Контрнаступление началось 24.8, но результатов не дало. У турок на этом участке все равно оставалось значительное превосходство — 82 батальона против 58 русских. Отряд Дубинского встретил упорное сопротивление, а потом противник, быстро произведя перегруппировку, обрушил на него вдвое превосходящий кулак, отбросил и сам перешел в атаки, захватывая новые рубежи. Николаеву с большим трудом удалось поддержать отступающие войска Дубинского и приостановить врага. Но на восточном фланге турецкого прорыва дело пошло более успешно. Здесь части Де Витта 24 — 25.8 штурмом овладели городом Муш и отбросили турок к хребту Куртин-даг, захватив много пленных. 27.8 отбили Битлис, разгромив оборонявшие его части и вбив клин в турецкий фронт — отчлененная фланговая группировка вынуждена была отступать не на запад, а на юг, к Мосулу. Что заставило турецкое командование метаться и перераспределять войска, снимая их с главного направления.
Юденич тоже перераспределял войска, снимая их из района Эрзинджана. Отсюда в эпицентр сражения перебрасывались Сибирская казачья бригада, 2-я и 4-я Кубанские пластунские бригады, части 5-й казачьей дивизии. Другие соединения от Эрзинджана поворачивались на юг, на Бингель. 28.8 началось второе контрнаступление русских. Сперва были одержаны успехи. Атакующие прорвались к Огноту, взяли 340 пленных и несколько пулеметов. Но турецкое командование проявило редкое упорство — собрало все, что могло, и бросило войска в третье наступление. Турки понесли в лобовых встречных атаках огромные потери, но опять сумели не только остановить, а опрокинуть русские части и прорвать фронт. Ситуация стала критической, поскольку резервы Юденича были израсходованы. Но и турки находились в незавидном положении развивать прорыв им было уже нечем. Их части страшно поредели, были совершенно измотаны в непрерывных боях. А к русским подтягивались соединения с других участков. 4-я пластунская бригада ген. Крутеня, снятая с Сивасского направления, сделала невозможное — форсированными маршами за 5–6 переходов преодолела 200 км и с ходу вступила в бой в районе Киги. В пользу русских складывалось положение и на флангах. 4-й Кавказский корпус одолевал противника в тяжелых боях у Муша — здесь обозначилось продвижение на запад, на Бингель. А с севера туда же, навстречу им перенацелились войска 1-го Кавказского корпуса ген. Калитина.
И турки «сломались». Юденич, верно уловив этот момент, бросил собранную под Огнотом группировку в третье контрнаступление, и его противник уже не выдержал. Фронт 2-й вражеской армии стал разваливаться. Разрозненные и перемешавшиеся между собой остатки ее дивизий стали откатываться назад, полностью очистив занятые районы. Русские устремились в преследование, добивая их. И боевые действия переместились в горы Бингель-даг и Кызыл-Чубук, где противник смог зацепиться на перевалах и пытался остановить части Кавказской армии, угрожающие уже Харпуту и Диарбекиру. Здесь тоже разыгрались жестокие схватки, но противоборствующие стороны «развела» сама природа. Неожиданно рано, в середине сентября, в горах вдруг выпал снег и ударили морозы. Войска не были готовы к зиме — и турки, и русские сражались в летнем обмундировании. И Юденич 20.9 прекратил наступление, отведя полки в долины. Из соединений, собранных для Огнотской операции, был сформирован 6-й Кавказский корпус под командованием Дмитрия Константиновича Абациева — и занял позиции между 1-м и 4-м Кавказскими корпусами, прочно прикрыв это направление. Сражение завершилось полным разгромом 2-й турецкой армии, она потеряла убитыми, ранеными и пленными около 60 тыс. чел. Русские потери были тоже немалые — 21 тыс. Фронт замер западнее Трапезунда, Эрзинджана, потом поворачивал на восток, проходя южнее Муша, Битлиса и озера Ван. В результате кампаний 1915–1916 гг. Кавказская армия продвинулась на 250–300 км, заняла всю Турецкую Армению и часть Курдистана — территорию, превышающую современные Грузию, Армению и Азербайджан, вместе взятые.
