Единственно, что мы успели сделать тогда: сообщить о подписке на «Русские Веды». И они вышли небывалым по тем временам 50-тысячным тиражом.
Однако все делалось слишком поспешно. И «Гамаюновы песни» были сыроваты, и перевод «Велесовой книги» был неполон. Но что мы могли поделать? Рушилась сама страна!
Копия дощечки «Велесовой книги», присланная мне в 1991 году из деревни Голачевская обычной почтой
Тогда я даже не имел всех рунических текстов «Велесовой книги». Часть их поступила из Франции через третьи руки. Кстати, и само их получение было странным – но к этому я уже стал привыкать.
Дело было так. Приходит в редакцию письмо из деревни Голачевская Ярославской области. От некого Серова. Наш корреспондент заявляет: у меня, мол, есть древние языческие дощечки, я их перекладываю стихами. Не нужны ли переводы? Отвечаю: нужны – особенно оригиналы текстов. О самой «Велесовой книге» я слышал еще с 70-х. Со времени первых публикаций на эту тему в «Науке и жизни».
Мы выписывали этот журнал в г. Гороховце. И в старых номерах я нашел материалы о «Велесовой книге». Загадка потрясла меня, уже сталкивавшегося с сей темой… Но где оригиналы? Их я не находил даже в «Ленинской библиотеке»… А тут у каких-то леших в глухой деревне в Ярославской области…
И вот этот Серов, будучи проездом в Москве, зашел к нам в журнал и принес текст. Это была распечатка с французского ротапринтного издания, доставшаяся ему через третьи руки (эмигрант «из бывших» Борис Ребиндер пересылал в Россию свои издания в общества, интересующиеся стариной). Тогда я и начал работать над текстами, уже ясно понимая, почему наши академики не брались за эту работу.
Старославянский я знал еще со школы, со времени работы в краеведческом музее, кое-чему меня обучили и в семье, а тогда я также освежил свое знание по университетским учебникам. Затем засел за труды по берестологии и достаточно быстро вышел на уровень самых последних открытий в этой области.
Но все-таки это у меня отняло несколько месяцев… Сумасшедших месяцев! Тогда в июне 1993 года я женился. Мама тогда была очень больна, и я ее порадовал хоть этим. Умерла она в лютую стужу, в январе 1994-го. А вскоре у меня родился сын Ярослав.
Как раз в это время у меня появились кое-какие средства на то, чтобы снять комнату. За полтора года до сего я жил в Подмосковье слишком далеко от работы. Потом на некоторое время нашел себе убежище в Главном здании МГУ на самой верхатуре. Перелезал через решетку, проходил мимо постов милиции и столовую в цоколе, потом на лифтах поднимался на самый верх, вскрывал замок в пустом хозяйственном блоке, спал там по-туристски на надувном матрасе. А потом еще больше года просто оставался ночевать в редакции журнала, располагаясь на стульях… Такая была жизнь!
После женитьбы и рождения сына новые родственники прописали меня в их двухкомнатной хрущовке на ВДНХ, где уже жило их четверо и собака. Спустя пять лет, когда они переехали на другую квартиру, мы там и поселились. А тогда места там для меня и сына не было. Но мы уже могли снять жилье.
На это уходил весь гонорар от «Русских Вед», который к тому же нужно было удваивать, мыкаясь с книгами по торговым точкам. Тогда это еще было возможно… сейчас, судя по всему – уже нет.
Потом после родов жена заболела. С тех пор она так и не работала, а затем подала на развод, получила его и в конце концов уехала к маме, сын же остался со мной.
И я стал зарабатывать тем, что разносил книги в рюкзаке за спиной по торговым точкам. И при этом сына поначалу приходилось носить с собою везде на руках… И это продолжалось около пяти лет, а еще через два года подошла очередь на улучшение жилищных условий, и мы переехали в новую квартиру…
Так я и мотался тогда по Москве… Точка на Арбате, точка в Университете, точка в центре Рерихов, в Центре Константина Васильева, клубы Анастасии, библиотеки… Продал гороховецкую квартиру, получил скудное наследство, выпустил на эти средства первое издание «Книги Коляды», но потом дефолт 1998 года все обратил в ноль… Жизнь часто бросала на самый край…
И всегда, в страшном напряжении, в больницах у постели родных, в метро, в поездах, в съемных комнатах, я работал и работал над древними текстами. Подлинность дощечек была определена мною еще в 1992-м, сразу же, на второй день.
