Вопрос этот особенно существен потому, что - как давно и точно известно - глава стратегической разведки США в Европе Аллен Даллес (в 1953-м он станет директором ЦРУ) еще с 1943 года вел тайные переговоры с представителями спецслужб Германии,- в том числе с одним из высших руководителей СС обергруппенфюрером Карлом Вольфом69. Это вроде бы означает, что возможность союза с Германией имела место, но США все-таки отказались от него.
Однако этот отказ вовсе не являлся выражением "доброй воли"; в силу целого ряда причин союз с Германией был, строго говоря, невозможен. Едва ли ни главная из этих причин заключалась в том, что США и Великобритания отнюдь не были уверены в своей способности даже и совместно с германскими войсками победить нашу армию. Хорошо осведомленный Алан Тейлор позднее писал о выводе, который "союзники" сделали к концу войны: "...в случае вооруженного конфликта с русскими победа маловероятна, даже если использовать на своей стороне германские силы"70.
Далее, США были кровно заинтересованы в том, чтобы Германия потерпела полный крах и никак не могла восстановить свое первенство в Европе, ибо, отказавшись от своей традиционной "изоляционистской" геополитики, США сами имели теперь цель первенствовать и господствовать в Европе (да и в мире в целом),- из-за чего даже не раз возникали достаточно острые коллизии с Великобританией, полагавшей, что верховная роль в Европе после разгрома Германии достанется ей.
Нельзя не учитывать также, что к 1940-м годам приобрели очень весомую экономическую и политическую силу лидеры еврейской части (более 5 млн. человек) населения США, требовавшие полного сокрушения Германии и возмездия за ее беспрецедентные злодеяния по отношению к евреям (см. приложение "Война и евреи" в конце этой части книги). Один из ближайших и влиятельнейших сподвижников Рузвельта, министр финансов США в 1934-1945 годах Генри Моргентау5, еще в сентябре 1944-го разработал "план аграризации Германии, имевший целью превращение ее в страну "полей и пастбищ"... "Моя программа ликвидации угрозы германской агрессии,- указывал Моргентау,заключается в своей простейшей форме в лишении Германии всей ее тяжелой промышленности". Рузвельт и Черчилль одобрили план Моргентау"71. Правда, на Крымской конференции в феврале 1945 года этот план по инициативе СССР был отвергнут, но сам факт его одобрения главами США и Великобритании многозначителен.
Можно назвать и ряд других причин невозможности союза США и Великобритании с Германией, но, надо думать, достаточно и указанных. Впрочем, несмотря на эту невозможность, экспансивный сэр Уинстон все же готовил в конце войны своего рода "запасной вариант": как сообщает тот же Алан Тейлор, Черчилль "приказал Монтгомери (командующий британскими войсками.- В. К.) держать в сохранности немецкое оружие на случай, если его придется применить против русских"72 (цит. соч., с. 538),- разумеется, вернув это оружие сложившим его ранее немцам...
Но черчиллевский приказ являл собою скорее "жест", чем рассчитанную на практические последствия директиву. "Союзники" вынуждены были смириться в сущности со всеми "требованиями" истинного победителя в великой войне уже во время февральской Крымской (Ялтинской) конференции. Впоследствии Рузвельта и Черчилля многократно и резко обвиняли в "предательстве" Запада, совершенном в Ялте. Но если их согласие с "требованиями" СССР-России и было "предательством", то всецело, абсолютно вынужденным; они тогда ничего не могли поделать с победоносным соперником...
* * *
Приведенные факты, а также цитированные суждения Черчилля и других использовались в советской историографии войны главным образом для того, чтобы обличить "коварство" и прямое "предательство" Великобритании и США по отношению к СССР. Но такой подход к делу скорее мешает, чем помогает понять ход истории.
В сознании и поведении правителей США и Великобритании воплощалась не некая "безнравственность" (или, как нередко утверждалось, "классовый эгоизм"), но геополитическая закономерность, действовавшая в продолжение веков.
Еще в 1938 году, в канун войны, суть дела выразил в своем цитированном выше послании Рузвельту посол США в СССР, а затем во Франции Уильям Буллит,- человек, без сомнения, дальновидный. Он утверждал, что полномасштабная война внутри Европы, которая будет означать кардинальное взаимоослабление борющихся сторон, приведет к господству над Европой СССР-России.
