К несчастью, в 1276 г. некий Пьер де ла Бросс, бывший брадобрей и придворный хирург Людовика Святого и фаворит Филиппа III, обвинил Марию Брабантскую в том, что она якобы отравила Людовика, старшего сына короля от брака с Изабеллой Арагонской. Поскольку легисты ненавидели ла Бросса, обвинение обернулось против него самого и при дворе победила партия «брабантцев». Его быстро и тайно осудили и повесили на Монфоконе. Встает вопрос: кто же отравил юного Людовика? Сомнительно, чтобы это сделал ла Бросс с целью дискредитации королевы — слишком велик был риск. Да и если бы судьи были действительно в этом уверены, он понес бы куда более тяжкое наказание. Напротив, не исключено, что Мария Брабантская предпочла бы видеть на троне своего сына, а не несчастного принца Людовика, который напоминал ей первую супругу мужа. На это можно возразить, что гибель Людовика вовсе не зависела от прав на престол других его братьев, и тем самым это убийство становилось бессмысленным.
Как бы там ни было, загадка не разгадана. А теперь приступим наконец к «делу Нельской башни».
Чем была вначале знаменитая Нельская башня? Обыкновенной башней (так в средние века называли маленькие укрепленные замки), построенной на левом берегу Сены и входившей в систему старых укреплений Парижа. К ней была пристроена небольшая башенка, снабженная винтовой лестницей. Ее упоминают еще в 1210 г. под названием Тоrnella Рhilippi Нamelini super Senacam, то есть «башня Гамелена на Сене», по имени парижского прево, который ее строил.
Один из сеньоров Нельских пристроил в XIII в. к башне дом, и весь ансамбль стал называться «Дворец башни». Сегодня на его месте находится здание Французского института. На западной стороне территория усадьбы заканчивалась валом Филиппа-Августа и рвом, носившим название «Йельского рва». Сейчас тут проходит улица Мазарини. Затем усадьба распалась на Большой Нелъе, Малый Нелье и Сежур де Нелье. Впоследствии на ее месте были построены «Отель Невер», «Отель Генего», особняки Конти и Монне. Нельскую башню и Нельский дворец снесли лишь в 1663 г., когда на их месте был построен Коллеж Мазарини, или Коллеж четырех наций, присоединенный в 1805 г. к Французскому институту.
Но вернемся назад.
Филипп V Длинный подарил в 1319 г. Нельский дворец своей супруге Жанне Бургундской, будущей Жанне Вдовствующей (узнице Дурданского замка). Она же перед смертью в 1325 г. завещала его Бургундскому коллежу, основанному ею при Парижском университете для студентов-бургундцев. Наверняка Жанна Бургундская, овдовевшая в 1322 г., сама жила в Йельском дворце. Однако нет никаких оснований подозревать ее в ночных развлечениях со студентами университета. Народная молва, которая часто воспроизводит, хотя, естественно, и в деформированном виде, те же факты, что и хронисты, не выдвигает против Жанны обвинений подобного рода. Мы не можем быть столь же категоричными по поводу Клеменции Венгерской, вдовы Людовика X Сварливого. Но если что-то у нее и было, то, во всяком случае, не в Нельской башне.
Итак, благодаря великодушному завещанию Жанны Бургундской, в Нельском дворце обосновался «Дом студента». В действительности она продала усадьбу Филиппу VI Валуа за тысячу ливров наличными. Эти деньги, а также 200 ливров ренты и пошли на содержание «Дома студента», превратившегося впоследствии в знаменитый Бургундский коллеж.
Через семь лет после ее смерти, в 1332 г., Филипп VI Валуа передал Нельский дворец своей супруге Жанне Бургундской, прозванной Хромоножкой, — сестре Маргариты, которая умерла в 1348 г. от чумы.
И здесь наконец появляются первые проблески света о «деле Нельской башни». Вполне вероятно, что именно ее имела в виду народная молва, говоря О бургундской принцессе, именуемой Жанной, которая иногда приглашала к себе в покои молодого студента, проводила с ним ночь, а утром надежные слуги убивали его и сбрасывали в Сену, зашив в мешок.
Жанна Хромая (Хромоножка), королева Франции с 1328 по 1348 г., действительно славилась распущенностью и злобным нравом, за что, бывало, ее поколачивал супруг Филипп VI. Целью этой женщины было сеять зло, и лишь ее положение принцессы королевской крови, а затем и королевы Франции позволяло ей избежать заслуженной кары за совершенные преступления.
