Конечно, только благодаря глубокой любви к православию, поддержанной в сознании всех высоким нравственным поведением высших пастырей церкви, среди которых было немало святых, мог необученный грамоте Василий Темный безошибочно решить вопрос об отвержении Флорентийской унии и тем навеки определить судьбу русского народа.
Пафнутий Боровский. Икона
В одно время со святителем Ионою подвизались в Русской земле и другие угодники Божий, так же, как и он, причтенные нашей церковью к лику святых.
В Новгороде особенно прославились своим благочестием и святостью архиепископы Евфимий и Иона. Святой Евфимий отличался редкой щедростью по отношению к сирым и бедным; он был горячим сторонником Василия Темного в борьбе его с Шемякой и скорбел душой, видя глубокое падение нравов Новгорода. Им были открыты нетленные мощи святого Варлаама Ухтынского, а также сооружена знаменитая звонница Софийского собора. Преемником святого Евфимия был святой архиепископ Иона. Он тоже отличался своею необыкновенно широкой помощью бедному люду и являлся всегда усердным печальником за Новгород перед великим князем Василием Васильевичем.
Такою же святостью жизни прославили себя святители церкви Пермской, преемники святого Стефана – святые Герасим, Питирим и Иона Пермские, положившие величайшие труды, полные высокого самоотвержения, на просвещение диких язычников.
Во второй половине XV века стяжали себе венец святости и многие иноки; некоторые из них жили отшельниками в отдаленных окраинах Русской земли, преимущественно на суровом Севере; другие положили основание многолюдным обителям. Так, преподобный Дионисий положил начало знаменитой Глушицкой обители в Вологодской губернии, в которой подвизались многие святые. Из них особенно замечателен святой Григорий Пелыпемский, отличавшийся чрезвычайно праведной и суровой жизнью. Во время жестоких опустошений, которым предавал Димитрий Шемяка Вологодский край, у святого Григория находили приют множество несчастных, причем с целью их защиты он решил обратиться с увещательным письмом к Шемяке и был за это сброшен им с высокого моста в воду, отчего и принял смерть. Прославился своей святостью и святой Макарий Желтоводский, следовавший всю свою жизнь самому суровому посту и воздержанию; его подвижническая жизнь производила настолько сильное впечатление, что даже многие татары, видя ее, принимали христианство.
Особенной святостью жизни своих иноков славился также при Василии Темном Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере, часто совершенно затиравшийся в зимнее время льдами.
Пустынные берега реки Ваги в дебрях Двинской земли озарились подвигами преподобного Варлаама Шенкурского, бывшего в миру новгородским посадником – Василием Степановичем Своеземцевым.
Близ самого Новгорода сын тверского боярина Иван Борозда, в иночестве Савва, побывав на Афоне, основал обитель на реке Вишере, которая также дала Русской земле многих подвижников. Сам же преподобный Савва долгое время подвизался на столпе.
В то же время в пределах Московского великого княжества стяжал себе знаменитость великий подвижник преподобный Пафнутий Боровский. Пафнутий с ранней молодости отличался любовью к благочестию и основал свою обитель, подобно преподобному Сергию, в густом лесу, недалеко от города Боровска. Он вел такой строгий образ жизни, что вкушал ровно столько пищи, чтобы не умереть. Принявши схиму и обрекши себя на уединенную молитву, он после этого не мог уже совершать литургию и только раз по нужде служил Пасхальную обедню, причем совершал это с таким благоговением, что по окончании ее сказал своим ученикам: «Ныне душа моя едва осталася в теле».
Святой Пафнутий отличался неумолимой строгостью в соблюдении чистоты догматов нашей веры и обладал страшным даром проникать насквозь в души приходящих к нему и открывать все их тайные мысли. Во время своей земной жизни он совершил множество исцелений от болезней и ежедневно кормил до тысячи человек, когда случался голод.
Подвизались в это время и несколько знаменитых юродивых: блаженный Максим Московский, блаженный Исидор Ростовский и блаженный Михаил Клопский, живший в Новгороде. Михаил Клопский обладал даром прозорливости и чудотворения, смело обличал Шемяку в его злодеяниях и предсказал его смерть.
