Трофейный танк Т-38 на немецкой службе — на машине видны обозначения 30-го санитарного батальона вермахта. 1942 год.
Поэтому перед началом операции с личным составом ОЛТБ были проведены специальные занятия: плавание экипажа на одиночном танке — 2 раза, в составе взвода -2 раза и в составе роты 1 раз. Кроме того, все экипажи прошли подготовку по стрельбе из пулемета ДТ и вождению танков. Одновременно с этим командирами проводилась рекогносцировка местности для выбора оптимальных маршрутов переправы.
Батальон легких танков был придан 70-й стрелковой дивизии. Река Нева в предполагаемом месте переправы достигала ширины 400 метров с крутыми берегами и скоростью течения 1 м/с. Все места на левом берегу, пригодные для выхода танков из воды, немцами были тщательно пристреляны. Поэтому переправу планировалось производить только в темное время суток.
Операция по форсированию Невы началась ночью 26 сентября 1942 года. В первом эшелоне шла рота ОЛТБ — 10 машин. В 4.30 танки спустились к воде, при этом один из них сломался, а у двух при маневрировании слетели гусеницы (позднее их эвакуировали в тыл). Оставшиеся семь машин вошли в Неву и устремились к левому берегу. Немцы, заметив переправу, осветили реку ракетами и открыли сильный артиллерийский, минометный и пулеметный огонь по танкам. Один Т-38, пройдя всего 70 метров, наскочил на какой-то подводный предмет и затонул. Еще три машины, подбитые огнем противника, также пошли ко дну. В результате на левый берег вышло всего три танка. Но из-за того, что пехота 70-й стрелковой дивизии задержалась с переправой, все три машины были быстро подбиты. Их экипажи попытались вплавь переправиться на правый берег, но в воде были расстреляны противником и утонули.
В течение последующих четырех ночей советской пехоте удалось переправиться на левый берег Невы и занять там небольшой плацдарм. Вместе с пехотой удалось переправить и 29 танков, из них 16 Т-37А и Т-38 (9 Т-26 и 1 БТ-2 были перевезены через реку на пароме). На плацдарме танки сразу же ставились на позиции для их использования в качестве неподвижных огневых точек и окапывались. Но из-за открытой местности, сильного артиллерийского огня и бомбежек с воздуха к 5 октября 1942 года 25 танков было подбито. Экипажи уничтоженных танков действовали как обычные пехотинцы, проявив при этом мужество и героизм. Так, вечером 5 октября группе немцев удалось просочиться в тыл частям, оборонявшимся на плацдарме. Группа танкистов, взяв два ящика гранат, забросала ими немцев, после чего бой перешел в рукопашную схватку. При этом механик-водитель ОЛТБ Байда «заколол ножом немецкого офицера, а тов. Рожков (тоже механик-водитель ОЛТБ. — Прим. автора) несколько немцев убил из Нагана».
Танки Т-37А, захваченные венгерскими частями. Июль 1941 года. Судя по нанесенным на башнях эмблемам, машины использовались в венгерской армии, хотя пулеметные установки на некоторых из них отсутствуют (АСКМ).
Ввиду неудачных действий частей НОГ, 6 октября 1942 года был получен приказ — переправить на левый берег уцелевшие танки и танкистов. Но из пяти уцелевших к этому моменту танков удалось вывести только один Т-26. После этих боев батальон легких танков был расформирован. Его потери составили 23 машины из 29, а оставшиеся шесть вышли из строя по техническим причинам.
Дольше всего танки-амфибии Т-37А и Т-38 действовали на Карельском фронте. Здесь в сентябре 1941 года, за счет личного состава и матчасти расформированных отдельных разведывательных батальонов стрелковых дивизий, решением Военного Совета фронта были созданы внештатные бронеотряды. Эти отряды поступили в распоряжение командования оперативных групп фронта — Мурманской, Кандалакшской, Кемьской и Медвежьегорской. Всего в составе этих групп имелось 38 танков Т-37А и Т-38. Это не такая уж и малая сила, если учесть, что к этому моменту на Карельском фронте имелось всего 34 танка (3 Т-28, 17 БТ, 6 Т-26 и 8 XT-133), 20 танкеток Т-27 и 44 броневика.
О действиях этих групп говорится в отчете «О действиях танковых частей Карельского фронта за 1941 год» следующее:
«Бронеотряды… боевых действий не вели, за исключением бронеотряда Кемской Опергруппы, который участвовал в боях на Кестеньгском направлении в составе 88-й стрелковой дивизии с 1 по 25 ноября 1941 года. Танки Т-37-38 использовались совершенно неправильно, как неподвижные огневые точки на переднем крае обороны и для контратак отдельных групп противника, вышедшего в тыл нашим подразделениям. В итоге боев бронеотряд потерял 7 Т-37-38; танки остались на территории противника, т. к. дорога в тыл была перерезана противником…
На 19 декабря 1941 года бронеотряды имеют:
Бронеотряд Мурманской Опергруппы — Т-37-38 — 6, из них 2 в ремонте, БА-10 — 12.
Бронеотряд Кандалакшской Опергруппы — Т-37-38 — 6, из них 1 в ремонте, БА-10 — 9.
