Подавив к весне 1918 г. саботаж чиновников, высшее партийное руководство (В.И. Ленин, Л.Д. Троцкий, И.В. Сталин) вынуждено было взять курс на массовое привлечение к управлению старых буржуазных специалистов. Они отчетливо осознали, что при формировании новой управленческой элиты необходимо учитывать не только политический фактор и социальное происхождение потенциальных управленцев, но и их профессионально-деловые качества. Поэтому подавляющее большинство представителей непролетарских слоев оказались в верхних структурах управленческой иерархии — в наркоматах и ВСНХ, где существовала острая нужда в специалистах с реальным опытом административно-управленческой работы. По данным советских историков (Е. Гимпельсон, М. Ирошников), уже к осени 1918 г. удельный вес бывших царских управленцев среди руководящего состава наркоматов составлял абсолютное большинство: в Наркомате финансов — 97%, в Наркомате путей сообщения — 88%, в Наркомате госконтроля — 80% и т. д.
В связи с данным обстоятельством следует сказать, что традиционный для советской историографии тезис о том, что первым в мире государством рабочих и крестьян управлял пролетариат в союзе с беднейшим крестьянством, являлся настоящим мифом. Реальная власть в стране находилась в руках профессиональных революционеров и старых буржуазных спецов.
Кроме того, по мнению ряда современных историков (С. Леонов, А. Киселев), уже к лету 1918 г. Советское государство стало обладать лишь чисто внешними признаками «государства-коммуны», поскольку по всем направлениям шел процесс свертывания принципов самоуправления трудящихся, а реальная власть оказалась в руках мощного бюрократического аппарата в центре и на местах.
4. Создание органов советской власти на местах
В советской историографии (И. Лепешкин, А. Разгон, Е. Городецкий) начальный процесс становления органов советской власти на местах традиционно называли триумфальным шествием советской власти. Такая оценка этого процесса, которая впервые прозвучала из ленинских уст в марте 1918 г., не вполне отвечала реальному положению вещей, поскольку сам процесс перехода властных полномочий к органам советской власти на местах во многих регионах страны приобрел характер предельно кровавой и жестокой классовой борьбы. Зримым доказательством этого факта явились события, которые развернулись в тот период во многих ключевых регионах страны.
1) В Москве кровавое противостояние между местным ВРК, который возглавляли Г.А. Усиевич и Н.И. Бухарин, и командующим Московским военным округом полковником К.И. Рябцевым продолжалось более десяти дней (7―16 ноября) и стоило жизни тысячам москвичей.
2) В середине ноября 1917 г. на территории Области войска Донского начинается формирование Белого движения, главными идеологами которого стали бывшие февралисты В.В. Шульгин, П.Б. Струве и Н.Н. Львов. Первоначально это движение возглавил «триумвират» в составе генералов М.В. Алексеева, А.М. Каледина и Л.Г. Корнилова, создавших прообраз будущего общерусского правительства — Донской гражданский совет. В начале декабря 1917 г. войска Добровольческой армии генерала Л.Г. Корнилова начали активные боевые действия на Дону, где большевикам пришлось срочно создать Южный фронт, который возглавил В.А. Антонов-Овсеенко. Первоначально лидерам Белого движения сопутствовал успех, однако уже в конце февраля 1918 г. большевики смогли переломить ситуацию и взять под свой контроль Ростов, Таганрог и Новочеркасск. В результате произошедших событий генерал А.М. Каледин застрелился, а остатки войск Добровольческой армии отошли на Кубань и в Сальские степи. В марте 1918 г. во время Первого Кубанского («Ледяного») похода от разрыва шального снаряда при штурме Екатеринодара трагически погиб генерал Л.Г. Корнилов, и серьезно поредевшие части и соединения Добровольческой армии возглавил генерал М.В. Алексеев, который в октябре 1918 г. скончался от скоротечного воспаления легких.
3) В середине ноября 1917 г. войсковой атаман Оренбургского казачьего войска генерал-майор А.И. Дутов, подняв мятеж против Советов, захватил Оренбург, Челябинск, Верхнеуральск и полностью взял под контроль железнодорожное сообщение между Сибирью и Центральной Россией. В этой ситуации по распоряжению правительства на Южный Урал были направлены части и соединения только что созданной РККА во главе с В.К. Блюхером, А.Л. Борчаниновым и П.З. Ермаковым, которые в ходе ожесточенных боев в марте 1918 г. выбили А.И. Дутова из Оренбурга и восстановили на Южном Урале советскую власть.