В первом же прочитанном мной руническом тексте сообщалось о небесной корове. Но ведь этот образ был известен мне по волжской совсем уж сокровенной традиции. До того времени он не обсуждался в научной печати. Это я знал точно. Следовательно – я работал с подлинными дощечками.
Тогда меня опечалило только одно: в имеющихся дощечках нигде не говорилось прямо о Бусе. Но у меня была тогда только треть текстов. О Бусе же сообщали другие дощечки, присланные ко мне зарубежными хранителями через несколько лет, а также тексты явившегося вскоре «Боянова гимна»…
Волшебство, связанное с именем Буса, стало проявляться все явственней.
Вначале явилось имя А.И. Сулакадзева, антиквара начала XIX века. Именно на него указывали критики «Велесовой книги», как на возможного «автора» дощечек. Для меня же сразу было ясно: он не мог их сотворить, но он имел их… Это же время открытия всех наших древних рукописей, время первой публикации «Слова о полку Игореве».
И уже в критических статьях было заявлено: А.И. Сулакадзев имел также «Боянов гимн», в котором говорилось о Бусе!
Я сразу же вышел на публикации начала XIX века: Державинское издание 8-ми строчек из «Боянова гимна», пересказ содержания гимна митрополита Евгения Болховитинова (там и всего-то строчка с упоминанием имени Буса и некого Златогора, героев гимна).
Сами эти издания были библиографической редкостью. Они были найдены только в «Музее Книги» при Ленинской библиотеке, а также в развалах среди полуистлевших книг в каком-то полуподвале при Исторической библиотеке. Даже эти публикации двухсотлетней давности представляли собой зрелище печальное, они также могли не сохраниться. А что ж говорить о самом гимне!
И вот в ноябрьском номере журнала «Наука и религия» за 1994 год, собрав все имеющиеся на то время у меня материалы, я публикую первую свою статью по этой теме: «Легенда о Бусе».
Самого гимна у меня еще нет, и не известно – появится ли. В имеющихся у меня дощечках о Бусе – ни слова. А что есть? Смутное упоминание о «Времени Бусовом» в «Слове о полку Игореве», которое некоторые ученые толкуют как «время туманное», ибо «бус» в словарях значит также «туман, изморось».
Только Б.А. Рыбаков говорит о князе с именем Бус. И у него же, в книге «Легенды, былины, летописи», нахожу ссылку на издание XIX века адыгейской легенды о Бусе-Баксане…
Это весь материал, даже если прибавить известие готского историка VI века Иордана о неком распятом готами князе с именем Боз (Booz), но и его никто, кроме Б.А. Рыбакова, не считал русом.
Мало, все смутно и недостоверно. Точного материала – на абзац в исторической статье. Но у меня скопилось много берендеевских и волжских легенд, сказок, даже снов…
Правда, это материал не исторический, даже источники их сокровенны и не все могут быть обнародованы. Я вправе, кроме обычных размышлений над известными текстами, из сокрытой традиции публиковать только намеки: дабы выйти на иных хранителей, с коими была потеряна связь в прошлом. Не только же одни мы остались? Это и призыв: откликнитесь!
Со временем «хранители» и откликнулись, и их оказалось немало… Однако не обо всем должно говорить открыто, и тому есть причины основательные.
Расскажу об одной такой причине. Тогда я познакомился с хранителем святилища Реком в Осетии художником Заурбеком Петровичем Абоевым, принадлежавшем к роду Царазонта («царей антов»). Благодаря ему Осетия получила второе имя Алания.
Потом он хотел устроить с помощью правительства республики экспедицию в горы, где в одной таинственной пещере хранились сокровища и золотой гроб царицы Тамары, согласно преданию, кое передавалось в его роде. Об этом плане он тогда опубликовал статью в «Науке и религии»[4].
Я также должен был принять участие в той экспедиции, и мне он тогда говорил о более древнем происхождении сокровищ (т. н. проклятых сокровищ Мириана, царя-крестителя Грузии, он же Морияр ведических легенд). И вот незадолго до начала экспедиции он вышел из своей московской квартиры… и более уже не вернулся. И до сих пор ничего неизвестно о его судьбе… Проклятие Морияра?
В любом случае нужно быть крайне осторожным с древними тайнами. Опасность, проистекающая из открытости в этих вопросах, слишком велика.
Но вернемся к моей журнальной статье «Легенда о Бусе» в ноябрьском номере журнала «Наука и религия». Что же тогда было опубликовано мною из того, что невозможно было узнать из обычных, известных всем источников? А вот что.
