Прошло два года.
Верка ворвалась в комнату, когда я собирался на работу.
- Боря, на улицах вывешена реклама. Сегодня на манеже выставка, алтайская живопись. Слышишь, алтайская.
- Ну и что?
- Как, ну и что? Ведь я же от туда. Боря, сходим, прошу тебя, сходим.
- У меня завтра дежурство.
- Тогда пойдем после завтра. Она будет еще три дня.
Мы входим в выставочный зал и я столбенею. Это же картины и расписанные вещи с полигона. Вот Веркины полотна, деда Тимофея, сумасшедшей Клавки и других. Верка белая как снег подходит к своим картинам и зажимает рот рукой. На табличке ее имя и фамилия, она рукой проводит по краскам...
- Не трогайте руками, гражданка, - раздается чей то голос.
Старушка смотрительница воинственно стоит сзади.
- Но это моя картина.
- Гражданка, картины принадлежат Барнаульскому музею. Отойдите сейчас же иначе я вызову милицию.
Я отвожу Веру за плечи в сторону.
- Но как же так, это же мои картины...
- Посмотри вон на стенке, золотыми буквами...
- "Памяти жертв алтайского полигона", - читает она.
К нам подходит опять воинственная старушка.
- Я вижу вы хотите что то выяснить? Сходите к администратору.
- Пойдем, Вера. Действительно, может мы что-нибудь узнаем.
Мы открываем дверь с табличкой "Администратор" и нас нападает столбняк. За столом сидит... Рита.
- Вы к..
Рот ее открывается и она переходит на шепот.
- Боря... Вера...
Я подхожу, Рита поднимается и мы обнялись.
- Я как увидел картины, сразу подумал про тебя.
- А я с выставкой разъезжаю по всей стране, показываю людям то, что они должны видеть, рассказываю им о полигоне.
- Верят?
- Нет, но картинами восхищаются. Уже несколько заграничных музеев за сумасшедшие деньги предложили купить несколько полотен. Верочка, подойди сюда.
Она обнимает ее.
- Прости меня, девочка, я не украла полотна, я решила воплотить нашу мечту. Ну ту, помнишь, когда все мечтали, что эти вещи увидят массы народа...
Верка уткнулась в плечо и плачет.
- Успокойся. Это же должно быть приятно, когда все восхищаются твоим талантом. Уже пол России осмотрели выставку.
Верка успокаивается и мы все присаживаемся вокруг стола.
- Как там на полигоне, ты не знаешь?
- Никак.
- Что это значит?
- Там больше не стреляют. Гарнизон вывели из полигона и почти все оставшихся жителей разбежалось по стране. Жить то все равно там нельзя.
- А моя мама, вы не знаете, что с ней?
- Не знаю.
- А твой брат..., ну этот... полковник...
- Он... умер еще тогда. Все таки дошел до части и наследующий день в больших муках скончался. Земля полигона отомстила ему.
- А ты как, за тобой не гоняются?
- Все в стране перемешалось, она развалилась и обо мне забыли.
- Следующий город какой?
- Псков. Вы все меня спрашиваете, лучше скажите как вы. Вы... женаты?
- Верочка, год назад стала моей женой.
- Все правильно. Я рада за вас. Знаете, я не вывешиваю три картины, я даже не внесла их в реестр Барнаульского музея, все держу их здесь в сейфе. Теперь хочу отдать вам. Все время ждала и надеялась, вдруг увижу вас и верну...
Она открывает сейф и дает мне три свернутых полотна. Я разворачиваю по одиночке все и... узнаю. Одна, подарок мне Веры, она сама голышом среди природы - фантазии. Вторая и третья, деда Тимофея, это портрет Люськи, у которой принимал роды в монастыре и его ракета на Марсе.
- Они первые подарили тебе это, с этого и началась коллекция. Вы поймите, я не украла эту коллекцию, я просто выполняю завещание мертвых, показать ее людям и рассказать, где она создавалась. Я правильно поступила, Вера?
- Да, Маргарита Андреевна.
- Теперь спокойна душа и у меня. Ты осталась единственным, живым автором.
- Значит их уже нет...
- Остальных, да.
- Господи, покарай тех мерзавцев, которые додумались и сотворили этот полигон.
