18 сентября 1911 г. Столыпин был убит в Киеве одним из двойных агентов, которыми полиция наводнила революционные организации. Его смерть означала поражение последней попытки сознательного и целенаправленного обновления политической системы в стране. Будучи консервативной, она все же была не лишена творческой мысли.
5. 1912 — 1914 гг.: политический застой и социальные брожения
Столыпина сменил министр финансов Коковцев, известный своим изречением: «Слава Богу, у нас нет парламента!» Оно как нельзя лучше характеризовало и самого деятеля, и его программу. Хорошо разбираясь в технических вопросах финансового дела, он сумел успешно провести переговоры с целью получения второго крупного займа от французских властей: 2,5 млрд. фр. сроком на пять лет. В отличие от Столыпина у Коковцева не было никакой политической или социальной программы, если не считать желания сохранить статус-кво. В результате выборов в Четвертую Думу в октябре 1912 г. правительство оказалось в еще большей изоляции, так как октябристы отныне твердо встали наравне с кадетами в легальную оппозицию. Социальное брожение достигло наивысшей точки в 1912—1914 гг. Оно возобновилось сразу после смерти Л.Толстого (7 ноября 1910 г.) со студенческих волнений и многочисленных манифестаций, в особенности против смертной казни, за отмену которой боролся великий писатель. В январе 1911 г. министр народного образования Кассо запретил какие-либо собрания в высших учебных заведениях. Студенты возмутились этим посягательством на университетскую автономию и ответили всеобщей забастовкой, продолжавшейся в течение многих месяцев и охватившей многие университеты страны.
Рабочие волнения возобновились 4 апреля 1912 г. в связи с трагическими событиями на сибирских золотых приисках «Лена голдфилдс», связанных с крупными банками и дворцовыми кругами. В этот день войска расстреляли группу бастующих, требовавших лучших условий труда. Погибло 270 человек, и столько же примерно было ранено. На заседании Думы министр внутренних дел Макаров по поводу этих событий так ответил на депутатский запрос: «Так было, и так будет впредь». Общественное мнение было возмущено не только расстрелом рабочих, но и уверенностью правительства в своей правоте. 1 мая 1912 г. сотни тысяч бастующих прекратили работу. Число их продолжало непрестанно расти, в первом квартале 1914 г. оно достигло 1,5 млн. человек. Столкнувшись с жесткой реакцией хозяев (лишь 38% бастующих добились успеха в 1913—1914 гг.), рабочие действовали все более решительно. Идея всеобщей забастовки завладела умами. В мае 1914 г. в знак солидарности с бастующим Баку остановили работу предприятия Петербурга и Москвы. В обеих столицах наблюдалась значительная радикализация политической жизни рабочих, социалистическая идеология и лозунги большевиков все глубже проникали в сознание. С социологической точки зрения тому имелся ряд причин.
Во-первых, в этих городах имелось уже достаточное количество потомственных рабочих, потерявших, полностью или частично, связь с деревней; во-вторых, за десять лет заметно вырос уровень грамотности, особенно среди рабочих, прибывших из деревень, которых потомственные рабочие легко увлекали на путь борьбы за свои права. Наконец, в-третьих, в столичных городах пустили корни рабочая культура и рабочая община, более гармоничная и организованная, включающая в себя в отличие от предшествующего десятилетия не только холостых рабочих, но и рабочие семьи, в том числе женщин и молодежь. Рабочая среда окончательно разочаровалась в монархии и в либералах, идеи социализма, и в первую очередь большевиков, проникали в глубь сознания. Начиная с января 1912 г. большевики окончательно порвали с меньшевиками и с «ликвидаторами»; они организовали свой собственный Центральный Комитет, которому надлежало усилить легальную и подпольную деятельность большевиков в России. С другой стороны, под влиянием Мартова и Троцкого социал-демократы других направлений образовали в Вене так называемый Августовский блок. В Думе фракция большевиков состояла из шести депутатов, меньшевиков было семь. Раскол между ними произошел в октябре 1913 г. Каждый лагерь постарался закрепить за собой сферы влияния: так, меньшевики обосновались в Грузии и на Украине, в то время как Санкт-Петербург, Москва и Урал остались за большевиками. У каждого были свои газеты: у меньшевиков — «Луч», у большевиков — «Правда», Ежедневный печатный орган большевиков стал выходить с 5 мая 1912 г. в количестве 40 тыс. экземпляров. «Правда» пользовалась большим успехом среди рабочих столицы благодаря слаженной цепочке распространителей, самоотверженно выполнявших свою работу. Газету запрещали и закрывали восемь раз, однако вплоть до июля 1914 г. она всякий раз выходила в свет под другим названием.
