Во второй половине 1943 г. командование немецкой полиции в Белорутении приняло решение об организации еще трех боевых подразделений: 48-го батальона — в Слониме, 60-го — в Барановичах и 36-го полицейского полка — в Уречье Слуцкого района.
48-й полицейский батальон немцы решили организовать, используя истинно тевтонскую хитрость, пообещав районному референту Слонимского района БСА Я. Дакиневичу и руководителю округа Цитовичу посты командиров. При этом приводились убедительные аргументы, что-де пора и белорусам включиться в войну за «Новую Европу». Белорусы поверили немцам, и работа по формированию началась с распространения среди населения листовок зазывающего характера: «Вы паклкаецеся для абароны сваей Бацькаушчины!». Прием и отбор добровольцев вел Дакиневич, и вскоре в Слоним прибыло 5 тыс. потенциальных батальонцев. Немцы были очень удивлены желанию белорусов повоевать за «Новую Европу».
Медицинская комиссия отобрала тысячу человек, а остальных отправили на формирование 36-го полицейского полка в Слуцкий район.
Вскоре после формирования тысячного 48-го батальона прибыли истинные командиры — немецкий майор и командиры подразделений. Дакиневич же был отодвинут на второй план, получив должность пропагандиста-компанифюрера. Не повторяя прошлых ошибок, немецкое командование величало его командиром батальона, что в конечном итоге и повлияло на хорошую дисциплину и высокую боеспособность батальонцев. Чем крепче становился батальон, тем все меньшую роль играл в нем командир-белорус, которого в 1944 г. вообще убрали из батальона, назначив районным начальником БКА. Вскоре после этого батальон начал разлагаться, через некоторое время был разбит партизанами, а его остатки разделены по полицейским участкам.
Аналогичными методами был сформирован и 60-й полицейский батальон в Барановичах. Пропагандистом в нем был бывший подхорунжий польской армии, преподаватель по профессии Василевич. Ф. Кушель вспоминает, что при инспектировании им этого батальона солдаты попросили его уговорить немцев разрешить носить на левом рукаве немецких мундиров бело-красно-белую повязку. Немцы долго отказывались, но уступили желанию солдат. Впоследствии батальон перенес все тяготы отступления и по прибытии в Германию был влит в ряды бригады Зиглинга.
Командиром батальона был начальник жандармерии Барановичского округа Макс Айбнер. В 1942 и 1943 г. подразделения Барановичского СД принимали участие в крупных антипартизанских операциях «Герман», «Болотная лихорадка». «Гамбург». Мелкие команды полиции действовали в качестве разведгрупп, собиравших сведения о партизанах и передававших информацию в СД, откуда в свою очередь сводки поступали в отдел 1Ц охранной дивизии.
Помимо 60-го батальона в Барановичах также была размещена команда «ахоуной палщыи» (180 белорусов и 12–15 немецких офицеров), подчинявшаяся непосредственно командиру Минской ОД. Охрану Калдичевского концлагеря несла смешанная польско-белорусская охранная команда, имевшая в своем составе 120 кавалеристов, которые направлялись на акции и вне лагеря. По некоторым данным охраняемый лагерь существовал в качестве центра подготовки белорусских служащих Гестапо. Административные полномочия в лагере осуществляло «Товарищество по сельскохозяйственному освоению Востока».
36-й Белорусский полицейский полк формировался местности Уречье Слуцкого округа из числа добровольцев, откликнувшихся на формирование двух вышеупомянутых батальонов. Позднее был переведен в г. Воложин Вилейского района, что граничит с Налибокской пущей. Имея рядом огромный лесной массив, белорусы постоянно вели бои с партизанами. Впоследствии остатки полка были влиты в бригаду Зиглинга.
В формировании 13-го белорусского батальона принимал участие сам Ф. Кушель, откликнувшись на просьбу начальника политического отдела СД Минска гауптштурмфюрера СС К. Шлегеля. Кушелем были представлены требования к немцам, в соответствии с которыми им могло быть начато формирование:
Командный состав батальона — белорусы.
Командный и бытовой языки общения — белорусский.
Кандидатуры командиров представляет главный войсковой референт БСА.
Моральная поддержка и пропаганда — за белорусами.
Вооружение, форма и снабжение — немецкие, по немецким военным нормативам.
