Если сравнивать Штефана с Яношем Хуньяди, то первому во многих отношениях было проще – молдавскому князю, правившему государством с византийской политической культурой, не надо было согласовывать свои решения с сословными собраниями. Но, с другой стороны, Венгрия была куда более сильным государством, чем средних размеров полудикая Молдавия. И тем не менее под руководством умного и волевого правителя это государство стало на некоторое время по-настоящему сильным. В 1474 г. Штефан вторгся в Валахию, сверг правившего ею османского протеже Раду Красивого и из государства зависимого от турок превратил ее в вассала родственной Молдавии. Это стало началом жестокой и изнурительной одиннадцатилетней войны Молдавии с Османской империей. Уже осенью того же года турецкая армия вторглась в Молдавию. Последняя была малонаселенной страной, и в то время как Хуньяди вышел против турок под Белградом, уступая им в численности в два раза, Штефан должен был иметь дело с противником, превосходящим его троекратно. Тем не менее 10 января 1475 г. османская армия была разбита в центре Молдавии у местечка Подул Ыналт [300]. Следующее испытание было особенно тяжелым. В три раза молдавскую армию превосходила только одна из военных группировок империи. В 1476 г. в Молдавию вторглись основные силы султана Мехмеда Завоевателя. На этот раз Штефан отступил, беспощадно опустошая собственную страну. Население Молдавии вынуждено было вспомнить суровый опыт своих предков и бежать от захватчиков в горы. Самым же удивительным было то, что это грозное вторжение не положило конец молдавской независимости. После долгого отступления Штефан Великий все же выступил против имевшего громадное превосходство противника [301]. В ожесточенном сражении у Рэзбоень молдавские силы потерпели поражение, но не были разбиты окончательно. Затем султан осадил крепость Нямц, но упорство ее защитников сломило измотанных голодных турок. Они повернули назад и покинули опустошенную страну, так и не достигнув молдавской столицы. Молдавия стала известна всей Европе [302]. К моменту восшествия на турецкий престол султана Сулеймана Великолепного (1520–1566 гг.) малоазиатские и балканские владения турок были дополнены богатыми и многолюдными азиатскими странами – Сирией, Палестиной и Египтом. Теперь потенциал этой империи намного превосходил возможности Венгрии [303]. Султан Сулейман решил, что пора возобновить мусульманское наступление на Европу. В 1521 г. турки взяли Белград, который когда-то отстоял Янош Хуньяди. Другого политика, способного поднять на войну дворянство, у Венгрии не было. В 1526 г. Сулейман Великолепный повел свою армию на столицу Венгрии. Даже те силы, какие имелись в распоряжении венгров, не успели полностью собраться. 29 августа 1526 г. около Мохача уступавшая туркам по численности в 3 раза армия короля Лайоша II, который сменил Владислава на венгерском престоле в 1516 г., была уничтожена, и турки вошли в Буду [304]. Сам король был убит, и в Венгрии началась смута. Большая часть территории оказалась под контролем быстро попавшего в зависимость от турок трансильванского воеводы Яноша Запольяи, северные и западные области отошли к австрийским Габсбургам. В 1529 г. армия султана теперь уже беспрепятственно прошла венгерскую территорию и осадила Вену [305]. Казалось, что вслед за православными памятниками Константинополя католическим соборам Рима, Кёльна и Парижа тоже предстоит сделаться мечетями. Однако Европе была уготована другая судьба. Турки не смогли взять Вену и ушли ни с чем. Это оказался крайний предел, которого они достигли в Европе. Но судьбу Венгрии это не меняло. В 1541 г. ее центральные области были превращены в провинцию Османской империи [306].
В 1538 г. армия султана вторгается в Молдавию. Молдавия, еще недавно одерживавшая блестящие победы, теперь безропотно стерпела вступление турецкой армии в свою столицу, захват государственной казны (султан еще удивился, как такое маленькое государство смогло скопить столь значительные средства), назначение угодного туркам князя, превращение в османскую провинцию округа Тигина на юго-востоке страны [307].
ВСЁ. Сопротивление закончилось. Теперь Молдавия оказалась в том же положении, в каком Валахия пребывала, начиная с последних лет правления Мирчи Старого [308].
Новые хозяева региона меняют его карту, создав третье государство – княжество Трансильвания. Сделав Буду в 1541 г. центром своей новой провинции, турки отправили королеву Изабеллу и малолетнего наследника венгерского престола за Тису, в земли, которые им в тот момент было не с руки завоевывать [309]. Вассальная зависимость от Османской империи выражалась в первую очередь в обязательстве платить дань. Ситуацию должны были регулировать князья, но они либо были бессильны, либо играли отрицательную роль. Правители слишком часто менялись. В XVI веке Валахией правили 24 князя, а так как многие из них приходили к власти и снова теряли ее по нескольку раз, то всего смен власти было 32 [310]. Следовательно, средняя продолжительность правления была 3 с небольшим года. Ненамного стабильнее было в Молдавии – 16 князей и 23 смены власти [311]. Чтобы вступить во власть, князь должен был быть утвержден Турцией. За это полагалась отдельная выплата – большой мукарер. С целью получить одобрение султана претенденты на румынские троны соревновались в увеличении этих поборов, наращивании основной дани – харача, прочих выплатах турецкому государству и взятках его представителям.