Волна забастовок, захлестнувшая преимущественно Москву и Санкт-Петербург в первой половине 1914 г., несомненно, грозила революционными событиями. Однако она все же не являлась, как о том писали советские историки, предвестницей революции, неизбежной и необходимой, идущей в русле истории. Доказательством тому служит быстрота, с которой взлет патриотизма, с одной стороны, и правительственные репрессии — с другой, положили конец забастовкам начиная с августа 1914 г. Самодержавию вынесли приговор два обстоятельства: неспособность к реформам и война. Первое из них еще раз продемонстрировало себя в январе 1914 г., в момент назначения на пост премьер-министра И.Горемыкина, уже доказавшего в 1906 г. свою полную некомпетентность; в этом назначении проявилось отсутствие у властей возможности обновления и их политическая бесперспективность.
Модернизация экономики страны, ее переход к капиталистической стадии предполагали внешний мир как непременное условие. Это понимали как Витте, яростный противник русско-японской войны, так и Столыпин и Коковцев. Смена министров, произведенная в январе 1914 г., развязала руки воинственно настроенным ультраправым националистам. Война с Германией — «лучший подарок революции» от царского правительства, писал Ленин сразу после случившегося. Его мнение по данному вопросу совпало с предсказаниями бывшего министра внутренних дел Дурново, который считал, что «конфликт с кайзером может привести только к социальной революции в самых крайних формах и к полной анархии». Объявление войны положило начало шести годам потрясений, завершившимся столь радикальным преобразованием, какого не испытывало в столь короткий срок еще ни одно общество.
Глава III. От войны до революции (1914 — 1917)
I. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ В ВОЙНЕ
30 июля 1914 г. Николай II подписал указ о всеобщей мобилизации, в ответ Германия объявила войну России. Как и другие европейские страны, втянутые в конфликт, Россия познала часы священного единения. 2 августа сотни тысяч демонстрантов стеклись к Зимнему дворцу, чтобы на коленях получить благословение царской четы.
Волна германофобии захлестнула страну. Санкт-Петербург был переименован в Петроград, начались погромы магазинов, принадлежащих немцам. Вспомнившая о славе Александра Невского, страна выступила ъ новый крестовый поход «под покровительством всех святых России», который должен был стать завершающим этапом того, что газета «Утро России» назвала «вековой войной рас». Собравшись на однодневную сессию, Государственная дума подавляющим большинством проголосовала за военные кредиты. Воздержались только депутаты-трудовики и социал-демократы, в то время как кадеты предложили «отказаться от междоусобиц до победы». Представители меньшинств провозгласили «преданность русскому государству и народу». Для российской буржуазии, увлеченной идеями панславизма и национализма, начавшаяся война была борьбой не только в поддержку «младшего сербского брата», но и за экономическое освобождение от германского засилья. Кроме того, победа над турками, действовавшими в союзе с центрально-европейскими державами, открыла бы наконец дорогу к Константинополю и выход к свободному морю. Таким образом, вопросы чести и национального интереса шли в этой войне рука об руку.
Мобилизацию десятка миллионов мужчин провели беспощадно, но она не вызвала серьезных проблем. Количество дезертиров было минимальным. Забастовочное движение резко пошло на убыль (35 тыс. бастующих за пять последних месяцев 1914 г.) из-за страха рабочих, закрепленных за оборонными предприятиями, перед отправкой на фронт.
Представители либеральной интеллигенции предложили государственным властям помощь, которую царь принял. Так сформировались Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам под председательством князя Г.Львова и Всероссийский союз городов, объединивший десятки муниципалитетов, стремившихся оказать гуманитарную помощь семьям солдат и жертвам войны. Символом патриотического движения стало провозглашение сухого закона. Государство отказывалось от значительного источника доходов, а подданные, подчинив все единственной цели — победе, пожертвовали одним из немногих удовольствий.
