При дальнейшем расследовании арестованные сознались в преступлениях, и картина обрисовалась следующая.
Руководителем являлся шофер Владимир Иванов. Он вступил в сговор с охранником Симоновым, пообещав тому солидный куш из тех денег, которые будут вывозиться на поводе. Симонов рассказал Иванову, в какой день и в какой час подвода с деньгами выйдет из ворот Наркомфина. Иванов, получив сведения, решил в перестрелке убить Симонова, чтобы, во-первых, не делиться с ним, а во-вторых, уничтожить свидетеля. А чтобы самому остаться чистым, поручил это своему напарнику Малютину, военкому штрафной роты. Тот согласился.
После совершения ограбления все девять человек поехали переулками в гараж к некоему гражданину Новоселову, где поделили добычу по 30 000 000 рублей каждому. Но потратить деньги не успели.
В результате были арестованы и остальные бандиты: шоферы Соин, Хорин, Сергеев, Чукаев, Чуванов, военком штрафной роты Малютин, убивший охранника Симонова, и заведующий военным гаражом Конопатский.
Предположили, что именно они захватывали на улицах женщин, увозили их за город и под угрозой расстрела насиловали. Вызвали потерпевших. Женщины пришли и дали описание насильников и их автомобилей. Это и решило участь шоферов. Все они предстали перед судом.
ВАЛЮТЧИКИ КАК НАЛЕТЧИКИ
(1920)
Они не бросали бомбы, не вламывались в квартиры, не грабили вещевые и продовольственные склады. Они были экономистами. Высокого уровня. И своими интеллигентными продуманными действиями наносили государству ущерб ничуть не меньший, чем иные разбойные шайки. Речь идет о бывших банковских служащих.
У них зародилась идея создать свое подпольное объединение единомышленников, единоверцев, желавших подзаработать, используя свой опыт, знания и полную неосведомленность пришедших к власти людей, особенно в деревне.
В начале марта 1919 года в Московскую чрезвычайную комиссию поступили сведения о том, что в одном из зданий бывшего коммерческого банка, расположенного на улице Ильинка, ведется подпольная работа: в окнах горит свет, в помещениях двигаются люди. Было известно, что банк закрыт, тем не менее к зданию ежедневно приходили люди. Прилично одетые, вели себя по-светски, уединялись в кабинетах закрытого здания и приступали к работе. Чем они занимались, можно было только догадываться. В любом случае становилось очевидным, что раз это были биржевые маклеры и банковские дельцы, они продолжали обсуждать свои проблемы и в конце концов организовали тайное сообщество, состоявшее из десятков людей, в задачу которого входило налаживание нелегальной банковской деятельности. Для официальных лиц существовало объяснение, что эта деятельность нужна банку для его полной ликвидации. А сама ликвидация банка требует немало времени.
Как выяснилось, бывшие банковские служащие и коммерсанты занимались продажей аннулированных процентных бумаг, царских ассигнаций, думских денег и керенок. Кроме того, были в ходу заемные и чековые письма бывших московских капиталистов на заграничные банки. Из-за рубежа приходили посылки и тайные письма, в которых давались указания, как и по какому курсу продавать валюту, как котировать курс рубля. Более того, по поручению руководства этого несуществующего банка, Боржанского и Панферова, мелкие клерки группами стали делать, как они говорили, "налеты" - сначала на московские рынки, где через подставных лиц пытались наладить продажу валюты, затем на деревни, выезжали в провинцию, где убеждали состоятельных сельских жителей покупать у них царские деньги, объясняя это большой выгодой и тем, что советский рубль ничего не стоит, что его эпоха недолговечна, скоро восстановится царский строй и старые деньги будут в силе и почете. Тем самым они работали на понижение курса рубля, снижали авторитет новой власти, негативно воздействовали на пополнение ее золотого запаса.
Однако широко развернуться им так и не удалось. Уже в начале апреля 1920 года чекисты узнали о подпольной биржевой практике, осведомители приносили с рынков иностранные деньги, из провинции в Москву потянулись обманутые вкладчики и обладатели царских денег, желающие выяснить, насколько справедливы суждения московских банковских работников. И когда им объяснили, что они стали жертвой мошенничества, некоторые направились в комиссию ВЧК.
