Наконец, чтобы завершить изучение старых газет, взглянем на любопытную серию статей, напечатанных в лондонской «Таймс» в период с 15 по 25 мая 1945 года, с рассказом о немецких солдатах, оборонявших принадлежащий Дании остров Борнхольм в Балтийском море, которые отказались сдаться наступающим русским войскам[89]. Борнхольм находится всего в ста милях от германского ракетного полигона в Пенемюнде и достаточно близко к предполагаемому месту испытания атомной бомбы на маленьком острове Рюген, расположенном в Балтийском море неподалеку от портового города Киль.
Именно на этом острове итальянский офицер Луиджи Ромерса в качестве приглашенного свидетеля в ночь с 11 на 12 октября 1944 года стал очевидцем испытания германского «чудо-оружия». После двухчасовой езды на машине ночью под дождем Ромерса переправился на остров Рюген на моторной лодке. Согласно его заявлению, сделанному в беседе с Эдгаром Майером и Томасом Менером, немецкими исследователями, занимающимися проблемой создания атомной бомбы в нацистской Германии, остров охраняло специальное отборное подразделение, предположительно войск СС. Доступ на остров был возможен только по специальному пропуску, выданному напрямую верховным командованием вермахта (Oberkommancio der Wehrmacht)[90]. Здесь лучше всего процитировать слова самого Ромерсы:
Нас было четверо: двое моих помощников, какой-то человек в рабочей одежде и я. «Сейчас мы увидим испытание распадающейся бомбы[91]. Это самое мощное взрывное устройство из всех, когда-либо созданных. Ничто не способно устоять перед ним», — сказал один из тех, кто нас встретил. Он учащенно дышал от возбуждения. Постоянно сверяясь с часами, мы стали ждать полуночи, времени эксперимента. Наш наблюдательный пункт находился в одном километре от места взрыва. «Мы должны ждать здесь, — показал человек в рабочей одежде, — до самого вечера. Выходить можно будет, только когда стемнеет. Бомба выделяет смертоносные лучи, крайне опасные. Зона поражения значительно превосходит все то, что способна причинить обычная бомба. Ее радиус составляет около полутора километров…»
Приблизительно в 16:00 в сгущающихся сумерках показались силуэты, бегущие к нашему бункеру. Это были солдаты, облаченные в странные «водолазные костюмы». Они вошли и сразу же закрыли за собой дверь. «Всему капут», — сказал один из них, снимая защитную одежду. Нам также пришлось надеть костюмы из белой грубой ткани с плотными волокнами. Не могу сказать точно, что это была за ткань, но у меня сложилось ощущение, что это был асбест. В капюшоне, закрывавшем голову, перед глазами имелось окошко из слюды[92].
Облачившись в такие костюмы, наблюдатели покинули бункер и направились к эпицентру:
Строения, которые я видел всего час назад, исчезли, превратившись в груды мелко раскрошенного щебня. По мере того как мы приближались к эпицентру[93], картина разрушений становилась все более жуткой. Трава приняла цвет высохшей кожи. Немногие оставшиеся стоять деревья были полностью без листьев[94].
Необходимо обратить внимание на некоторые моменты в рассказе Ромерсы, которые кажутся весьма странными, если речь действительно идет об испытании ядерной бомбы. Во-первых, описание последствий во многом соответствует взрыву атомного оружия: оголенные ветви деревьев, разрушение строений и так далее. Защитные костюмы, в которые были одеты немецкие специалисты, а также очки с поляризованными стеклами также не вызывают вопросов. И испытание, похоже, действительно проводилось в населенной местности, где имелись здания и тому подобное, что соответствует словам обвинителя Джексона, обращенным к Шпееру, и замечанию Цинссера к своим собственным показаниям. Однако Ромерса, судя по всему, человек наблюдательный, ни словом не обмолвился о том, что почва сплавилась в стекловидный кремниевый материал, чем обыкновенно сопровождается ядерный взрыв вблизи поверхности земли.
Впрочем, какое бы устройство ни было испытано на острове Рюген, у него достаточно внешних характеристик атомной бомбы, чтобы считать его таковой. Также следует отметить очень важный момент: по времени это испытание совпадет с рамками, обозначенными показаниями Цинссера, с перебоями в работе берлинской телефонной сети и с периодом ядерной готовности, объявленной в Великобритании. Наконец, наверное, не случайно именно в это время Адольф Гитлер в конце концов подписал приказ о создании атомной бомбы. В свете вышесказанного это может означать только то, что он дал свое одобрение на строительство уже опробованного устройства[95].
