161
Сталинским ответом на эту новую ситуацию стала серия инициатив по оптимизации его стратегических выгод в то время, пока война ещё продолжалась. В середине июня 1940 года Сталин начал усиливать свой контроль над балтийскими странами. Опасаясь балтийских националистических интриг и немецкого проникновения в регион Сталин потребовал установления просоветских правительств в Эстонии, Латвии и Литве, и оккупации всех трёх стран Красной Армией. Он сделал попытки возобновить создание советской сферы влияния на Балканах. Реагируя на доклад о надвигающемся вступлении Италии в войну, Молотов сделал предложение Риму о "сфере влияния" на Балканах совместно с Италией и Германией. 10 июня Италия вступила в войну, и Советы естественно увеличили настойчивость своих предложений, достигших кульминации 25 июня, чтобы Италия признала превосходство СССР в районе Чёрного моря, в обмен на советское признание итальянской гегемонии на Средиземном. 26 июня Молотов представил румынскому послу ультиматум, требующий возврата Бессарабии (часть нынешней Молдовы). Он также требовал, чтобы Румыния уступила северную Буковину, территорию с украинским населением, на которую Советский Союз никогда ранее не претендовал. Двумя днями позже румыны сдались, согласившись с советскими требованиями. Реквизиция Бессарабии добавила глубину обороне советских военно-морских баз на Чёрном море, в Одессе и Севастополе. В то время, как оккупация Северной Буковины (Стр.56)обеспечивала связь между Бессарабией и Украиной. Советская граница с Румынией теперь пролегала по северо-восточному берегу Дуная и давала Москве возможность контролировать движение по реке. Подобно западной Белоруссии и западной Украине, Бессарабия и северная Буковина были немедленно включены в состав СССР. Подобный процесс инкорпорации начался в балтийских государствах в июле 1940 года. В это время, противоположно мнению большинства населения, активисты левого меньшинства, базирующиеся в городах, приветствовали оккупацию и требовали установления советской власти и присоединения к СССР Эти радикальные настроения среди части населения помогли Москве пересмотреть свою позицию по "советизации" и в середине августа провести выборы в новые народные ассамблеи во всех трёх балтийских государствах, которые затем, в должное время, проголосовали за вхождение в СССР.
Сталин рассматривал эти действия, как оборонительные, а также, как подготовительные мероприятия к мирной конференции, которая будет следующей фазой в переговорах советско-германского альянса. Гитлеру, однако, сталинские действия показались провокационными и угрожающими. Сталинское поглощение балтийских государств было интерпретировано, как часть советского военного строительства против немецких восточных границ. Московская попытка использовать Италию для распространения сферы влияния на Балканы была сочтена экспансией. Продвижение Красной Армии в Бессарабию и Буковину – угрозой поставкам нефти с румынских месторождений Плоешти в Германию.
Гитлеровские подозрения были дополнительно возбуждены назначением нового британского посла в Советский Союз. Стаффорд Крипс прибыл в Москву в середине июня и привёз с собой личное послание Черчилля Сталину. Черчилль предупреждал Сталина об угрозе, которую представляет немецкая гегемония в Европе и предложил обсудить проблемы, представляющие для Советов и Британии взаимный интерес. Сталин встретился с Крипсом 1 июля и отверг британскую увертюру. На замечание Крипса, что Британия сражается за поддержание баланса сил в Европе, Сталин ответил, что "хотел бы изменить старое равновесие в Европе, которое работает против СССР. Как показали переговоры, Британия и Франция не хотят считать нас равноправными в этом вопросе. Это послужило сближению между Германией и СССР… Если равновесие восстановится, включая установление баланса в отношении СССР, то мы должны сказать, что мы не можем согласиться с этим". По словам Крипса, он добавил, что "преждевременно говорить о немецком доминировании в Европе. Поражение Франции не означает такого доминирования. Такое доминирование Германии над Европой требует доминирования над морями, что трудновыполнимо… Во всех переговорах с немецкими представителями он не замечал желания Германии господствовать в мире… Он не отрицает, что среди национал-социалистов есть те, кто говорит о немецком мировом господстве. (Стр.57) Но… в Германии интеллигентный народ, который понимает, что Германия не имеет сил для доминирования над миром". Две недели спустя Молотов передал графу Фридриху фон Шуленбургу, немецкому послу, достаточно полное сообщение о переговорах между Сталиным и Крипсом. Сталинское послание Гитлеру было ясным: он желает продолжения нацистско-советского пакта. Послание было подкреплено Молотовым в речи на Верховном Совете 1 августа, когда он высмеял спекуляции прессы, что Советский Союз считает новое усиление Германии недружественным и угрожающим. Наоборот, сказал Молотов, нацистско-советский пакт сейчас более важен, чем раньше, и он не основан на "случайных временных соображениях, но на фундаментальных политических интересах обоих стран".