Годовой налог с крестьянского хозяйства в XVI веке достиг в 1585 году 550 аспров (около 2,5 рус. руб. серебром) [312], а в 1592 г. – 946 аспров (около 4 руб.) (1 аспр – это 1 акче у турок) [313].
Ежегодная дань (харадж) составила в правление Петру Черчела (1583–1585) 125 000 дукатов [314] и, наконец, 155 000 дукатов в 1593 г. [315]. Это и есть максимальная точка, которой достиг харадж Валахии на протяжении всего времени, когда он выплачивался, харадж Молдавии к 1593 г. увеличивается до 65 000 дукатов [316].
Такие суммы отправлялись в Стамбул в мае, [317] и ещё – столько же, под названием пекшеш – осенью того же года [318]. Итого: 300 000 дукатов (это 100 000 руб. XIV века серебром) в год от Валахии и 130 000 дукатов – от Молдавии [319]. При населении Валахии 500 000 человек, а Молдавии – 300 000 [320].
Но получается, что если сопоставить дань страны и годовой налог с 1 хозяйства, то всю дань (для простоты – в серебряных рублях – 100 000 руб.) должны были выплатить 25 000 семейств, т. е. 150 000 человек. Куда шли остальные налоги? Неужели ненасытной местной знати? Нет, конечно.
Во-первых, учитывая лишь известные [321] суммы, только в 80-х годах XVI в. за престол Валахии было заплачено минимум 3 450 000 дукатов [322], или ещё по 100 000 серебр. руб. в год. Огромные цифры. Но это ещё 150 000 человек из населения Валахии. А остальные – на кого работали? Всё дело в том, что содержание османо-румынских экономических отношений, как и финансово-экономических обязательств Молдавии и Валахии перед Стамбулом, не исчерпывается деньгами [323]. Румынские княжества во второй половине XVI в. были обязаны также ежегодно доставлять в Стамбул 100 000 овец, 12 000 голов крупного скота, 500 «лучших лошадей» и 300 охотничьих соколов [324]. Что касается военных контрибуций, также требовавших от румынских княжеств экономических усилий, то они возникли в качестве обязанности воевод как османских вассалов принимать участие в турецких походах с определенным количеством войска.
Румынские княжества были обязаны принимать участие в походах, поставляя войско в другие страны. Но и это ещё не всё. С 1568 г. румынским правителям было предписано запретить вывоз главных своих товаров (зерно, крупный рогатый скот, лошади, овцы, мед, воск, строительный лес) в другие страны. С той поры княжества должны были отправлять свои товары только в империю, в частности в Стамбул, и продавать там по ценам, диктуемым самими покупателями. Вот это аркан – со всех сторон. Хуже, чем монголы в Грузии [325]. (Текст воспроизведен по изданию: Турецкие документы о финансово-экономических обязательствах Молдавии и Валахии перед Османской империей во второй половине XVI в. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. Т. 3. М. Институт востоковедения. 1974 [325] © текст – Ворничень М. 1974). Наконец, в самом начале XVIII в. греческие купцы из Константинополя, которых называли фанариотами, по воле турок заменили князей и бояр и стали править княжествами, установив контроль над всеми экономическими ресурсами. Княжеские посты продавались с аукциона в Константинополе лицам, предлагавшим наивысшую цену, обычно фанариотам. Правление фанариотов большинством историков рассматривается как самый бедственный период в истории страны. Наиболее характерной для этого периода 1711–1821 гг. была чрезвычайно большая сменяемость князей-фанариотов – в обоих княжествах посты князей занимали около ста (!) правителей. И за трон каждый платил уже 5–6 млн пиастров [326]! Пиастры здесь указаны турецкие (куруши), на начало XVIII века, весившие в те годы 25–26 г серебра и имевшие покупательную способность около 0,15 русск. «низовых» рублей XIV века. За 110 лет произошло 76 смен правителей в двух княжествах. Следовательно, каждая оплата трона стоила 0,15×(5–6 000 000 пиастров) = от 750 000 до 900 000 руб. XIV века! И в среднем – 1 раз в 3 года. Понятно, что в восемнадцатом веке валашская экономика и численность населения стали больше по сравнению с шестнадцатым веком. Больше стала и производительность труда, а значит, каждое крестьянское хозяйство стало производить больше продукта. Но сам факт того, что в среднем раз в 3 года в Стамбуле происходил аукционный выкуп за такую огромную сумму прав на престол (уже фактически и не престол, а абсолютно бесправную провинцию); а потом выкупивший эти права фанариот приезжал в качестве оккупанта, откупщика-баскака и недолгого временщика в одном лице и начинал выбивать и выжимать эту сумму жестокими мерами, чтобы за год успеть не только восстановить свои издержки, но и поиметь хороший навар. И тут не нужна особо богатая фантазия, чтобы