Дидона пригласила гостей на пир. Когда же среди веселого говора пирующих стали разносить кубки и Эней начал рассказывать, по просьбе царицы, о судьбе Трои и своих скитаниях, в сердце Дидоны проникла пламенная любовь к герою. Чем больше глядела на него царица, тем больше разгоралась страсть в ее груди. Эней не остался равнодушным к чувствам Дидоны, но по велению богов должен был снова отправиться в путь. Эней приказал тайно подготовить флот к отплытию. Глухой к мольбам и упрекам Дидоны, он твердо взошел на свой корабль и навсегда покинул берег Карфагена. Тогда несчастная, покинутая царица решилась умереть. По ее приказанию во дворе дворца воздвигли высокий костер. Дидона взошла на него и, когда огонь запылал, пронзила свою грудь. Последний же, предсмертный взгляд умирающей был обращен в ту сторону, где вдали, едва белея, виднелись паруса, быстро удаляющиеся от ливийских берегов.
По отплытии из Карфагена троянцев вновь настигла буря и прибила их корабли к западной оконечности Сицилии, к царству Ацеста. Прошел ровно год, как Эней был здесь в первый раз и потерял своего отца, поэтому теперь, в годовщину кончины Анхиса, он устроил на его могиле пир и игры в память покойного. Пока мужи и юноши состязались в играх, жены троянцев попытались сжечь их флот, чтобы положить конец их странствиям по морям. Троянцы, увидев это, в испуге прибежали к кораблям, но не было человеческой возможности остановить пожар. Тогда Юпитер (римский Зевс), внимая мольбам Энея, послал сильный дождь и залил огонь. Вследствие этого события Эней оставил в Сицилии всех жен и мужей, негодных к войне и неспособных переносить трудности путешествия, построив им город Ацесту (нынешняя Сегеста).
Как только корабли были исправлены, Эней снова пустился в море и направил свою флотилию к берегам Италии. Пройдя мимо острова Сирен, которые некогда завлекали корабли на подводные камни своим волшебным пением, но, исполняя волю судеб, лишили себя жизни после того, как Одиссей безнаказанно проплыл мимо них, троянцы благополучно вошли в пристань города Кум. Здесь Эней спускался в царство теней, чтоб увидеться с отцом, Анхизом, и спросить его о будущем. Из Кум троянцы поплыли на север к острову Каэте, названному так по имени няни Энея, здесь умершей. Еще севернее лежал остров чародейки Цирцеи. Троянцы ночью поспешно проплыли мимо него и услышали издали ужасный рев львов, медведей, вепрей и волков, в образы которых волшебница превращала всех несчастных, пристававших к ее берегу.
Наконец, достигли они устья Тибра, который, извиваясь по речной долине, впадал в море. Троянцы, выйдя на берег, расположились под тенью дерев и стали готовить себе простейшие яства — рвали плоды и клали их за неимением столов на сухие хлебные лепешки. Не утолив голода плодами, троянцы стали грызть самые лепешки. Тогда сын Энея, Асканий (другое его имя Юл), воскликнул: «Мы едим наши столы!» Все громко возликовали, услышав эти слова, так как увидели, как безвредно для них исполнилось грозное предсказание гарпии Целены, и узнали, что, наконец, достигнута цель их странствия. Эней же радостно воскликнул: «Привет мой тебе, о земля, назначенная мне судьбою! Хвала вам, пенаты Трои, неизменно сопутствовавшие мне доселе! Вот наше новое отечество!» Наутро Эней устроил на взморье стан, окружив его для безопасности рвом и валом.
Лациумом — страною, куда пристал Эней, мирно правил престарелый царь Латин. У него была единственная дочь, Лавиния, руки которой домогались вожди близких и далеких стран. Красивейшим из женихов был Турн, вождь рутулов. К нему мать невесты, Амата, была благосклоннее, чем к остальным женихам. Но различные предзнаменования указывали на нежелательность этого брака и указывали на другого жениха, который должен прийти из чуждой страны и вознести до небес славу их рода. Поэтому, когда Эней по прибытии отправил блистательное посольство к царю просить места, где б троянцы могли поселиться, то царь Латин дал им благосклонный ответ и предложил герою Илиона руку своей дочери.
Это, разумеется, привело в негодование Турна. Но он был не единственным, кому не по вкусу пришлось появление чужаков. По наущению Аматы в стране Латина поднялось восстание против пришельцев, которое возглавил Турн. Сам Латин, уже неспособный влиять на действия своих подданных, заперся у себя в доме, предоставив бразды правления супруге. Турн с большим войском напал на город Энея. Но на помощь осажденным пришли этруски, давние враги рутулов, а также царь Эвандр, выходец из греческой Аркадии. В жестокой войне погибло множество латинян. Когда их родственники попросили у Энея мира, он отвечал им, что не намерен воевать с латинянами, но готов сразиться с Турном. Царь рутулов принял вызов и пал в поединке с Энеем. После этой победы Эней достроил город и объединил два народа, троянцев и латинян.