Действительно, по материнской линии через Агнессу Французскую она приходилась внучкой Людовику Святому, а по отцовской линии, через Роберта II, герцога Бургундского, она восходила к Роберту Благочестивому и дальше по прямой линии к Гуго Капету — основателю династии Капетингов. Будучи не слишком разборчивым в средствах, Гуго Капет в 991 г. благодаря предательству архиепископа Реймского Адальбероиа взял в плен Карла I, герцога Лотарингского, прямого наследника Карла Великого и последнего из Каролингов. Герцог Карл был посажен в каменный мешок в Орлеане, где и умер год спустя. Таким образом, у Капета не осталось конкурентов.
Возможно, природное злонравие Жанны развилось вследствие ее физических недостатков — она была уродлива и хромала. Как бы там ни было, в моральном отношении она была столь же распущенна, как какой-нибудь Жиль де Ре или Эржбет Батори, печально известная «кровавая графиня». Не она ли однажды ночью украла у своего мужа печать, чтобы скрепить ею приказ о казни Робера де Бертрама, барона де Брикбека, виконта де Роншевиля и де Фогернона, прозванного «рыцарем зеленого льва»[41], и личного друга Карла VI, ее мужа. Лишь осторожность должностных лиц, попросивших устного подтверждения приговора от короля, спасла Робера де Бертрама от смерти. В другой раз она попыталась убить в ванне с ядом одного епископа, который, как и Робер де Бертрам, ей чем-то не угодил.
Однако народная молва ошибочно приписывает ночные преступления в Нельской башне не ей, а совсем другой королеве — Жанне, супруге Филиппа IV Красивого, королеве Наваррской и графине де Шампань, о которой мы упоминали выше.
Женившись на ней, Филипп Красивый вовсе не стал королем Наварры и графом де Шампань. По феодальному обычаю, действовавшему в те времена, она сама продолжала вместе с матерью управлять своими землями. Потом она передала Наварру своему сыну Людовику Сварливому. Что же касается графства Шампанского, то оно попало в зависимость от французской короны лишь в 1361 г. при Иоанне II Добром. Красивая, образованная, гордая женщина с независимым характером, за что современники считали ее надменной, победительница кастильцев и арагонцев, Жанна Наваррская, конечно же, не стала бы прибегать для удовлетворения своих сексуальных потребностей к услугам школяров или перевозчиков, хотя и была замужем за Филиппом Красивым, человеком холодным и не интересовавшимся женщинами. Возможно, у нее и было несколько галантных приключений, ведь при дворе было сколько угодно красивых сеньоров. Но жила ли она иногда в Нельской башне? Нет.
На самом деле Жанна Наваррская, родившаяся в 1273 г. в Баре-на-Сене, умерла в Венсенне в 1304 г. за четыре года до того, как в 1308 г. ее супруг купил у Аморн Нельского «Дворец Башни». Таким образом, оказывается, что виновницей преступлений, о которых говорит народная традиция, может быть только Жанна Бургундская, прозванная Хромоножкой.
А уж она-то была более чем способна на такие вещи. Некрасивая, хромая, злобная и порочная, могла ли она рассчитывать на благосклонное внимание какого-нибудь знатного сеньора? Напротив, при помощи хитроумных помощников ей ничего не стоило заманить в свои покои из находившегося тут же «Дома студента» какого-нибудь отчаянного школяра или крепкого лодочника, ничего не имеющего против знакомства с таинственной знатной дамой, тоскующей по любовным утехам. Подогреть честолюбие и любопытство увесистым кошельком: дело сделано — и концы в воду… да простит мне читатель столь мрачную игру слов.
Это не могло продолжаться долго. В Париже, который тогда по площади равнялся едва ли четырем нынешним округам, новости распространялись очень быстро. И скоро поползли слухи, что лодочники стали вылавливать из Сены раздутые мешки, где находили трупы молодых людей, зарезанных и брошенных в воду.
Поэт Франсуа Вийон отразил этот факт в своей «Балладе о Дамах былых времен»:
Где королева, чьим веленьем
Злосчастный Буридан казнен,
Зашит в мешок, утоплен в Сене?..
Но где снега былых времен?
А Франсуа де Монкорбье, прозванный Вийоном по имени его покровителя Гийома де Вийона, капеллан из Сен-Бенуа-ле-Бетурне, тоже в свое время был школяром. Он получил степень бакалавра в 1449 г., а степень лиценциата — в 1452 г. Наверное, неутомимый бродяга Вийон почерпнул этот факт в студенческой среде. Буридан, родившийся незадолго до 1300 г. и умерший после 1366 г., был в 1327 г. ректором Парижского университета. В этом качестве он неоднократно посещал «Дом студента» в Нельском дворце.