представить, как он это делал. Правда, население Молдовы и Валахии было уже побольше, перевалив в первой половине XVIII века за полтора миллиона человек, или примерно 250 000 семей – почти вдвое больше, чем в конце ХVI века (там было: (500 000 чел. Валахия + 300 000 чел. Молдова) / 6 чел. в хозяйстве = 135 000 семей). Но сумма в 250 000 руб/год XIV века хотя и давала на 40 % меньше бремени в расчёте на 1 семью, чем во 2-й половине XVI века, – зато создавала неограниченный простор для злоупотреблений, которые с лихвой компенсировали «облегчение». Фактически в этих условиях с Молдовы и Валахии брали столько, чтобы они могли кое-как выжить. При этом национальное сознание попиралось больше, чем в XVI и XVII веках, т. к. грабёж осуществляли политические шуты и клоуны, ибо, будучи людьми богатыми и нужными Османской империи, всё равно презирались турками. Смена господарей происходила настолько часто, что некоторые из них успевали вступать на престол по четыре-пять раз в каждом княжестве. Константин Маврокордат, например, 6 раз вступал на престол Валахии и 4 раза – Молдовы! Получается, что всего он заплатил туркам около 60 000 000 пиастров! Но это же полный беспредел. Ведь этот самый Маврокордат явно не был филантропом. Да и за 10–20 % он тоже «работать» явно не собирался, не тот масштаб, понимаете ли. Иначе б жаба задушила. Это ж не какой-нибудь Корейко Александр Иванович с его жалкими гирями, вёслами и чемоданами и любованием на деньги в черноморском туалете. Тут размах солидный. Господари из числа фанариотов фактически были простыми губернаторами, чиновниками, назначаемыми турками, заведомыми коррупционерами и грабителями. И, наконец, логичный итог. 1786 год. Правителем Валахии благодаря протекции командующего турецким флотом назначается человек, никак не связанный с румынскими землями, – офицер турецкого военного флота, грек с острова Парос Николае Маврогени. Он открыто презирает валашских бояр и повторяет знаменитую шутку римского императора Калигулы, назначив коня на одну из придворных должностей. В ещё большей мере подорвало значимость румынских стран полное расформирование их армий. Господари сохраняли при себе только личную гвардию, состоящую из арнаутов (албанцев). Фанариоты привели с собой очень много греков, своих фаворитов и ростовщиков-кредиторов и стали править странами с их помощью. Появились новые подати: за дым (по числу дымоходов), вэкэритул (за рогатый скот), погонэритул (за виноградники) и т. д. Каждый господарь, зная, что его правление будет непродолжительным, стремился как можно быстрее обогатиться, истощая страну. Кстати, фанариоты были и инструментом, с помощью которого сами турки добывали в провинциях нужные им средства. Поскольку Османская империя, попавшая в полосу упадка, нуждалась в деньгах, которых уже не могли добывать новыми завоеваниями, все тяготы ярма пали на румынские княжества. Результатом стало то, что крестьяне, для которых такая степень эксплуатации была невмоготу, начали убегать за границу – в Ардял, Банат или за Днестр. Таким образам, в XVIII веке отмечается процесс обезлюдения целых зон страны и значительного уменьшения численности сельского населения. Чувствовался и заметный упадок городов, потому что господари начинают процесс дарения городских поместий, и даже целых городов, частным лицам – своим фаворитам [327]. Ко всему этому следует добавить следующее. Нескончаемые войны между турками, австрийцами и русскими имели театром боевых действий территорию румынского государства. С 1711 по 1821 г. было не менее шести войн, иные из них продолжались по пять-шесть лет. Помимо опустошений, вызванных боевыми действиями, румыны должны были содержать армии, а также снабжать продовольствием турок или их противников. Это произошло после образования во 2-й половине XVII века против турок Священной лиги. Один состав её держав-участниц вызывал уважение. Германская империя, Русское царство, Испания, Польша, Венеция, Мальтийский орден. Фактически это было новое и последнее и самое масштабное издание Крестовых походов. А территория Молдовы и Валахии стала основной «площадкой» военного противостояния европейцев и турок-османов. Список полководцев просто впечатляет: Пётр I, Ян Собеский, Евгений Савойский, Миних, Румянцев, Суворов, Кутузов. Громя славных воинов османов, они разоряли и Дунайские княжества. А потом (пока турки не были разбиты в пух и прах) возвращались фанариоты. Восполнять свои убытки. И только в XIX веке, когда могущество Османской империи в результате всех этих войн рухнуло, положение Дунайских княжеств, начиная с 1820-х годов, значительно облегчилось.
