабель при 2-х орудиях. Кроме того, атаманы: Карабут, Рубан и Кацюра, прибывшие из Чигиринского района, также получили оружие и деньги.
Таким образом, внешняя обстановка благоприятствовала махновщине. Повстанчество росло, армия увеличивалась. Культотдел расточал лозунги о Вольном Советском строе, печатая новые десятки воззваний.
В частности, газета «Путь к Свободе»писала:
«Махновщина не есть анархия. Махновская армия не состоит из анархистов и не является анархической армией.
Анархистский идеал “всеобщего счастья и равенства”не может быть добыт усилиями какой бы то ни было армии, даже если бы она целиком состояла из одних анархистов. Революционная армия в лучшем случае годится для разрушения старого, в деле же строительства, созидания и творчества любая армия, естественно, опирающаяся на силу и приказы, совершенно бессильна и вредна. Не анархистские армии, не отдельные герои-одиночки, не группы, не конфедерация анархистов создадут для рабочих и крестьян свободную жизнь, а только труженики сами сознательными усилиями могут устроить свое счастье без властей и хозяев.
Под махновщиной разумеется то повстанческое движение, которое уже два года проходит под руководством анархиста Махно.
В махновских рядах объединены добровольцы крестьяне и рабочие, восставшие с оружием в руках для борьбы с притеснителями.
Это движение за все время своего существования не колебалось, оставаясь неизменно непримиримым как против буржуазии, кулаков и помещиков, так и против чиновников различных правительств гетманской и петлюровской, деникинской и коммунистической властей.
Ближайшая задача махновцев — добиться Свободного Советского строя, без партийной диктатуры, без власти чиновников. Каждый махновец возможный анархист, и по окончании войны и возвращении домой — строитель будущего».
Об интернационализме и недопустимости антисемитизма много писалось в прокламациях и газетах.
Так «Вольный повстанец»от 11 августа 1920 г. писал:
«По прибытии первых частей в Шишаки неизвестно до сих пор штабу, коих частей повстанцами был изрублен местный учитель-еврей, который совершенно вне всякой политики (и совершенно невинный человек). Ввиду этого совет армии и штаб группы не намерен дальше допускать самочинных расстрелов кого бы то ни было и загрязнения нашего движения. Приказываю командирам частей и начальникам команд объяснить повстанцам, что для нас не есть враг нашего революционного Движения мирный житель, но, наоборот, будь-то русский, еврей, армянин и т. д., стоящий у власти, это и есть наш враг.
Б. Махно».
Между тем, внутренний разлад начал разъедать армейский организм. Известный синдикалист и набатовец Барон-Полевой неизменно проповеды-вал идеи закрепления занятого района и применения анархистских экспериментов. Кроме того, он стремился гуляйпольскую и новоспасовскую группы анархистов подчинить секретариату «Набата», к тому времени состоявшему из синдикалистов и незначительного числа коммунистов.
На экстренном заседании Совета со штабом армии и культотделом, Барон поставил вопрос о дальнейшей связи секретариата «Набата»с махновщиной.
После его доклада выступил Долженко, который, от лица союза анархистов Гуляйполя, сказал следующее:
«Дорога, избранная махновщиной, верна. Говорить о закреплении района для формирования Советского Строя, значит повторить старую ошибку. Во-первых, армия недостаточно сильна, чтобы удержаться в блокаде. Во-вторых, она не может оторваться от громадной оперативной и продовольственной базы, не может стать замкнутой единицей. К тому же, крестьянство разбито на группы и не представляет цельного организма. Одна из них объединяется вокруг большевиков, другая — вокруг петлюровцев, третья — вокруг белогвардейцев, четвертая — вокруг махновщины. Эти группы ведут между собой борьбу экономическую, и большевики стремятся влить в нее классовую струю. Но мы же боремся за внеклассовое общество и отказываемся разжигать классовые страсти. Мы двигатели 3-й революции и создатели новых лозунгов, мы среди борющихся классов являемся как бы центральным, революционным бродилом, которое приводит в движение угнетенное многомиллионное крестьянство. Как видно, повстанчество вкраплено в Украину, как самостоятельный организм. Но в нем нет единообразия, нет единой армии, нет единой воли, нет единого лозунга. Наше революционное бродило, приводящее в движение крестьянские группы, не способно дать определенное направление этому движению. Нас мало для того, чтобы приступить к созидательной работе, да и глупо теперь, когда не закончена разрушительная работа, за это браться. Занятие района не может уничтожить власть, отчего такая идея как разоружение повстанчества в пользу борющихся политических властнических партий — реакционна.
