Греческие ритуалы отличались характерным для высокой культуры спокойствием и рассудительностью. Однако по мере того как влияние Римской империи распространялось дальше на Восток, в ее жизнь входили значительно более эмоциональные и красочные обряды, многие из которых также включали в себя мотивы смерти и возрождения, навеянные сменой времен года. Так, в Малой Азии существовал древний культ Кибелы, Великой матери богов, который во многом схож с культом Деметры. Еще в древности эти обряды проникли в Грецию, а в 204 г. до н. э., ещё тогда, когда римляне вели долгую и кровопролитную войну с Ганнибалом, попали в Рим. С большими церемониями из Малой Азии в Вечный город был перенесен камень, посвященный Кибеле, по преданию упавший с неба (вне всякого сомнения, это был метеорит). Сперва римляне довольно-таки прохладно относились к пышным церемониям и чужеземным жрецам, прибывшим вместе с камнем, но во времена ранней Империи культ Кибелы был уже одним из самых важных в Риме.
Со временем египетские божества тоже стали популярными среди жителей Империи. Во времена расцвета Греции самыми почитаемыми среди них были Осирис и Исида. Первый пережил смерть и возрождение, и считалось, что он воплощается в образе священного быка. Греки называли Осириса-Аписа Серапис, и этот культ, вместе с культом Исиды, был очень популярен в Греции около 200 г. до н. э. Столетием позже этот культ проник и в Рим. Август, римлянин старой закалки, не позволял исполнять эти обряды, но, когда императором стал Калигула, они получили официальное признание.
Богини, такие, как Деметра, Кибела и Исида, привлекали женщин и всех, кто ценил любовь и нежность. Мужские божества в основном являлись воплощениями ярости и войны и, соответственно, прежде всего покровительствовали солдатам. Поскольку женщины всегда играли существенную роль в общественной жизни Рима и Греции и во многом имели равные права с мужчинами, их влияние ощущалось и в области религии. Существовали особые обряды, к которым мужчины не допускались, и они считались не менее важными, чем те, что были связаны с Юпитером или Марсом.
Позднее с Востока, из Парфии и Персии, пришел в Рим культ Митры, божества, воплощением которого являлся солнечный диск. Обычно его изображали в виде юноши, поражающего быка, а ритуал инициации включал в себя принесение в жертву священного животного. Женщинам запрещалось участвовать в ритуалах, и таким образом митраизм остался мужской религией, в особенности любимой солдатами. Впервые митраисты появились в Риме во времена императора Тиберия.
Нам осталось упомянуть только о религиях, которые возникли в Иудее. Первым среди них был собственно иудаизм, который постепенно, по мере распространения семитов, разошелся по всей Империи, в особенности на Востоке, хотя поселения людей, исповедовавших эту религию, были и в самом Риме.
Однако со временем число иудеев, живущих за пределами родной страны, во много раз превысило число оставшихся в традиционных местах их расселения. Естественно, эти люди практически забыли еврейский язык и научились говорить по-гречески, но не смогли отказаться от своей религии. Их священная книга, Библия, в 270 г. до н. э. была переведена на греческий, чтобы потомки выходцев из Иудеи, забывшие еврейский язык, смогли ее прочесть.
Некоторые иудеи настолько прониклись духом греческой философии, что начали отрицать постулаты своей религии. Одним из самых выдающихся деятелей этого направления был Филон, родившийся в 20 г. до н. э. в Александрии. Уже в довольно пожилом возрасте он возглавил делегацию, которая должна была обсудить иудейский вопрос с Калигулой.
В последние годы существования Республики и в первые годы после основания Империи некоторое количество римлян обратилось в иудаизм, включая людей, занимавших высокое положение в обществе. Эта религия имела все предпосылки для того, чтобы широко распространиться в мире, если бы иудейские первосвященники умели хотя бы иногда идти на компромиссы. У других религий были собственные ритуалы, но они не препятствовали неофитам участвовать в отправлении имперского культа. В то же время иудеи запрещали последователям своей религии участвовать даже в наиболее безобидных обрядах, не связанных с культом единого бога, и это означало, что римляне, принявшие иудаизм, вынуждены были полностью отрицать государственную религию и отказаться от общественной жизни, при этом подвергая себя риску быть обвиненными в государственной измене. Разные правители по-разному относились к имперскому культу, но никто не стал бы допускать пренебрежения к нему. Это был вопрос не столько религиозный, сколько политический, тем более что, кроме иудаизма, ни одна религия не была настолько нетерпима к чужим взглядам.
К тому же обряды, связанные с иудаизмом, были слишком запутанными и сложными для человека, который не привык к ним с детства, некоторые из них казались нелепыми и шокирующими тем, кто воспитывался на лучших образцах греческой философии. Тот, кто хотел стать иудеем, должен был подвергнуться болезненной операции обрезания. Произведенная в младенчестве, как это всегда и делалось в религиозных семьях, она не доставляла особых неприятностей, но взрослых неофитов одно это могло остановить на избранном пути. Наконец, сердцем этой религии был древний Храм в Иерусалиме и считалось, что только там можно по-настоящему приблизиться к Богу. В результате новообращенному необходимо было не только полностью перестроить свой образ жизни и перенести малоприятное хирургическое вмешательство, но и отправиться в длительное и небезопасное паломничество. Обилие этих препятствий вместе с религиозной нетерпимостью и косностью иудеев практически не давало им возможности вербовать новых последователей. Такие верования не имели никаких шансов на широкое распространение в Древнем мире, вообще по природе своей не склонном к фанатизму.
