Фульвия
(около 84 года — 40 год до нашей эры)
В недавнем прошлом жизнь немецкой женщины сводилась к трем «К»: Kinder, Küche, Kirche (дети, кухня, церковь). Две тысячи лет назад у римлянок было примерно такое же пространство для жизнедеятельности, а прав еще меньше.
Женщины в Риме не имели никакого доступа к общественной жизни. Им не дозволялось избирать в органы власти и быть избранными, не полагалось присутствовать на собраниях народа — комициях. Жена даже знатного, прославленного военачальника или государственного деятеля была госпожой только для домашних рабов. Как заметили авторы «Римских древностей», идеал жены римляне выражали такими словами: «набожная и нежно любящая, стыдливая, скромная, рукодельная и домоседка».
При заключении брака чувства в расчет не принимались; кажется, что римляне в республиканские времена не знали, что такое любовь. Девочек 6–7 лет ожидала помолвка, а в 12–13 лет их выдавали замуж.
Разводы были крайне редким явлением; они получили распространение лишь с упадком нравственности в поздней республике и в период империи. Впрочем, общественная мораль всегда была на стороне мужчины. Читаем у Плавта:
Под тягостным живут законом женщины,
И к ним несправедливей, чем к мужчинам, он.
Привел ли муж любовницу, без ведома
Жены, жена узнала — все сойдет ему!
Жена тайком от мужа выйдет из дому —
Для мужа это повод, чтоб расторгнуть брак.
Такой невеселой была жизнь римлянки. Но времена меняются — и люди меняются вместе с ними. К середине I века до н. э. римлян стали тяготить древние суровые законы. Их государство из маленького города превратилось в мировую державу, и наиболее честолюбивых граждан не удовлетворяла власть консула, избираемого на год. Консулы, конечно, продолжали существовать, но поверх их власти появилась новая, более могущественная надстройка. В 60 году до н. э. возник неведомый ранее триумвират. По сути, Цезарь, Помпеи и Красе создали свое правительство, разделили Рим на сферы влияния, распределили ключевые должности между своими приверженцами и лично управляли провинциями.
Новшества появлялись во всех областях жизни. Республиканские традиции рушились на глазах, и женщины начали выражать недовольство своей скромной участью. В конце республики женщина стала превращаться в объект поклонения, вожделения. Поэты посвящали женщинам стихи, о воспетых поэтами мечтали военачальники и сенаторы. Женщины поняли, что достойны большего (вспомним о трех «К»), и могут получить это большее. В такой атмосфере возникло необычное для Рима сочетание: женщины и политика.
Фульвия происходила из старинного плебейского рода, среди ее предков имелось немало известных личностей. Вот лишь некоторые из них:
Квинт Фульвий Флакк — военачальник времен 2-й Пунической войны, консул 237, 224, 211, 209 годов до н. э., цензор 231 года до н. э.
Квинт Фульвий Флакк (его старший сын) — консул 179 года до н. э., цензор 174 года до н. э.; прославился ревностным исполнением своих обязанностей: лишил сенаторского звания 9 человек, в том числе собственного брата.
Марк Фульвий Флакк — консул 125 года до н. э., народный трибун 122 года до н. э.; поддерживал аграрный закон Гракхов, погиб в 121 году до н. э. вместе с Гаем Гракхом.
Знатность рода и богатство (а Фульвия была одной из самых состоятельных невест Рима) давали лишь одно преимущество: в какой-то степени выгодное замужество.
Первого мужа Фульвия выбрала по собственному вкусу, хотя в римском обществе ее избранник считался самым неподходящим для замужества. Публий Клодий Пульхр, по словам Веллея Патеркула, «человек знатный, красноречивый, дерзкий, ни в делах, ни в речах не знавший меры, той, какую он сам себе определил, энергичный исполнитель дурных замыслов, обесчещенный развратом с сестрой, обвиненный в прелюбодеянии среди вызывающих благоговение святынь римского народа…»
Клодий не боялся ни людей, ни богов; даже всемогущий Гай Юлий Цезарь стал его жертвой при самых фантастических обстоятельствах. Дело в том, что Клодий влюбился в жену Цезаря — Помпею, но даже это не было самым страшным. Римлян, уже порядком испорченных новшествами, привел в ужас день, выбранный Клодием для свидания с Помпеей. Он проник в дом Гая Юлия, когда отправлялись таинства Доброй богине, а при этом ни одному мужчине не дозволялось присутствовать на торжестве и даже находиться в доме.
