Существует, однако, еще одна версия, согласно которой прародителем Романовых на Русской земле был Гланда-Камбила Дивонович, брат прусского князя, переселившийся в конце XIII века в Россию из Лифляндии, либо из прусских земель и нареченный Иваном. Эта точка зрения излагается некоторыми немецкими авторами, которые полагают, что, может быть, именно поэтому Романовы почти все время своего правления проводили политику, дружественную к иностранцам.
В российских исторических исследованиях эта версия не представлена. В них утверждается, что Романов был избран царем, поскольку он принадлежал к роду Анастасии, ставшей женой царя и почитаемой народом.
Да и сам царь Иван IV полюбил свою первую супругу нежной любовью, а всего было у Ивана Грозного семь жен. Все годы супружества царица Анастасия оказывала на мужа доброе влияние. Ему было интересно говорить с ней, делиться думами и помыслами, слушать ее мудрые советы. Анастасии даже удавалось смягчать гнев и обуздывать буйный нрав грозного мужа.
Родила царица двух дочек, которые, однако, умерли, не достигнув и двух лет. На пятом году супружества — а было их всего тринадцать — у царицы родился сын, долгожданный наследник. Радости царя Ивана не было предела. Но Дмитрию, как назвали ребенка, не суждено было занять царский престол. Случилось несчастье. Царь вместе с женой и маленьким царевичем выехал как-то на богомолье, и по дороге в монастырь мальчик простудился и умер. Бедные родители… Можно себе представить, как они оплакивали свое дитя. Их горе приглушило лишь рождение еще одного сына, названного Иваном. Это его через многие годы в припадке гнева царь Иван Грозный убил своим посохом. К счастью, Анастасия не стала свидетельницей этой трагедии. Она, родив еще одного сына, Федора, унаследовавшего затем от отца царский престол, скончалась в возрасте тридцати лет, оставив по себе добрую память в народе.
Хоронила ее вся Москва, было пролито немало слез. Кроткая и добрая, первая русская царица была искренне любима своими подданными. И вот теперь народ вспомнил о ней, назвав царем ее внучатого племянника, Михаила Романова.
Об избрании на царство Михаила Федоровича были повсюду разосланы грамоты. А к новоизбранному царю, о местопребывании которого и достоверных сведений-то не было, отправили посольство… Михаил находился в то время в Ипатьевском монастыре вместе со своей матушкой, инокиней Марфой Ивановной, вдали от суетной Москвы. О царском престоле он и не помышлял: ему шел тогда всего лишь семнадцатый год.
Судьба семьи бояр Романовых оказалась непростой. Когда Михаилу было пять лет, его родителей насильно постригли в монашество и разлучили. Сделано это было по велению царя Бориса Годунова, не имевшего прямых связей с Рюриковичами и проявившего недоверие к Романовым, бывшим в родстве с прежними царями. Последний царь династии Рюриковичей, Федор Иоаннович, приходился двоюродным братом отцу Михаила. Царица Анастасия была родной теткой боярина Романова. Мальчика взяла на воспитание тетка, и только после смерти царя Бориса ребенок был возвращен матери, проживавшей в то время в родовой вотчине близ Костромы. В Ипатьевском монастыре, расположенном неподалеку, мать с сыном поселились несколько позже, скрываясь от преследования польско-литовских вооруженных отрядов. В миру матушку Михаила Романова звали Ксенией Ивановной Шестовой. Была она из небогатой дворянской семьи, отличалась властным характером, на своего сына имела большое влияние. Суровый взгляд из-под густых бровей, большой орлиный нос, тонкие губы — так она выглядит на портрете, дошедшем до наших дней.
Отец Михаила, Федор Никитич, приняв постриг и надев монашескую одежду и клобук, получил имя Филарет. На его долю выпало много испытаний и невзгод. Живая и деятельная натура этого инока по доброй воле не могла примириться с вынужденным лишением свободы. Религия его никогда не привлекала, к карьере священнослужителя он не готовился, вкусы его были довольно светскими. До ссылки он жил в Москве, вращался в «высших кругах», пользовался широкой известностью и влиянием при дворе. Природный ум, образованность и светский лоск Федора Романова выделяли его среди знати того времени. Тогдашние московские портные, например, желая похвалить удавшийся кафтан, говорили даже: «Сидит совсем как на боярине Федоре Никитиче». Высокий, красивый, он считался первым щеголем в Москве, и во многих женских сердцах жила зависть к Ксении, ставшей его супругой.