Гитлер полагал, однако, что нЕчто заваривается в англо-советских отношениях, и что Британия желает стравить СССР и Германию. 31 июля Гитлер сказал своим высшим военным:
"Англия надеется обмануть СССР и Америку… Россия – это фактор, на который Англия надеется более всего. Нечто готовится в Лондоне… Но если Россия будет разбита, последняя надежда Англии исчезнет. Доминирование в Европе и на Балканах будет немецким. Решено: в этом конфликте Россия должна быть уничтожена. Весной 1941 года. Чем раньше Россия будет уничтожена, тем лучше. Операция будет иметь значение, только если мы уничтожим это государство одним ударом".
Цитата показывает, что Гитлер был озабочен в это время Британией, а не Россией, и он не понимал, почему Британия отвергает мирные переговоры. В то время, как Германия начала планирование вторжения в Россию, Гитлер поручил Риббентропу втянуть Советский Союз в "континентальный блок" Германии, Италии, Японии и СССР, который будет противостоять США также, как и Британии. Трудно сказать, насколько серьёзно Гитлер говорил о любимом проекте Риббентропа, настроенного антибритански, но казалось, что он был готов осуществить его. Несомненно, что только после провала предложенного континентального блока Гитлер дал официальную директиву на подготовку вторжения в Россию.
Континентальный блок Риббентропа требовал включения России в тройственный союз, подписанный Германией, Италией и Японией в сентябре 1940 года. По условиям этого договора подписанты должны были помогать друг другу в случае, если один из них подвергнется нападению. В дополнение Риббентроп предполагал подписание секретного протокола, в котором каждому государству отводилось специальное направление для будущей экспансии. (Стр.58)13 октября Риббентроп писал Сталину, приглашая Молотова в Берлин для переговоров:
"Я уполномочен заявить, что, по мнению фюрера… стала возможной историческая миссия для четырёх государств – Советского Союза, Италии, Японии и Германии, принять важнейшее политическое решение и направить будущее развитие их народов в правильном направлении разграничения интересов в мировом масштабе".
Сталин ответил положительно 22 октября: "Я согласен с вами, что дополнительное улучшение между нашими двумя странами вполне возможно на постоянной основе долговременного разграничения взимных интересов".
Однако, после дружественных интонаций напряжённость в советско-германских отношениях стала нарастать. 31 августа Германия и Италия рассудили старый венгеро-румынский территориальный спор, присудив Трансильванию Венгрии, но гарантировали, что поддержат Румынию в территориальном споре с Болгарией. Москва рассердилась, что с ней не проконсультировались об этих решениях, которые означали, что Румыния находится под немецким влиянием. В сентябре немецкая военная миссия прибыла в страну. Позднее немецкие воинские части были введены в Финляндию. Знаковым также стало нападение Италии на Грецию (произошедшее 28 октября), распространившее европейскую войну на Балканы.
В директиве Молотову от 9 ноября 1940 года Сталин поставил цели для переговоров с Риббентропом и Гитлером. Молотов был проинструктирован выяснить, каковы намерения Германии и узнать, какая роль отводится Советскому Союзу в плане Гитлера. Поддержать советские интересы в отношении ряда международных вопросов, особенно о включении Болгарии в сферу влияния СССР, что Сталин отметил, как "наиболее важный вопрос переговоров".
Сталинские инструкции Молотову показывают, что он готовился к переговорам высокого уровня с Германией и считал партнёрство с Гитлером вполне возможным. Молотов прибыл в Берлин 12 ноября и начал выполнять сталинские инструкции. Но он не смог отстоять "своё лицо" в вопросе о новых сферах влияния, но сделал это всвязи с делом о новом партнёрстве в немецком глобальном альянсе, в котором советской экспансии отводилось направление в сторону Индии и схватки с Британией. Сталина не заинтересовала такая аранжировка, и дело зашло в тупик. Молотов упорствовал в попытке заключить отдельное соглашение с Германией непосредственно, но без успеха. Последней каплей в разрыве между Молотовым и Риббентропом стала беседа 14 ноября: (Стр.59)