Наконец, во время Василия Темного жили и подвизались смиренные основатели первой обители на Белом море – знаменитого Соловецкого монастыря. На устье реки Выга у бедной часовни проживал старец Герман, много постранствовавший на своем веку, причем в этих странствованиях он посетил как берега Белого моря, так и пустынный остров Соловки. Однажды к нему пришел другой старец, убеленный сединами. Это был Савватий, прошедший строгое подвижничество в Кирилло-Белозерской обители, но в поисках за более тяжкими трудами побывавший и в монастыре на Валаамском острове, откуда он направил свои стопы на север и дошел до часовни, где проживал Герман. Они поселились вместе. Узнав о существовании дикого Соловецкого острова, Савватий уговорил Германа идти с ним туда для подвижничества. Оба древних старца прибыли на остров в 1429 году, совершив в малой ладье переезд через бурное море в течение двух дней. Они построили своими руками убогую хижину и стали терпеливо сносить суровую северную природу, согреваясь любовью к Господу и проводя почти все время в молитве и пении псалмов.
Г. Угрюмов. Святые Зосима и Савватий Соловецкие
Слух об отшельниках дошел до прибрежных жителей, и они послали одну семью, чтобы ознакомиться ближе со средствами острова с целью устроить на нем поселение. Раз Савватий пел с Германом воскресную всенощную и вышел покадить крест, поставленный перед их кельей. Вдруг неожиданно послышались крики. Оградив себя крестным знамением, дряхлый старец бросился смело на них и увидел горько рыдавшую женщину. «Я шла к мужу, – объяснила она, – и вдруг встретила двух светлых юношей, сказавших мне: „Бегите отсюда, не для вас это место; сонмы иноков будут здесь славить Бога; бегите, иначе скорая смерть постигнет вас“». Герман рассказал старцу об этой встрече, и оба прославили Господа за возвещенную им Его волю.
На шестом году совместной отшельнической жизни Герман отправился на берег к реке Онеге, для нужд кельи; после же его отъезда в том же году старцу Савватию было извещение о скором его разрешении от телесных уз. Он решил поспешить на твердую землю, чтобы приобщиться Святых Тайн и, пробыв два дня на море в ветхой лодке, достиг берега, после чего отправился в часовню на реку Выг, где встретил нового игумена Нафанаила. Нафанаил причастил Савватия, и тот на другой день умер; Савватий скончался сидящим в куколе и мантии, с кадильницей в руках и молитвою на устах и был похоронен тут же, у часовни.
По кончине Савватия остров долго оставался необитаемым. Только в 1436 году старец Герман встретил на устье реки Сумы инока Зосиму, искавшего удобное место для безмолвия, и рассказал ему про свою жизнь с Савватием. Зосима предложил Герману вновь отправиться с ним на Соловецкий остров, куда оба старца и прибыли благополучно. Они тотчас же поставили себе кущи из ветвей и провели ночь в молитве.
М. Нестеров. Молчание
Утром Зосима, выйдя из шалаша, увидел над собой необыкновенный свет и в воздухе церковь. Вначале он ужаснулся, так как еще не был знаком с видениями, но затем возблагодарил Господа за указание места для сооружения храма, после чего немедленно же стал с Германом рубить лес для постановки келий. На исходе лета Герман отправился на Сумский берег, чтобы запастись хлебом, и не смог из-за непогоды вернуться до весны на остров, на котором Зосима оставался совершенно один, причем хлеб ему приносили два каких-то неизвестных человека, бесследно затем скрывавшихся.
По возвращении Германа к ним мало-помалу стали собираться другие иноки, и общими трудами была воздвигнута церковь во имя Преображения Господня, в которую блаженный Иона, архиепископ Новгородский, прислал антиминс и церковную утварь. Затем по просьбе братии он послал им и игумена; но игумен этот из-за суровой природы не мог оставаться на Соловках. Иона прислал другого; когда же и второй не выдержал тамошних условий жизни, то братия упросила Зосиму принять на себя игуменство, на что он согласился после многих отказов. Монастырь скоро прославился святостью жизни своих иноков, и к нему начали стекаться богомольцы и приношения.
Через несколько лет была построена другая церковь Преображения Господня, а потом и Успения Божией Матери.
Затем, к великой радости братии, удалось разыскать одного новгородца, который похоронил Савватия у устья реки Выга. Сам Зосима отправился за его телом и перевез в Соловки. Мощи Савватия оказались не только нетленными, но источали при этом благовонное миро.