Бронеотряд Кемской Опергруппы — Т-37-38 — 5, все требуют ремонта, БА-10 — 9, БА-20 — 4.
Танковая рота в составе батальона охраны штаба Карельского фронта — Т-37-38 — 14».
В дальнейшем, в связи со стабилизацией линии фронта, танки в активных боевых действиях не участвовали вплоть до 1944 года.
К лету 1944 года все оставшиеся в строю Т-37А и Т-38, а также машины, переданные с Ленинградского фронта, были сведены в 92-й отдельный танковый полк. В ходе подготовки к наступлению в Карелии командование фронта приняло решение использовать этот полк «для форсирования реки Свирь и захвата плацдарма с целью обеспечения переправы остальных войск». Эта операция стала вторым (и самым удачным) эпизодом, в котором плавающие танки использовались для переправы через водную преграду. Совместно с 92-м танковым полком, имевшим к 18 июля 1944 года 40 Т-37А и Т-38, должен был действовать 275-й отдельный моторизованный батальон особого назначения (ОМ-БОН), насчитывавший 100 автомобилей-амфибий Ford-GPA, полученных из США по программе ленд-лиза.
19 июля 1944 года 92-й танковый полк и 275-й ОМ БОН вышли в район выжидательных позиций и к исходу 20 июля сосредоточились южнее Лодейного Поля. Река Свирь в этом месте имела ширину от 250 до 400 метров, глубину до 5–6,5 метров и скорость течения более 0,4 м/с. На подготовку операции танкисты имели всего одни сутки. За это время частями была проведена разведка местности, подготовлены исходные позиции для техники, выбраны пути подхода к реке и спуски в воду. Одновременно была проведена рекогносцировка берега и реки командирами и механиками-водителями танков и автомобилей-амфибий.
Операция началась утром 21 июля 1944 года. Началу переправы через реку Свирь предшествовала мощная артиллерийская подготовка, длившаяся 3 часа 20 минут. За 40–50 минут до окончания артогня 92-й танковый полк занял исходные позиции.
Отработка взаимодействия танков с пехотой — на переднем плане танк Т-40. Западный фронт, зима 1942 года (АСКМ).
Одновременно на берег реки вышли 338-й, 339-й и 378-й гвардейские тяжелые самоходно-артиллерийские полки (63 ИСУ-152). Танки и автомобили-амфибии с десантом автоматчиков и саперов, начали переправу еще до окончания артиллерийской подготовки. Ведя огонь из пулеметов с хода, машины быстро достигли противоположного берега. При поддержке огня тяжелых самоходных полков, ведущих огонь прямой наводкой по ДЗОТам и огневым точкам противника, плавающие танки преодолели проволочные заграждения, три линии траншей и при поддержке десанта с автомобилей-амфибий завязали бой в глубине захваченного плацдарма.
Мощная артиллерийская подготовка и внезапность атаки плавающих танков и автомобилей-амфибий не позволили противнику использовать все огневые средства и обеспечили быстрый захват правого берега реки Свирь на фронте до 4 километров. При этом потери 92-го танкового полка составили всего 5 машин. В дальнейшем, по мере переправы стрелковых частей и расширения плацдарма, к вечеру 23 июля на правый берег Свири переправили танковую бригаду, танковый полк и четыре самоходно-артиллерийских полка, которые расширили и углубили прорыв.
Операция по форсированию реки Свирь стала последним эпизодом участия советских плавающих танков в Великой Отечественной войне.
Следует отметить, что в некоторых учебных танковых частях танки Т-37А и Т-38 эксплуатировались вплоть до конца войны — например в Горьковском учебном танковом центре 4 Т-38 числились вплоть до лета 1945 года.
ПОД ЧУЖИМ ФЛАГОМ. Информация об использовании советских плавающих танков в армиях других стран довольно скупа. Единственной машиной, направленной на экспорт, был один танк Т-37А, проданный Турции в 1934 году вместе с партией Т-26. Советское правительство рассчитывало на заказ партии плавающих танков, но после испытаний Т-37А турки отказались от их закупки.
Остальные танки-амфибии попали в другие страны в качестве трофеев. Первой «обзавелась» ими армия Финляндии, захватившая в ходе советско-финляндской («Зимней») войны довольно большое количество Т-37А и Т-38. После ремонта на заводе в Варкаусе они были включены в состав финского танкового батальона, имевшего на 31 мая 1941 года 29 Т-37А и 13 Т-38. К 1 июля 1943 года все Т-37А были выведены из эксплуатации вследствие сильного износа, зато количество Т-38 было доведено до 19. Летом 1944 года для тренировки расчетов противотанковой артиллерии несколько Т-38 переоборудовали в ходовые макеты танков Т-34 и КВ. Для этого на шасси плавающих танков установили металлические кузова, очертаниями напоминавшие корпуса Т-34 и КВ. Новые машины получили обозначения Т-38-34 и Т-38-КВ соответственно. Всего было переделано 15 машин (11 в Т-38-34 и 4 в Т-38-КВ), последние из которых были списаны только в 1960 году!
