Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь - Жан Флори

принцессы впоследствии положит конец надеждам. Эти причины являются самыми вероятными. Не стоит также отвергать возможность, что Ричард и отец по взаимному согласию постоянно держали Аэлис под своим надзором, не женясь на ней, оставляя открытыми все возможности и мешая королю Франции отдать ее за соперника^{4 [157]}. Недостатки такого расчета делают это объяснение маловероятным, если только это не часть поистине дьявольского замысла Плантагенета. Изменяя постоянно время и место проведения этой свадьбы, он давал королю Франции повод для давления и для разрыва^{5 [158]}. Хотел ли он, чтобы так оно и было? Возможно ли допустить постоянное согласие между Генрихом и Ричардом в этом деликатном вопросе, когда отец и сын постоянно настроены друг против друга? Не был ли Ричард как-то особо заинтересован в этой свадьбе, так как, восставая против отца, он имел отличную поддержку короля Франции? Дипломатия и политические интересы наоборот, казалось, должны были привести к заключению этого брака. Препятствия, которые помешали этому свершиться, скорее носили личный характер^{6 [159]}.

После Трийского соглашения, Генрих попытался разрешить проблему наследства. Жан, которому была предназначена Ирландия, казалось, на время удовольствовался ею (к несчастью, его армия будет разбита некоторое время спустя после прибытия на остров^{7 [160]}); Жоффруа требовал, чтобы Анжу присоединили к его Бретани. Ричард бунтовал и готовился к новому противостоянию с отцом. Он вернулся в Пуатье сразу же после Нового, 1184 г. В апреле следующего года Генрих, кажется, нашел решение, которое и соблюдало бы приличия, и позволило бы Ричарду отступить, не ударив при этом лицом в грязь. Алиенора с лета 1183 г. наслаждается относительной свободой. Например, Генрих позволил ей покинуть Англию и отправиться в Руан на могилу сына. Король счел возможным восстановить, по крайней мере на время, ее политические права^{8 [161]}. В таком случае Ричард не мог отказать в оммаже матери, законной владелице Аквитании: он подчинился и возвратился в отцовский дом, где атмосфера стала менее напряженной. Эдмонд-Рене Дабанд заметил, что временное освобождение Алиеноры это не что иное, как политический маневр ее мужа. Он хотел «воспользоваться ею как инструментом грубого шантажа, чтобы заставить Ричарда уступить. Как только Ричард покорился, Алиенора была тотчас же отправлена назад в Англию, и с тех пор о ней перестали говорить»^{9 [162]}. Согласно этому соглашению, Генрих сохранил за собой всю полноту власти в Аквитании; Алиенора на некоторое время опять стала герцогиней Аквитании, а Ричард всего лишь наследником владений матери.

Проведенный Новый, 1185 год в Домфроне свидетельствовал об относительном согласии. Генрих II, кажется, нашел некое состояние спокойствия, приближенное к реализму. Реализм же заставлял его отказаться от Иерусалимской короны, которую ему предлагали после смерти его кузена Бодуэна IV Прокаженного в возрасте двадцати четырех лет. Он хотел посвятить себя анжуйской империи.

Но Жоффруа еще не сказал своего последнего слова. Он намеревался потребовать, по меньшей мере, часть Анжу, колыбели отцовской власти, что поставило бы его в одинаковые условия с Ричардом. Возможно, к этому его подтолкнул французский двор, который возобновил давление: Генрих и Филипп Август вновь встретились в Жизоре 10 марта 1186 г. Дело о вдовьей части Маргариты, вдовы Генриха Молодого, было решено по обоюдному согласию: выплачивая ежегодное пособие Маргарите (которая выйдет замуж за Белу II Венгерского) на сумму две тысячи семьсот ливров, Генрих мог оставить себе ее вдовью часть вместе с Жизором. Филипп Август обязался больше не поднимать этот вопрос. Что касается Аэлис, то и здесь Генрих и Филипп Август пришли к консенсусу: жениться на ней должен Ричард^{10 [163]}.

Это соглашение между двумя королями вынудило Генриха поддержать Ричарда в конфликте, который разгорелся в апреле 1186 г. между Ричардом и Раймундом Тулузским. Во время предыдущего противостояния Раймунд поддерживал Генриха Молодого; его войска разорили часть Лимузэна и, возможно, завоевали часть потерянных когда-то земель Керси. Решив отомстить и вернуть земли себе, Генрих дал Ричарду большую сумму, чтобы тот завербовал армию против Раймунда. Ричард со своим войском завоевывал его земли и подчинил их себе. Раймунд тщетно звал на помощь короля Франции, который не хотел терять расположение Генриха, а потому не стал вмешиваться, вызвав тем самым презрение Бертрана де Борна, который как всегда желал войны^{11 [164]}. Впрочем, у короля Франции были иные планы. Жоффруа, одновременно восставая против отца и Ричарда, укрылся у него и завоевал дружбу, привязанность и, как некоторые даже утверждали, любовь Филиппа Августа. Их везде видели вместе, как на людях, так и в интимной обстановке, и они больше не расставались. Филипп назначил его сенешалем Франции. Этот же титул был сохранен за графом Анжуйским, что, как следствие, могло привести к возрастанию напряжения между двумя суверенами. Но однажды во время турнира Жоффруа неудачно упал с коня, и остальные рыцари в давке его затоптали. Некоторое время спустя он умер в возрасте двадцати восьми лет, несмотря на заботы докторов, вызванных Филиппом Августом. Его забальзамированное тело торжественно было доставлено в Париж, в Собор Парижской Богоматери, еще недостроенный на то время^{12 [165]}. Король выказал такое отчаяние по этому поводу, что многие современники были поражены. Геральд Кембрийский рассказывает:

Король Филипп так страдал и был в таком отчаянии, что приказал в знак любви и уважения похоронить его перед главным алтарем Собора Парижской Богоматери; по окончании похорон, когда тело опускали в яму, он хотел броситься за ним в открытую могилу, и лишь силой удалось его остановить. Но горе отца ни с чем не сравнимо^{13 [166]}.

Новые конфликты

Горе двух королей, однако, не сблизило их. Филипп Август потребовал оставить на свое попечение Бретань и двух дочерей Жоффруа и Констанции, пока старшая, Алиенора, не достигнет возраста замужества. Он принял у себя беременную вдову покойного, которая 29 марта

1187 г. родила сына и назвала его Артуром (имя явно указывает на влияние рыцарских романов в этой семье и политический интерес с расчетом на кельтские народы, верящие в легенды о короле Артуре). В случае отказа Филипп угрожал захватить Нормандию и приступил к выполнению своей угрозы. Риск войны был велик, и Генрих попытается утихомирить Филиппа, отправив к нему Ранульфа де Гланвиля просить перемирия — перемирия, которое продлится