То же понимание ситуации выразилось в составленном 16 декабря 1941 года Черчиллем меморандуме под истинно "геополитическим" названием "Атлантика", где категорически утверждалось, что "ни Великобритания, ни Соединенные Штаты не должны принимать никакого участия" в начавшейся 22 июня войне (участие, имевшее место с июня 1944 года, было по сути дела направлено не против Германии, а против России...). Такую постановку вопроса следует воспринимать не как "подлость", а как геополитическую неизбежность. К сожалению, и современные, сегодняшние взаимоотношения Запада и России многие воспринимают совершенно неадекватно,- с одной стороны, питая безосновательные надежды на "дружбу", с другой же проклиная неких (якобы противостоящих основным устремлениям Запада) злоумышленников, требующих, например, расширения НАТО на Восток...
Противостояние Запада (включая США) и России неустранимо. Притом, как признано в процитированном выше рассуждении Арнольда Тойнби, Запад, начиная с XIV века, выступал всегда в качестве агрессора; между тем Россия двигалась на Запад, по совершенно верным определениям Тойнби, либо в порядке "контрнаступления", либо в качестве "союзника одной из западных стран".
Тойнби датировал начало западного наступления на Россию серединой XIV века, но в действительности оно началось тремя с половиной столетиями ранее: в 1018 году польский князь (с 1025-го - король) Болеслав Великий, вобрав в свое войско германцев-саксонцев и венгров, а также вступив в союз с печенегами, вторгся в пределы Руси и захватил Киев,- правда, не надолго, а в 1031 году Ярослав Мудрый восстановил границу с Польшей по Западному Бугу.
Из этого отнюдь не вытекает, что Запад являл собой хищного волка, а Русь-Россия - добрую овечку. С первых веков своей истории Русь двигалась к востоку и, дойдя в XVII веке до Тихого океана, как бы приняла в свои руки наследство Монгольской империи в целом. Согласно разработкам ряда русских идеологов, это движение Руси-России к востоку было закономерным и естественным созиданием единства субконтинента "Евразия",- созиданием, которое далеко не всегда было связано с завоеваниями. Но, конечно, и идеализировать это движение к востоку не следует; Россия подчас поступала так же, как покорявший мир Запад.
Вместе с тем вполне очевидно, что движение России на Восток не сочеталось с движением на Запад (о чем уже подробно говорилось), хотя в Европе постоянно твердили о русской опасности.
Имевшие место после 1917 года планы военной поддержки европейской и, более того, мировой революции были выражением не русской, а "коминтерновской" идеи и воли. Грешивший определенным легкомыслием Бердяев, который чуть ли не отождествил идеи Третьего Рима и Третьего Интернационала, безответственно (либо в силу неосведомленности) игнорировал тот факт, что идея Третьего Рима была принципиально изоляционистской, а ни в коей мере не экспансионистской.
Есть все основания полагать, что западный миф о русской опасности сложился в результате целого ряда безуспешных походов Запада в Россию. В течение столетий страны Запада без особо напряженной борьбы покоряли Африку, Америку, Австралию и преобладающую часть Азии (южнее границ России), то есть все континенты. Что же касается Евразии-России, мощные походы Польши и Швеции в начале XVII в., Франции в начале XIX в. и т. д. терпели полный крах,- хотя Запад был убежден в превосходстве своей цивилизации.
И это порождало в Европе русофобию - своего рода иррациональный страх перед таинственной страной, которая не обладает великими преимуществами западной цивилизации, но в то же время не позволяет себя подчинить. И, как ни странно, на Западе крайне мало людей, которые, подобно Арнольду Тойнби, способны "заметить", что русские войска оказывались в Европе только в двух ситуациях: либо в ответ на поход с Запада (как было и во Вторую мировую войну), либо по призыву самого Запада (например, отправление русского экспедиционного корпуса во Францию в 1916 году).
Те "факты", которые приводят, когда говорят о русской "агрессии" против стран Запада, в действительности представляли собой, как мы видели, военные действия, имевшие целью восстановление исконной, тысячелетней западной границы Руси-России. Тем не менее наша страна издавна воспринимается на Западе не только как чуждый, но и как враждебный континент. И это - геополитическое - убеждение, несомненно, останется незыблемым - по крайней мере в предвидимом будущем.