Обратим внимание на одно поразительное обстоятельство. Эней плавал в поисках нового отечества восемь лет, ровно столько же, сколько и Менелай! В отличие от Менелая, Эней не заходил в гавани Египта, но он некоторое время провел в Ливии. Ливийцы вместе с «народами моря» в то время воевали против Египта, и можно не сомневаться, что воины Энея были задействованы в этой кампании. Правда, Вергилий ничего об этом не говорит, но тот факт, что Эней странствовал именно восемь лет, дает нам основание утверждать, что к устройству мирной жизни своего племени Эней приступил только после успешного завершения второго похода «народов моря». А остаться в стороне в то время, когда было взбудоражено все Средиземноморье, смог разве только хитроумный Одиссей, да и то в одиночку.
Согласно Вергилию, обосноваться Энею на новом месте помогли этруски. Что же это за народ, и как они оказались на Апеннинском полуострове? Геродот, живший примерно 25 веков назад, считал, что этруски пришли в Италию из далекой Малой Азии, из царства Лидии, располагавшегося на юго-западе полуострова Анатолия. Во время страшного голода царь лидийцев решил разделить свой народ на две части и одну из них под предводительством своего сына Тиррена направить за море на кораблях. После долгих странствий подданные Тиррена достигли берегов Италии, где основали страну и стали называться тирренами. Живший во времена Геродота греческий историк Гелланик Лесбосский полагал, однако, что этруски пришли в Италию из Греции, где носили имя пеласгов. Геродот приписывал пеласгам многое, что имеет отношение к тирренам. Но пеласги и тиррены для Геродота были все же разными народами. Гелланик впервые в греческой историографии отождествил их. Вслед за ним это сделали их современники Фукидид и Софокл.
Новый взгляд на происхождение этрусков сформулировал Дионисий Галикарнасский (I в. до н. э.). По его мнению, этруски ниоткуда не приходили: они с незапамятных времен населяли Апеннинский полуостров. Великий географ древности Страбон, как бы увязывая все эти взгляды, говорил об одном этрусском городе, что первоначально он был основан коренными жителями, затем захвачен пеласгами, а еще поздней перешел к другому народу — тирренцам… Как видим, сведения древних авторов весьма противоречивы. Подобный же разнобой во мнениях наблюдается и у историков нашего времени, правда, все они сходятся во мнении, что народ этрусков образовался в результате смешения племен разного этнического происхождения. Это факт, но вот что в высшей степени интересно: согласно Дионисию Галикарнасскому, этруски называли себя расенами, а в словаре Стефана Византийского (VI в.) этруски совершенно безоговорочно названы славянским племенем. А. С. Хомяков по этому поводу писал: «Давно уже все убеждены в том, что не одна стихия входила в состав этрусского народа… Признавая этрусков за смешанное племя, мы не находим… объяснения имени Разена и многих особенностей в развитии народа. Остатков языка этрусского у нас слишком мало, чтобы нам положиться на их совершенно произвольное толкование и делать из него шаткие выводы; но нельзя не признаться, что большая часть названий местных и городских приводит нас к догадке о… главной стихии, вошедшей в состав Этрурии, именно о стихии славянской. Города: Антиум, в котором отзывается имя антов, Клузиум (ключ , напоминающий Ключ иллирийский, Иллирия — область на северо-западе Балканского полуострова), Кортона или Гортина, Перузия (Порушие), Ангара (Угарье), Кластидиум, иначе Кластициум (Клястицы), Спина (ныне Dorso di Spina); реки Арнус (Ярный), Цецина (Течень), озеро Клузина (Ключино) и многие другие имена чисто славянские. Но, очевидно, этих примет слишком мало. Обратим внимание на другие два обстоятельства, которые гораздо важнее: 1) никогда в самое цветущее время своего величия, во время своей предприимчивости военной, разены не нападали на венетов; 2) когда кельты и римляне разрушили некогда сильный и богатый союз городов этрурских, те из разен, которые предпочли свободу в стране бедной рабству в приволии этрурском, пробились сквозь землю галлов цизальпинских и нашли убежище у вендов великих (винделиков). Тут, в ущелиях неприступных, выстроили они новый город Ретсун (Разень , или Ражень , от ражий ) и долго еще боролись против исполинского могущества Рима, составляя с венетами гордый союз. Трудно поверить, что непобедимые венды им уступили землю поневоле; еще труднее, чтобы разены, пробиваясь сквозь всю силу кельтов, искали новой войны, а не гостеприимства племени родного».