И вот этот-то человек оказался в монастырской келье вдали от Москвы. Однако после смерти царя Бориса в жизни Филарета произошли разительные перемены: он получил сан митрополита, но вскоре попал в плен к полякам, где находился до 1619 года. Он и не мог предположить, что его единственный сын возглавит Московское государство. Да и у самого Михаила, жившего вдали от столицы, не только помыслов, но и желания занять российский престол не было.
Когда московские послы прибыли в Ипатьевский монастырь, мать и сын, узнав о цели их приезда, сначала ответили отказом. Озабоченная тем, как бы не подвергнуться новым бедствиям, старица Марфа не хотела отпускать сына. Несколько раз гонцы уходили ни с чем. Лишь после долгих просьб и уговоров согласие было дано. Заняв деньги и получив благословение матушки, молодой человек в сопровождении небольшого отряда отправился в Москву. Мать поехала вместе с сыном.
Михаил двигался к столице неторопливо, с долгими остановками, внимательно присматриваясь к жизни в государстве, которым ему предстояло руководить. В начале мая состоялся его торжественный въезд в Кремль, Москва увидела своего нового государя. Разместили его в бывшем тереме царицы Анастасии. Марфа поселилась в одном из московских монастырей.
Через несколько недель Михаила Романова венчали на царство. Церемония коронации проходила в Успенском соборе Кремля и была обставлена очень пышно. Митрополит Московский объявил торжественно, что по праву сродства с царем Федором — сыном Ивана Грозного — и согласно всенародному избранию, духовенство благословляет Михаила Федоровича и венчает его на царство. Затем владыка возложил корону на голову молодого, царя и, взяв его за правую руку, посадил на престол. Хрупкая фигура первого царя Романова в золотых одеждах, казалось, не выдержит тяжести сверкающего платья и короны, усыпанных драгоценными камнями. Однако рука его уверенно держала скипетр — символ царской власти.
В тот же день в Грановитой палате состоялся пир, на котором присутствовали высшие чины духовной и светской власти. Во время трапезы все гости получили богатые царские дары. Для нищих были устроены обеды на площади у Кремля. Три дня продолжались торжества по случаю коронации царя Михаила, и долго еще об этом вспоминали в народе.
Началось царствование Романовых…
Историки России пишут, что Михаил Федорович был избран на престол с некоторыми ограничениями в правлении, поскольку самые серьезные дела решались не лично царем, а на Земских соборах, хотя и от царского имени. Обычно важнейшие дела разбирались Боярской думой по царскому предложению «помыслить», и решение начиналось словами: «Царь указал и бояре приговорили». Так было легче и самому молодому государю, человеку осторожному и недостаточно решительному. Михаил поначалу вообще не принимал ни одного решения самостоятельно, а затем, на шестом году царствования, им руководить стал Филарет, вернувшийся в Москву из польского плена. Федор Романов все еще пользовался большой популярностью в Москве. Честолюбие и жизненный опыт позволили ему взять практически всю власть в свои руки: управлять и Церковью — он был возведен в сан Патриарха Московского и Всея Руси, — и государством. Это был человек волевой, очень строгий, но справедливый. Сын относился к отцу с нежностью и большим уважением, видел в нем своего наставника и, верного помощника.
Участие Романова-старшего в делах государства было установлено следующим образом: дела докладывались сыну и отцу, а если какое-либо решение не встречало согласия патриарха-отца, оно либо отменялось, либо исправлялось, сын же старался ни в чем не перечить. В стране по существу сложилось двоевластие. В государственных грамотах того времени обычно писали: «Государь царь и великий князь Михаил Федорович всея Руси и великий государь, святейший патриарх Филарет Никитич Московский и всея Руси указали…» А иностранные посланники вручали обоим свои верительные грамоты. Сильная и яркая личность Филарета постепенно оттесняла на задний план мягкого по характеру и слабого здоровьем царя-сына — в тридцать лет у него начали сильно болеть ноги, так что иногда он с трудом мог передвигаться самостоятельно.
Влияние Филарета на сына было так велико, что даже Ксения, мать Михаила, которая в первые годы оказывала сильное воздействие на юного царя, полностью устранилась от дел государства и доживала свои дни в монастыре, сохраняя с двором лишь связи так сказать, личного характера.