4) Не менее сложная ситуация сложилась в Малороссии и Новороссии, где войска Центральной рады Украины (В.К. Винниченко, С.А. Петлюра) до февраля 1918 г. вели активные боевые действия против войск РККА, которые возглавил левый эсер М.А. Муравьев.
Вряд ли можно согласиться с мнением ряда зарубежных советологов (Р. Пайпс, что власть большевиков распространялась по стране вопреки воле Советов и завоевывалась исключительно силой оружия. По данным советских и российских историков (И. Минц, П. Абрамов, В. Гришаев, Э. Щагин), к моменту большевистского переворота на территории России было уже создано 67 губернских, 437 уездных и 593 городских Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Вместе с тем, отсутствие прочной центральной власти порождало разного рода парадоксальные явления. В частности, в конце 1917 г. на всей территории страны возникла огромная масса различных квазигосударственных образований: «трудовые коммуны», уездные и волостные «совнаркомы» и иные госструктуры местного розлива, которые явно не вписывались в общую систему организации советской власти на местах.
Более того, во многих регионах страны продолжали существовать старые городские думы, губернские и уездные земства, существование которых также противоречило принципу единовластия Советов на местах. В условиях шаткости собственной власти большевики вынуждены были пойти на компромисс, и до конца 1917 г. терпеть разного рода коалиции, в том числе советско-земские, советско-думские, советско-профсоюзные и иные органы провинциальной власти.
Разгон Учредительного собрания и решения, принятые на III Всероссийском съезде Советов в январе 1918 г., вынудили политическое руководство страны начать борьбу за единовластие Советов на местах, в которой главная роль была отведена Наркомату внутренних дел РСФСР во главе с новым наркомом Г.И. Петровским. К весне 1918 г. эта борьба увенчалась временным успехом, и на всей территории страны была установлена советская власть. Однако реальными органами власти на местах стали не сами Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, а их исполнительные комитеты (исполкомы), которые частично вобрали в себя технические аппараты ликвидированных земств и дум. В строгом соответствии с большевистским принципом объединения властей в деятельности всех губернских, уездных, городских и волостных Советов, а также их исполкомов совмещались функции законодательства и исполнения. В самой структуре исполкомов долгое время существовал полный разнобой, и только к концу 1918 г. количество, названия и функции отделов и комиссий этих исполкомов стали в основном едиными.
По мнению ряда историков (А. Рабинович, С. Леонов), к весне 1918 г. наметилась общая тенденция снижения влияния органов советской власти в политической системе государства за счет опережающего расширения функций центрального государственного аппарата и появления различных военных и чрезвычайных органов, которые абсолютно не контролировались органами власти на местах. Более того, в марте 1918 г. на VII съезде РКП(б) была четко сформулирована официальная установка на частичное перераспределение властных функций от Советов всех уровней к партийным большевистским комитетам, которые, по выражению Я.М. Свердлова, могли более резко и открыто проводить свои решения в жизнь.
По мнению большинства историков (В. Семьянинов, Г. Бордюгов, В. Козлов), новый удар по местным органам советской власти был нанесен летом 1918 г., когда решением СНК и ВЦИК РСФСР были созданы знаменитые комбеды, которые, по выражению наркома продовольствия А.Д. Цюрупы, «стали новой точкой опоры на местах и укрепили советскую власть по новому базису». Эти комитеты деревенской бедноты стали действовать как параллельные структуры власти, которые в значительной мере вытеснили кулацко-середняцкие Советы из политической жизни страны и свели их функции практически к нулю. Кроме того, по мнению ряда историков (В. Данилов, В. Кабанов), из-за слабости деревенских Советов определенные регулирующие функции в деревне продолжала выполнять крестьянская община, которая сохраняла не только хозяйственные и управленческие, но и фискальные функции.
Таким образом, фактический отказ от советской системы государственного управления страной произошел уже летом 1918 г., когда начался процесс создания альтернативного аппарата государственной власти по партийным и иным каналам. Этот процесс, прежде всего, выразился в повсеместном создании большевистских партийных комитетов во всех волостях, уездах и губерниях страны, которые вкупе с комбедами и органами ВЧК полностью дезорганизовали деятельность Советов всех уровней, превратив их в придатки партийно-административных органов власти.