Восстание иудеев нанесло смертельный удар попыткам распространить их религию по Империи. Все иудеи начали считаться смертельными врагами Рима и потеряли последние остатки популярности. Престиж метрополии в государстве был необыкновенно силен, ее власть практически безгранична, и государственный преступник автоматически становился изгоем.
Необходимо отметить, что иудаизм не являлся единой религией; внутри него существовали различные секты, и некоторые из них были менее ортодоксальны и могли найти пути сближения с религиями греко-римского мира. Одна из таких сект была основана учениками Иисуса. После того как их учителя распяли, казалось, что дальнейшее существование этой секты невозможно, потому что его смерть была просто насмешкой над прошлыми претензиями на мессианство. Однако распространился слух, что через три дня после распятия Его снова видели и что Он воскрес из мёртвых. Иисус был не просто человеческим Мессией, царём, который сможет восстановить былую славу Иерусалима, но Сыном Господа, Чье царство находится на Небесах. Обещалось, что Он скоро вернется (правда, точно неизвестно когда), чтобы судить людей за их грехи и чтобы восстановить Град Божий.
Христиане (так стали называть учеников Христа и их последователей) вначале оставались иудеями по форме и содержанию, и в основном именно среди них вербовали неофитов. Однако многие оставались в душе истинными патриотами. Им ни к чему был мессия, который позволил себя убить и оставил свой народ погибать в рабстве; они хотели увидеть человека, который заявит о себе славными подвигами и сумеет сбросить власть римлян. Это было одной из причин, вызвавших кровавое восстание в Иерусалиме. В этой схватке сами христиане не приняли участия. У них уже был Мессия и уверенность, что Рим не продержится слишком долго, поэтому они не хотели мешать планам Господа и оставили ему право сокрушить этот город. Они проповедовали принцип непротивления злу, и это помешало им принять участие в восстании против римлян.
Отказ принять участи в борьбе против иноземных захватчиков в союзе со своими братьями сделал христиан-иудеев крайне непопулярными среди той части их народа, которая выжила в схватке, поэтому среди них новая религия не получила распространения. Несмотря на то что на них веками оказывалось сильнейшее давление, ортодоксальные иудеи до сих пор отказываются признать Христа истинным мессией. Однако то, что христиан не приняли другие иудеи, не означает, что эта религия всюду терпела поражение. То, что оно проникло к другим народам, в большой степени является заслугой иудея по имени Савл, который впоследствии стал известен под именем Павел, родственным первому, но по звучанию больше похожим на римское. Павел родился в городе Тарс на южном побережье Малой Азии в довольно зажиточной и влиятельной семье. Его отец (а следовательно, и он сам) был римским гражданином. Молодой человек был воспитан в строгом соблюдении законов Моисея в самом Иерусалиме и по вере являлся ортодоксальным иудеем — настолько, что, впервые познакомившись с учением христиан, проклинал их как отступников и возглавил движение за уничтожение этой религии. Впоследствии он добровольно отправился в Дамаск, чтобы и там преследовать ненавистных христиан, но, если верить истории, рассказанной в Библии, в дороге ему явился Иисус, и с этого момента Павел превратился в его ревностного последователя. Он начал проповедовать новую религию наиболее свободомыслящим из иудеев, и за это время пришел к выводу, что иудаизм очень далек от того, чтобы называться истинной религией, потому что в нем ненужные ритуалы затеняют истинную суть вещей и мешают увидеть Господа. Собственно говоря, для того, чтобы сделаться христианами, не нужно было проходить через процедуру обрезания и, кроме того, не приходилось запоминать сложный порядок обрядов, необходимых для истинного иудея; кроме того, можно было совершенно не думать об иудейском патриотизме и Храме Иерусалима. Таким образом, снималось большинство препятствий, помешавших иудаизму распространиться среди населения Империи. Почти сразу же после своего возникновения христианство начало быстро распространяться по островам Греции и Малой Азии и, наконец, проникло непосредственно в Италию. Распятие и воскрешение Христа, а также ритуалы, творившиеся в памятные дни этих событий, живо напоминали религиозные мистерии и потому были приятны массам. Образ Марии, матери Иисуса, нес на себе прикосновение тепла и женственности, а строгая мораль, которую предписывала новая религия, оказалась сродни философии стоиков. Таким образом, новая религия удовлетворяла запросам большинства. Нельзя сказать, чтобы ее воспринимали высшие классы общества, знакомые с философией Эпикура и мало думавшие о вечной жизни, но как раз в то время в подобной религии нуждалось большинство населения Империи, не видевшее большой радости в повседневности. Христианство предлагало им огромные возможности в обмен на минимум жертв, так что его широкое распространение среди беднейших слоев населения вскоре сделалось неизбежным.