Безуспешным оказалось и второе турецкое наступление на Суэц. В Сирии и Аравии иттихадисты сосредоточили 12 дивизий против 4 британских. Но оказалось, что англичане возвели для защиты канала сильные укрепления причем сделали это весьма «оригинальным» способом. Полиция просто хватала египетских крестьян, съезжавшихся на базар, и отправляла на оборонительные работы. И турецкие атаки с помощью корабельной артиллерии были отражены. К тому же англичане позаботились, чтобы отвлечь значительную часть сил противника. Через ученого-археолога, а попутно шпиона Т.Э. Лоуренса британское разведывательное "Бюро по арабским делам" установило контакты с шерифом (духовным правителем) Мекки Хусейном бен Али. И Англия сумела поднять на восстание арабов Гиджаса — равнины Аравийского полуострова, прилегающей к Красному морю, пообещав им независимость.(И заведомо обманув, поскольку в соглашении Сайкса — Пико уже поделила Ближний Восток с французами. А когда Хусейн бен Али, возглавив восстание, провозгласил было себя "королем арабов", его сразу же тормознули, признав только "королем Гиджаса" — ведь британцы одновременно заигрывали и с его врагом Ибн Саудом, эмиром Неджда и лидером ваххабитов). Но обманы вскрылись уже после войны, а пока выступление арабов очень помогло западным державам, связав турок на Ближнем Востоке по рукам и ногам.
Ну а угрожающая ситуация на Черном море озаботила Ставку, и было решено сменить командующего флотом. Им стал А.В. Колчак, уже выдвинувшийся своими делами в ряд блестящих флотоводцев. Была еще одна причина, по которой выбор остановили на нем — его опыт в высаживании десантов под Ригой. В связи с готовящимся вступлением в войну Румынии и победами на Кавказе Ставка начала планировать на весну 1917 г. Босфорскую операцию удар по Константинополю, чтобы окончательно сломить Турцию. Она предполагалась в двух вариантах — либо наступлением через Болгарию при поддержке с моря, либо десантом. Колчак по дороге с Балтики заехал в Могилев, где был принят Алексеевым и Николаем II. Его проинструктировали о делах с Румынией и поставили задачи, ближайшую — обезопасить морские коммуникации, а на будущее — подготовка к удару на Босфор. Алексеев пояснил, что выбор Колчака — это общее мнение, и по своим личным качествам он может выполнить операцию успешнее, чем кто-либо другой. И выяснилось, что сам Колчак, еще будучи на Балтике, обдумывал возможности десанта на Босфор и изучал ошибки, допущенные союзниками в Дарданеллах, чтобы их избежать.
Самый молодой из командующих флотами (ему было 42 года) прибыл в Севастополь 6 (19).7, и когда принимал дела у Эбергарда, получилось так, что сразу же вскрылось, почему не удается перехватить немцев — вечером вдруг поступило сообщение разведки, что из Босфора вышел «Бреслау» в неизвестном направлении. Колчак хотел немедленно выйти в море силами флота, но выяснилось, что ночной выход вообще не организован, фарватеры не протралены. И если начать тралить на рассвете, то можно выйти лишь в 9 часов утра. Колчак тотчас дал приказ начальнику охраны Севастопольских рейдов заняться организацией ночных выходов с базы — и чтобы такая система действовала уже через двое суток. А утром все же вывел корабли, подняв свой флаг на "Императрице Марии". И около 16 часов настиг «Бреслау», шедший к берегам Кавказа. С 90 кабельтовых открыли огонь, и первым же залпом добились попаданий в немецкий крейсер, который выпустил дымовую завесу и кинулся наутек. Хотя скорость у него была выше, Колчак преследовал его до вечера — для острастки.
А потом командующий решил вообще отказаться от оборонительной тактики. Распорядился не сидеть в портах за минными заграждениями, уступив море противнику, а самим атаковать и блокировать врага на его базах. Прежние шаблоны и инструкции он отмел. На возражения, что немцы и турки все равно вытралят мины, приказал ставить столько мин, чтобы не успевали тралить. Приспособить для этого мелкосидящие суда, чтобы без риска подорваться повторно минировать места собственных полей. И ставить заграждения не дальше 5 миль от берега, чтобы не лишать себя возможности бомбардировать этот берег артиллерией тяжелых кораблей. Весь флот разделить на 2 или 3 группы, одна из которых должна постоянно находиться в море, наблюдая за противником. И Босфор буквально завалили минами, а вдоль турецких берегов теперь непрестанно курсировали миноносцы. Немцы свидетельствовали: "Постановка русскими морскими силами мин перед Босфором производилась мастерски". Или: "Летом 1916 г. русские поставили приблизительно 1800–2000 мин. Для этого они пользовались ночами, так как только ночью можно было подойти к берегу, и новые мины ложились так близко к старым, что можно было только удивляться той ловкости и уверенности, с которыми русские сами избегали своих собственных раньше поставленных мин". Цифра названа точно было поставлено 2 тыс. мин.