Как пишет Ювенал, отчаянный любитель приключений переоделся в наряд арфистки и проник
В Цезарев дом на женский обряд, когда убегают
Даже и мыши-самцы, где картину велят занавесить,
Если увидят на ней фигуры не женского пола.
В доме удача изменила Клодию; одна из служанок по голосу определила, что арфистка явно не женщина… Неосторожного любовника общими усилиями выставили прочь, но было бы слишком просто, если бы дело на этом и закончилось.
Случай получил широкую огласку; Клодия привлекли к суду за оскорбление дома Цезаря, города и богов. В качестве свидетеля вызвали Гая Юлия Цезаря, который неожиданно заявил, «что ему ничего не известно относительно того, в чем обвиняют Клодия». Это заявление, как замечает Плутарх, показалось очень странным, и обвинитель спросил его:
— Но почему же тогда ты развелся со своей женой?
— Потому что на мою жену не должна падать даже тень подозрения, — ответил Цезарь.
Настолько был дорог этот любитель скандалов для Цезаря, что он предпочел расстаться с женой, но продолжать пользоваться услугами Клодия. Фульвия столь же исправно прощала мужу подобные выходки и закрывала глаза на множество его недостатков.
Непредсказуемый, циничный Клодий был необходим и Цезарю, и Фульвии — как человек, который реально правил Римом. Вернее сказать, правил деклассированным сбродом, гордо именовавшим себя римскими гражданами и составлявшим большинство населения Вечного города. Бездельники-плебеи тысячами и тысячами стекались в столицу в поисках хлеба и зрелищ и за это (за хлеб и зрелища) готовы были выполнить любое желание своего вождя.
В 58 году до н. э. Клодий перешел из патрициев в плебеи, чтобы получить должность народного трибуна. Он широким жестом отменил плату за хлеб, раздаваемый бедноте, и провел ряд законов в интересах плебса. В результате Помпеи Великий из хозяина Рима превратился в заложника Клодия. В угоду Цезарю народный трибун изгнал даже друга Помпея, награжденного титулом «Отец отечества», — Марка Туллия Цицерона.
Добропорядочные граждане надеялись, что после окончания трибуната у Клодия останется меньше возможностей для бесчинств, но жестоко просчитались. В следующем году Клодий организовал вооруженные отряды гладиаторов и рабов, которые контролировали весь Рим, а Помпея держали в осаде в собственном саду. Помпею и сенату пришлось создавать точно такие же отряды — ими командовал Милон. Улицы Рима превратились в поля сражений.
18 января 52 года до н. э. два самых влиятельных римских гражданина случайно встретились на Аппиевой дороге. Гладиаторы Милона затеяли ссору с рабами Клодия. Приблизившись к месту потасовки, Клодий получил удар копьем в плечо. Раненого предводителя отнесли в ближайшую харчевню.
«Узнав, что Клодий ранен, Милон, понимая, что он будет в еще более опасном положении, если Клодий останется жив, и рассчитывая получить удовлетворение от убийства, даже если ему самому придется подвергнуться наказанию, велел вытащить Клодия из харчевни… Скрывавшегося Клодия выволокли и добили, нанеся ему множество ран. Тело его оставили на дороге» (Педиан).
Если бы Милон знал, что погребальный костер Клодия станет самым дорогим в истории Рима, то непременно здесь же, на Аппиевой дороге, позаботился бы о погребении соперника.
Подробности мы находим у Педиана.
«Тело Клодия было доставлено в Рим до наступления первого часа ночи; подонки из плебса и рабы огромной толпой обступили с громким плачем тело, выставленное в атрии дома. Возмущение всем случившимся усиливала Фульвия, жена Клодия, которая с нескончаемыми воплями, указывала на его раны».
Женские слезы бывают страшным оружием: «неискушенная чернь отнесла на форум и положила на ростры обнаженное и испачканное грязью тело — в таком виде, в каком оно лежало на ложе, — чтобы можно было видеть раны». Далее останки Клодия переместили в курию (здание, где заседал сенат и совершалось правосудие) и там сожгли, «использовав для этого скамьи, подмостки для суда, столы и книги письмоводителей; от этого огня сгорела курия и пострадала примыкающая к ней Порциева базилика».
Погребальный костер, уничтоживший здание римских органов власти, показался родственникам Клодия недостаточной местью за его смерть, и на Милона подали в суд. Высокие покровители Милона предусмотрели все: здание суда окружили легионеры Помпея; обвиняемого защищали самые талантливые ораторы того времени — Марк Туллий Цицерон и Квинт Гортензий, но… Плебеи, потерявшие своего атамана, готовы были взорваться, а ораторскому искусству вдова Фульвия противопоставила свое исправно действующее оружие.
