Подобной победы над индийцами никто из европейцев еще не одерживал. Если маратхи в 1741 году просто не осмелились напасть на Пондишери, то теперь горсточка французов рассеяла пятитысячную армию. Даже взятие Мадраса не произвело такого впечатления на местных феодалов, как разгром войска Махфуз-хана. Впервые военные достоинства западной цивилизации были так явственно продемонстрированы в Индии. Впервые также проявилась боеспособность сипаев, которые составляли две трети отряда Паради.
По всей Индии шла молва о победе французов. Низам-ул-мулк, хайдарабадский владыка Декана, номинальный повелитель аркатского наваба, поздравил французского губернатора с победой над войсками собственного вассала. Старый субадар хотел использовать поражение Анвар-уд-дина в своих целях — укрепить собственный авторитет в Аркате. Грозный военачальник маратхов Рагходжи Бхонсле, в былое время стоявший с конницей у стен Пондишери, не скрывал своего восхищения: «Гром ваших побед распространился на наших берегах и в других местах настолько, что все наши враги, к какому бы народу они ни принадлежали, поражены ими. Весь Индостан наполнен вашей славой». В Индию доходили путаные слухи об авантюре принца Чарльза Стюарта, который с несколькими тысячами солдат высадился в Шотландии и продвигался к Лондону (в Шотландии он был наголову разбит). Повсюду говорили, что французский король стал хозяином Британии.
В этой обстановке мечты Дюплекса о создании великой французской империи в Индии представлялись весьма реальными. Еще до взятия Мадраса, 17 сентября Дюплекс говорил своему верному Ананде: «Эти мавританские канальи не имеют никакого представления о собственной силе: когда они видят наши отряды, то приходят в ужас. Индия разрезана на много кусков, их легко завоевать». Ананда заметил: «Чтобы завоевать главные индийские крепости, нужно иметь всего тысячу солдат». «Не тысячу, а пятьсот», — возразил Дюплекс. Теперь, казалось, эти слова оправдались. Почувствовав себя непобедимым, Дюплекс решил железной рукой задавить Мадрас. Но генерал-губернатор встретил препятствие, на первый взгляд незначительное. Дюплекс захотел выдвинуть на первый план самого способного из своих офицеров — Паради. Это вызвало единодушное возмущение остальных офицеров, старших по чину: принцип выслуги считался непререкаемым в Компании. Бартельми — честный, смелый и ограниченный служака, оказался предводителем местной фронды, Паради фактически очутился в изоляции, но он не был человеком, которого легко смутить, и решил арестовать на время нескольких офицеров, особенно резко выступавших против его назначения. Бартельми бомбардировал Дюплекса раздраженными письмами, упрекая губернатора в несамостоятельности и в том, что он находился под влиянием жены. Дюплекс в ответном письме заявил, что Бартельми — честный человек, но неспособный.
Теперь уже не Лабурдонне, а недовольные офицеры поддерживали губернатора Морса. Когда Паради начал пересматривать условия капитуляции, все члены провинциального совета вдруг оказались сторонниками договора от 26 сентября. Но Паради со свойственным ему хладнокровием продолжал заниматься делом. Он объявил все имущество английской Ост-Индской компании французской собственностью и изъял ключи от складов, магазинов и всех хозяйственных помещений. При подсчете конфискованных товаров сразу же обнаружилось, что склады и магазины почти пусты. Пока тянулось время, англичане смогли все припрятать.
Паради удалось установить в Мадрасе порядок, по его приказу в городе круглосуточно дежурили патрули, всех заподозренных в грабеже расстреливали. Начались работы по срытию укреплений, но они продвигались крайне медленно. Наконец Паради вызвал к себе Морса, Монсона и других высших чиновников английской Ост-Индской компании и приказал им собираться в дорогу: их отправляли в Пондишери. Английского губернатора сопровождал большой отряд французов. Вместе с этим отрядом в Пондишери ушли некоторые французские офицеры, не желавшие служить «этому выскочке» Паради.
В Пондишери долго готовились к встрече пленного губернатора. Огромная толпа индийцев собралась на площади, шпалерами стояли солдаты и сипаи. На возвышении, окруженный чиновниками Компании, стоял Дюплекс. Наверное, это был лучший день в его жизни, он мог в полной мере насладиться унижением своих исконных врагов — англичан.
Теперь Паради стал полноправным комендантом города, однако его усилия встретили новое препятствие, на этот раз непреодолимое — торговое превосходство английских купцов. Превратить Пондишери в город, подобный Мадрасу, оказалось неосуществимым. Можно временно нарушить торговые связи, существующие десятки лет, но нельзя их навсегда уничтожить силой и в одно мгновение.