В. «Три угла» (Dreiecken) и предполагаемое испытание на плацу в Ордруфе
Более спорным является утверждение об испытании войсками СС мощной атомной бомбы, якобы имевшем место на плацу в Ордруфе, на юге Тюрингии, в марте 1945 года. Как будет видно в дальнейшем, эта дата также является очень важной. Вскоре после объединения Германии в 1989 году вновь всплыли старые слухи об испытании атомной бомбы, проведенном СС на юго-востоке Германии, территории, входившей в состав Восточной Германии. Предполагаемое испытание якобы состоялось 4 марта 1945 года[96]. Однако, как мы вскоре увидим, с непроверенным утверждением относительно испытания атомной бомбы в «Трех углах» связана одна дополнительная проблема.
Та часть повествования, которая имеет отношение к «Трем углам», начинается с одной из составляющих «союзной легенды». Согласно источникам из бывшей Восточной Германии, одна из внешне убедительных причин быстрого наступления дивизий генерала Паттона на эту область Тюрингии заключалась в том, что последняя штаб-квартира фюрера (Fiihrerhauptquartier) располагалась в обширном подземном комплексе под Йонашталем[97]. «Существует один американский документ, под номером четыре, сообщающий о том, что последняя (штаб-квартира фюрера) находилась не в Оберзальцбурге, а в районе Ордруфа»[98], то есть в районе «Трех углов». Таким образом, «легенда союзников» получает дополнительное уточнение: стремительный бросок Паттона имел целью отрезать пути отступающим нацистам и захватить последнюю секретную подземную ставку Гитлера, а также предположительно и сам «главный приз». Сама ставка являлась частью обширного комплекса подземных сооружений, подчинявшихся верховному командованию СС и имевших обозначение «S III» — обладающее особым смыслом, как будет видно в последующих главах настоящей книга, а штаб-квартира фюрера была лишь одним из компонентов этого комплекса[99].
Против того предположения, что весь этот комплекс являлся лишь штаб-квартирой фюрера, говорит то обстоятельство, что всеми строительными работами, которые велись в том районе начиная с 1942 года, руководил обер-группенфюрер СС Ганс Каммлер, человек, с которым мы еще не раз столкнемся в дальнейшем. Таким образом, маловероятно, что комплекс сооружался лишь как последняя ставка Гитлера, поскольку Каммлер имел самое прямое отношение к программе разработки и создания секретного оружия в нацистской Германии. Следовательно, гораздо вероятнее, что комплекс являлся частью обширной засекреченной империи черных проектов СС[100]. В уцелевших немецких архивах, а также вообще где бы то ни было нет никаких упоминаний об этом комплексе, однако на самом деле они находятся у всех на виду[101].
Так какие же исследования проводились в этом комплексе? Об этом было почти ничего не известно до тех пор, пока после объединения Германии не заговорили свидетели и родственники свидетелей. Одним из таких свидетелей был Адольф Бернд Фрайер, который перед своей смертью в Аргентине написал письмо немецким исследователям Эдгару Майеру и Томасу Менеру, в котором изложил все известные ему подробности о подземном комплексе, полученные в тот период, когда он принимал участие в строительных работах По утверждению Фрайера, основной задачей этого комплекса было обслуживание специальных орбитальных летательных аппаратов (!) под названием «Amerika Raket» («Американская ракета»), межконтинентальных баллистических ракет, способных достичь территории Соединенных Штатов, а также проведение испытаний атомного оружия под руководством доктора Курта Дибнера на базе подземного завода по производству тяжелой воды![102]
Но, что самое важное, Фрайер утверждает, что атомное оружие было готово 2 июля 1944 года![103] О каком именно атомном оружии идет речь? О «грязной» радиационной бомбе, способной вызвать заражение большой территории смертоносным радиоактивным веществом, но не идущей ни в какое сравнение с настоящей бомбой, основанной на реакции ядерного деления? Или же действительно об атомной бомбе? Формулировки, которые использовал Фрайер, не позволяют сделать однозначный вывод. Но один момент сразу же бросается в глаза — дата, 2 июля 1944 года, тот самый месяц, когда было совершено покушение на Гитлера в результате так называемого «бомбового заговора» (лучше названия не придумать), состоявшееся примерно через две недели. Таким образом, успешное испытание даже «грязной» радиационной бомбы могло стать одним из основных факторов, побудивших заговорщиков совершить попытку устранения Гитлера именно в тот момент. Возможно, именно оно объясняет скрытую логику их действий: заговорщики рассчитывали, что союзники, несмотря на свои требования безоговорочной капитуляции, согласятся на переговоры с антинацистским (или хотя бы не нацистским) переходным правительством Германии, ибо обладание подобным оружием даст заговорщикам в руки существенный рычаг давления на переговорах. А если заговорщикам было известно о существовании такого оружия и о планах Гитлера им воспользоваться, возможно, это явилось еще одним моральным стимулом, подтолкнувшим их к действиям.
