И все правильно! Сирано летит на Луну в многоступенчатой ракете! Он ее подробно описал и рассказал, как «пламя, поглотив один ряд ракет, перебрасывалось на следующий ряд», пока его космический корабль не достиг нужной скорости, после чего стал падать на Луну под действием силы ее притяжения.
Вы думаете, эту идею ему подсказали инопланетяне? Ничего подобного! Оказывается, в те дни существовало несколько трудов по пиротехнике с рецептами изготовления ракет для праздников и фейерверков. В них подробно говорится о многоступенчатых ракетах. А сила фантаста заключалась в том, что он догадался — вот так мы и полетим на Луну!
Вы думаете, этот придумщик ограничился ракетами? Нет! Другой герой книги, Илия, построил космический корабль, который перемещался под действием громадного магнита.
К сожалению, я не могу пересказать здесь весь роман Сирано. Но хочу вам сказать, что он был не только фантастом, но и язвительным насмешником. Не зря его пытались убить враги. Ведь смех — самое сильное орудие разума!
Среди сотен забавных теорий и идей писателя одна мне особенно понравилась. Оказывается, Змей, который соблазнил в раю Еву и подсунул ей яблоко, был жестоко наказан, как, впрочем, и все люди, которые едят немытые яблоки. «Бог сунул по змею в каждого из нас. Вы называете его кишками, — смеется Сирано де Бержерак, — но знайте, что это не что иное, как змей, сложенный несколько раз двойными петлями. Когда вы слышите различные звуки в своих кишках, знайте, что это — шипение змея, который взамен яблока требует от вас пищи».
А уж приключения Сирано на Луне дадут сто очков вперед любому современному роману-фэнтези!
Так что, на мой взгляд, из трех Сирано больше всех достоин памяти последний.
ЧАША РУБЕНСА. ГИБЕЛЬ «БАТАВИИ»
Великий голландский художник XVII века Питер Пауль Рубенс был человеком богатым. И, как это бывает с богачами, всю жизнь нуждался в деньгах. То дом надо новый построить, то землицы прикупить, то пуститься в авантюру под стать его бурному характеру. Рубенс любил красивые вещи и порой мог ухлопать громадные деньги на какую-нибудь редкость. Потом он в ней разочаровывался и пытался от нее отделаться.
Так случилось и с римской чашей, вырезанной из куска разноцветного агата. Чаша была уникальной, единственной в мире. Но когда Рубенс решил, что наигрался диковиной, покупателя на нее в Голландии не нашлось. И тогда кто-то из умных друзей посоветовал художнику отослать чашу в Нидерландскую Индию.
Нидерландской Индией именовалась нынешняя Индонезия, страна, во много раз превышавшая размерами свою метрополию, то есть хозяйку. Именно в Нидерландской Индии авантюристы, торговцы и плантаторы наживали сказочные состояния. Вот такому «новому голландцу» Рубенс и решил продать чашу.
Он передал ее на комиссию господину Пелсерту. Господин Пелсерт был агентом Ост-Индской компании, которая ведала всеми делами далекой колонии. Должность агента была весьма высокой. Пелсерт являлся доверенным лицом совета директоров и как раз собирался отплыть в город Батавию — столицу Нидерландской Индии. На большом корабле, также называвшемся «Батавией», он отправился в путь. «Батавия» была велика даже по нашим меркам. На ее борту находилось шестьсот пассажиров и членов команды, она везла важные грузы и годовое жалованье чиновникам колонии. Ценностей на «Батавии» было на двести тысяч гульденов, а за гульден в те времена можно было купить корову.
Командовал кораблем капитан Якобс, тщеславный и небогатый моряк, у которого зародились на счет корабля зловещие планы.
Путь к цели был долог, и капитан Якобс вошел в сговор с помощником Пелсерта Иеронимом Корнелиусом. Капитан решил, что сначала следует оторваться от конвоя, ведь «Батавия» двигалась под защитой двух военных кораблей: боялись пиратов и соперников — англичан и португальцев.
Случай представился, как только обогнули мыс Доброй Надежды и вышли в Индийский океан. В тумане при сильном волнении «Батавия» потеряла свой эскорт. А когда туман рассеялся, Пелсерт уже ничего не мог поделать — попробуй найди корабль в безбрежном океане, тем более что Якобс изменил курс «Батавии». Не очень сильно, на несколько градусов, и человеку, не очень опытному в морских делах, догадаться об этом было невозможно. А обоих штурманов Якобс уже склонил на свою сторону.