Знаки отличия на мундирах — белорусские, на головных уборах военнослужащих вместо немецких кокард белорусские «Пагони», на левых рукавах повязки цвета национального флага.
Батальон оперирует только в Беларуси и только против советских партизан.
Шлегель согласился на все условия, кроме одного — командир батальона должен быть немцем.
В начале 1943 г. в батальон стали прибывать добровольцы. Вскоре батальон насчитывал в своем составе две роты по 200 человек каждая. В мае того же года батальон принял участие в антипартизанской операции и прекрасно зарекомендовал себя перед немцами.
После успешного создания батальона начались неприятности — ссоры и разногласия между командирами-белорусами с одной стороны и командиром батальона и немецкими унтер-офицерами с другой. Еще одной причиной конфликта стало обыкновенное воровство немецким персоналом продуктов у белорусских солдат. Все лето 1943 г. батальон действовал против партизан, а осенью стал пополняться: прибыла рота, сформированная СД в Вилейке, 150 человек из района Глубокого. Батальон вскоре был переведен из Минска в Вилейку, когда в его составе служило уже около тысячи человек. Официальным его наименованием было «13-й Белорусский полицейский батальон СД». Большая часть батальона размещалась в Вилейке, малочисленные команды располагались при окружных участках СД.
В составе батальона действовала учебная рота, созданная в мае 1943 г. Впоследствии она была переименована в школу СД. Курсанты изучали методы антипартизанской борьбы, тактику, строевую подготовку, советское и немецкое оружие.
В мае 1943 г. личный состав участвовал в крупной антипартизанской операции «Коттбус» в районе г. Лепеля. Летом того же года первый взвод 1-й роты и часть второго взвода были направлены в Глубокое, где несли охрану здания СД, тюрьмы, конвоировали арестованных и вели действия против партизан в окрестных деревнях.
В июле 1944 г. батальонцы третьей роты были направлены для ведения антипартизанских операций в Чехословакию и Италию.
В дальнейшем подразделения батальона отступали по направлению к Данцигу. Между г. Штольпом и Данцигом батальон понес большие потери от бомбардировок союзной авиации, в результате в нем осталось 150 человек.
Вскоре батальонцам предложили вступить в РОА но вместо этого офицеры выехали в Берлин, где был размешен 1-й кадровый белорусский батальон.
Помимо полицейских подразделений в Минске был создан батальон железнодорожной охраны. Потребность в такой боевой единице возникла у дирекции Минской железной дороги, которая обратилась с просьбой о помощи к главному коменданту БСА Ермаченко, предварительно обговорив весьма выгодные для белорусских добровольцев условия. Формирование батальона было облегчено наличием сети вербовочных пунктов БСА и договоренностью с офицерскими курсами о предоставлении командирских кадров. С немецкой стороной было заключено соглашение о дислокации рот батальона — поротно в Минске, Столбцах, Барановичах, Лиде и Крулевщине. Кроме того, в Минске функционировала школа подготовки офицерского состава для железнодорожной стражи.
Первая партия «дабраахвотнжау» прибыла из-под Слонима и послужила основанием для создания 1-й (Минской) роты батальона. Вслед за этим начала организовываться рота в Барановичах. Набор в остальные роты прошел также успешно. Немецкое командование применило любимую тактику подчинения себе белорусских формирований — немцы объявили, что дирекция Минской железной дороги превысила свои полномочия и не имела права на принятие самостоятельного решения по формированию батальона. После этого немцами было заявлено, что комбатом будет назначен офицер немецкой железнодорожной охраны Штримке при наличии всего одного связного офицера-белоруса. Ермаченко ничего не оставалось делать, как согласиться с немецкими требованиями.
Зимой 1943 г. была организована рота железнодорожной охраны в г. Лиде под командованием лейтенанта Я. Сажича. В это время Минская рота закончила прохождение курса подготовки и была разделена на группы (взводы) и размещена на важных узловых станциях. Одна группа под командованием лейтенанта Маслова была откомандирована в Полоцк, вторая — в Унечу под Орлом, третья осталась в Минске. На места выбывших солдат из Минской роты набирали новых добровольцев.
Добровольцы из «чугуначных» батальонов вели патрулирование железнодорожного полотна, охраняли перегоны в бункерах.