Купцы и ремесленники не собирались уезжать из обжитого большого Мадраса в маленький неблагоустроенный Пондишери. В Пондишери лишь дворец генерал-губернатора, особняки нескольких богатых индийских торговцев, католические церкви, индуистские храмы, мечеть, форты и казармы имели пристойный вид, Большинство домов «белого города», принадлежавших чиновникам и купцам Компании, было построено наспех и находилось в плачевном состоянии: служащие Компании не хотели тратить собственные деньги на украшение Пондишери. «Черный город» — хаотические скопления убогих хижин — задыхался в грязи. Мастерские и мануфактуры отсутствовали, мебель и многие необходимые вещи домашнего обихода приходилось покупать в Мадрасе, поскольку их туда более регулярно привозили из Англии.
Паради всячески обхаживал индийских купцов, обещал аннулировать их долги Компании, если они переедут в столицу Французской Индии, но купцы не обращали внимания на его слова. Торговля в Мадрасе замерла, но Пондишери от этого не выиграл. Даже армянские торговцы, которые всегда сочувствовали французам, отказались ехать в Пондишери.
Хотя Дюплекс считался победителем, он фактически проиграл, ибо и после разрушения Мадраса не сумел бы превратить Пондишери в подобный Мадрасу торговый центр. Даже во время самого большого взлета в Индии феодально-абсолютистская Франция была обречена на поражение в силу своей отсталости.
Вскоре генерал-губернатор стал все меньше уделять внимания Мадрасу, у него возникли другие планы. Буквально в нескольких километрах к югу от Пондишери находилась небольшая английская колония Куддалур. Здесь собрались англичане, которые не примирились с поражением и мечтали о реванше. Среди беженцев из Мадраса, тайком пробравшихся в Куддалур, выделялся Роберт Клайв, наиболее отчаянный и упрямый из всех сторонников продолжения войны. Дюплекс решил покончить с вражеским гнездом близ Пондишери, поэтому вызвал Паради из Мадраса.
В Мадрасе остался править полковник Депремениль. Внешне город успокоился, на самом же деле положение оставалось тревожным. Мадрас, лишенный морской охраны, мог в любой момент стать добычей английского флота. Всадники аркатского наваба появлялись вокруг города, нападая на отдельных путников, затрудняя сообщение с Пондишери. Окончательно не удалась попытка переселить мадрасских купцов в Пондишери. Двое армянских купцов перевезли туда свои товары, но разорились полностью, их примеру не хотели следовать другие. Французская администрация Мадраса в декабре 1746 года предписала всем индийским и армянским купцам представить отчет о торговле под угрозой конфискации товаров. Торговые круги бойкотировали это предписание, а французы не осмелились прибегнуть к карательным мерам. Наконец в марте 1747 года Депремениль по приказу Дюплекса сделал последнюю попытку переселить купцов. Он объявил, что, если к указанному сроку торговцы не подадут отчета и не согласятся на переезд, их дома будут разрушены. На этот раз многие купцы принесли списки своих товаров, однако никто не согласился перебираться в Пондишери. «Возьмите, если хотите, товары себе, но мы никуда не поедем», — говорили купцы.
В это время действительно о переезде не могло быть и речи, так как у берегов появилась английская эскадра, а сухопутная дорога стала еще более опасной. Чтобы лишить эскадру какой-либо стоянки на Коромандельском побережье, Дюплекс стремился захватить Куддалур. В городе скопилось до 50 тысяч человек, англичане активно укрепляли эту второстепенную колонию, особенно форт св. Давида неподалеку от Пондишери. В свое время Лабурдонне планировал захват Куддалура, но ссора с Дюплексом опрокинула все планы. Через два месяца после падения Мадраса необходимость захвата для Дюплекса становилась все более и более очевидной. Английские торговые корабли начали останавливаться в Куддалуре, этот город фактически претендовал на роль Мадраса. Французы упустили время.
У них появился новый враг — младший сын аркатского наваба Мухаммад Али, впоследствии вошедший в историю под именем «наваб английской Компании». Этот человек мечтал отомстить за поражение, нанесенное его старшему брату. Он написал Дюплексу резкое письмо, требуя немедленного ухода французов из Мадраса. Генерал-губернатор не обратил внимания на письмо. Он настолько был уверен в победе, что назначил командующим войсками старого и бездарного Бури.