Но Якобс с Корнелиусом не решались просто поднять бунт. Дело в том, что у Пелсерта была собственная охрана — тридцать солдат. Ждали, когда «Батавия» достигнет цели, известной только заговорщикам.
И вот в один прекрасный день летом 1629 года матросы начали кричать, что на корабле завелась ведьма, а именно молодая красавица Лукреция Янс, жена одного из управителей компании. В качестве жертвы заговорщики выбрали ее, потому что капитан Якобс был на нее очень зол — еще в начале путешествия он предложил ей свою любовь, но Лукреция с негодованием отвергла предложение капитана.
Ночью, когда Пелсерт и большинство солдат спали, подговоренные Корнелиусом и вдребезги пьяные матросы ворвались в каюту Лукреции. Они измывались над ней, жестоко избили и, раздев догола, вымазали дегтем.
В те дни Пелсерт страдал от дизентерии и с трудом мог подняться с постели, что было только на руку заговорщикам. Но, услышав крики и узнав, что произошло, он все же добрался до каюты Лукреции и потребовал объяснений от капитана. Якобс поклялся наказать виновных, но вел себя так вызывающе, что у Пелсерта не осталось сомнений — если он прикажет своим солдатам арестовать обидчиков, за них вступится вся команда, около сотни матросов. Он собрал в своей каюте совет…
Пока Пелсерт совещался с помощниками, «Батавия» содрогнулась от удара — оказывается, корабль налетел на прибрежные камни.
Никакой земли в тех местах не должно было быть. По расчетам Пелсерта до Батавии оставалось еще несколько дней пути.
Пелсерт снова обратился к капитану, но тот только развел руками: он не представлял, куда они попали и почему. Видно, так распорядился дьявол, испортивший компас.
А тем временем в столице колонии ждали «Батавию». О том, что она приближается, знали наверняка. Тем более что к островам прибыли охранявшие корабль военные суда.
Неделя сменяла неделю, колонию охватила паника. Исчезло все: и деньги, и товары, и люди — сотни людей сгинули неизвестно где.
На поиски «Батавии» были посланы суда, но надежды отыскать следы корабля практически не оставалось.
К осени все поняли, что, как ни горько это признавать, корабль погиб. И не только сам корабль, но и люди, и ценности, и товары.
Это было правдой…
«Батавия» тонула медленно, все ее пассажиры успели сойти на безводный остров, а Корнелиус тем временем взломал сейфы корабля и разделил деньги и драгоценности между матросами. Сделал он это совершенно сознательно: участники грабежа подписывали себе смертный приговор — отныне они должны были идти с Корнелиусом до конца.
В руках у заговорщиков оказалась невероятная добыча и множество заложников. Не хватало пустяка — корабля, на котором можно было бы уйти в море подальше от этих пустынных островов.
И тогда Якобс с Корнелиусом разработали такой план.
Якобс предложил Пелсерту доплыть до Батавии на боте — открытом одномачтовом суденышке. Себя и матросов предложил в спутники. Пелсерту было некуда деваться, он только выторговал себе право взять на борт трех офицеров.
Следом на бот взошли капитан Якобс и двенадцать верных ему матросов.
План Якобса заключался в том, чтобы по пути к Батавии убить Пелсерта и офицеров, поведать в столице о страшной картине лишений и мучений потерпевших крушение пассажиров «Батавии», получить спасательное судно и вернуться на нем на остров. Корнелиус же и его молодцы должны будут к тому времени убить всех возможных соперников. Так что если не удастся захватить спасательный корабль раньше, можно будет сделать это уже у острова.
Но Пелсерт был не так прост. Он еще в утро отплытия посадил на плот десяток своих солдат во главе с лейтенантом, чтобы они высадились на далеком, но ясно видном берегу материка или большого острова и нашли там пресную воду. По договоренности с Пелсертом солдаты на плоту оказались на пути бота и по команде лейтенанта, несмотря на крики Якобса и матросов о том, что теперь им не хватит воды и еды, перешли на бот. Пелсерт приказал поднять парус, и бот взял курс на север.
Так как Пелсерт и его союзники были осведомлены о планах Якобса, то матросам сказали совершенно ясно: будете вести себя смирно и слушаться нас, останетесь живы.
На утлом суденышке под раскаленным солнцем Пелсерт совершил невероятное путешествие — от берега нечаянно открытой им Австралии (о чем он тогда и не подозревал) до острова Ява лодка прошла две с половиной тысячи километров. Несколько недель, страдая от голода и жажды, команда Пелсерта упорно стремилась к северу.