Собственно, материалов для возбуждения уголовного дела о мошенничестве, подлоге, обмане, спекуляции и антисоветской деятельности накопилось более чем достаточно. Было решено эту шайку ликвидировать. И в один прекрасный день милиционеры неожиданно нагрянули в банк. В нем как раз кипела напряженная биржевая работа. И десятки людей во главе с Боржанским и Панферовым были арестованы. Всего 68 человек. В сейфах обнаружились несколько миллионов советских рублей, царских, думских и керенских кредиток и, кроме того, аннулированные процентные бумаги. Начался допрос арестованных. И тогда Боржанский признался, что его банк наладил связи с заграницей, сотрудники начали осуществлять валютные переводы, товарные посылки и письма. Идея заключалась в том, чтобы создать подпольный банк, проводить коммерческие операции, а затем вывезти капиталы за границу. Кроме Боржанского и Панферова, были арестованы и другие руководители этой подпольной компании: Данкин, Жестков и Рабинович.
Коллегия МЧК, рассмотрев следственное производство, постановила передать дело в Московский революционный трибунал.
На этом деятельность банковской шайки, так и не успевшей развернуться, завершилась.
КРЕСТЬЯНСКИЙ ДУШЕГУБ
КОТОВ-СМИРНОВ
(1918-1922)
Среди самых кровожадных банд начала 20-х годов наиболее безжалостной и в то же время малочисленной считалась банда Василия Котова, всем трем членам которой газетчики дали одно определение: "люди-звери". Примерно сто шестнадцать человеческих жизней на ее счету.
Василий Котов родился в 1884 году в деревне Суходол Вяземского уезда Смоленской губернии. Семья была неблагополучной. В доме верховодил отец, Родион, человек с уголовным прошлым, прирожденный вор и убийца, вместе с тремя своими старшими сыновьями мечтавший сколотить банду, вырваться на просторы России и преуспеть в делах разбойных. Его и в своей деревне боялись, знали - лихой человек, зарится на чужое добро. В таких уголовных условиях рос и Василий, унаследовавший от отца все самые худшие черты: тягу к воровству и грабежам, а потом и к убийствам. И не случайно свое первое преступление - кражу - он совершил в двенадцать лет и попал в исправительный дом. Сбежал оттуда, снова воровство, снова исправительный дом, снова побег. Он не мог быть уже никем другим, только профессиональным преступником- уголовщина стала его кровью и плотью. Никакого образования он, понятное дело, не имел, никакого воспитания не получил, вся его жизнь на свободе была связана с такими же отщепенцами, как и он сам, и подчинена одной цели- ограблению.
Но одному действовать становилось сложно. Требовались помощники. И тут к нему присоединяется уроженец Белгородского уезда Курской губернии Григорий Морозов, который еще в 1903 году убил полицейского и для которого убить любого человека, даже ребенка, не представляло особого труда. Именно от этого своего напарника Котов заразился кровавым вирусом убийства.
Познакомимся поближе с Котовым и его деяниями. Начинал он еще у себя дома, в Смоленской губернии: воровал, тащил, что плохо лежало, а вот первый кровавый след оставил в Курске. Случилось это в ноябре 1920 года в Казацкой слободе города. Загорелся дом семьи Лукьяновых. Местные жители бросились гасить пламя, но куда там, почти все сгорело. А когда стали разгребать пепелище, то обнаружили пять обгоревших трупов, связанных по рукам и ногам, с разбитыми головами. Вызвали милицию, которая и установила, что эти пятеро были убиты накануне, видимо, с целью ограбления, а затем преступники подожгли дом.
Вызванные эксперт-криминалист и медэксперт определили, что все пятеро были убиты тяжелым железным предметом, напоминающим обух топора. Опросы жителей ничего не дали, никто преступников не видел, и милиция никаких особых действий больше не предпринимала.
Через несколько месяцев опять в Курске, в Стрелецкой слободе неизвестные бандиты напали на дом, в котором проживала семья китайского гражданина, человека гостеприимного. Именно в тот день у китайского предпринимателя в гостях оказались его знакомые. Котов и его напарники никого не пожалели, связали всем руки, ноги и зверским образом убили шестнадцать человек. Били точно так же, как и в Казацкой слободе - тяжелым предметом, похожим на обух топора. Из дома были вынесены самые ценные вещи, в том числе и фарфоровые чайные сервизы, ковры. По городу поползли слухи, говорили о неуловимой банде, которая нападает только на иностранцев, говорили разное, а у милиции по-прежнему не было никаких зацепок. Проверили по картотеке: ничего похожего в Курске раньше не встречалось. Опросы местных воров и скупщиков краденого тоже ничего не дали. Скорее всего, в Курске действовала банда приезжих.
