У. Блейк. Геката, или Три судьбы
Люди просят у богов то, чего нехватало или что хотели получить. Воды было мало. Реки и источники ценились высоко. К ним обращались с мольбой о плодородии и о рождении детей. Обычно без молитвы даже не переплывали реку. Посейдон был богом моря, коней и землетрясений. В Лаконии его называли «тот, кто ездит под землей». При первых признаках землетрясения ему пели гимны. Считалось, что это он ударом трезубца открыл источник воды на Афинском Акрополе, тогда как Пегас ударом копыта вызвал к жизни поэтический источник на горе Геликон (источник Гиппокрена). Боги являлись грекам в образе животных, с кем тесно связана жизнь земледельца и воина (бык и конь). Духами воды являлись кентавры и силены, воплощавшие мощь природы. К этой же группе богов могут быть отнесены сатиры и нимфы, перешедшие затем в культуру и искусство. Первые божества выглядели довольно грубо. Скульпторам потребовалось время и мастерство для создания их гениальных образов – статуй Афины-Девы и Зевса Олимпийского (работы Фидия).
Посейдон
Артемида Версальская
По словам Страбона, у устья реки Алфей в цветущих долинах встречались святилища Посейдона, а также немало святилищ Артемид, Афродит или нимф. Поэт и ученый Каллимах (310—240 гг. до н.э.), деятель александрийского Мусея, создатель знаменитых «Каллимаховых таблиц» (120 книг), писал об Артемиде:
Артемиду, кого не к добру
воспевать песнопевцу,
Мы воспоем, возлюбившую лук,
и охоты, и травли,
И хоровод круговой, и пляски
на горных высотах;
Петь же начнем от времен,
когда еще девочкой малой,
Сидя на отчих коленях, она
лепетала умильно:
«Папенька, ты подари мне дар
вековечного детства,
Много имен подари, чтобы Феб
не спорил со мною!
Дай мне стрелы и лук – или нет,
отец, не пекися
Ты о луке и стрелах; скуют мне
проворно киклопы
Множество стрел, и гибкою
лук наделят тетивою.
Ты же мне светочи даруй
в удел и хитон, до колена
Лишь доходящий, дабы нагнать
мне зверя лесного…
Жить на высях я буду, людей
города навещая
Только по зову рожающих жен,
что в пронзительных муках
Станут ко мне вопиять,
мне в удел сужденные первый
Мойрою; им я должна помогать
и нести избавленье,
Ибо не ведала мук, нося меня
и рождая,
Мать, но безбольно на свет
из родимой явила утробы.
«Гесиод и Гомер… впервые и установили для эллинов родословную богов, дали имена и прозвища, разделили между ними почести и круг деятельности и описали их образы», – отмечал Геродот. Хотя греки и не знали страха перед смертными, но богов они все же опасались, стремясь всячески их умилостивить. Нередко к ним обращались с личными просьбами или с просьбами даровать победу. Ни один греческий полководец не начинал похода или битвы без обращения к божеству. Ни одно сколь-либо важное действо не совершалось без возложения на алтарь богов даров и благовоний. Греческому войску под Троей вожди внушают, что надо чтить богов, выполнять свои обещания, ибо, как сказано, «отец Зевс никогда не помог ни лжецам, ни нарушителям клятв». Они обращались к богине Афине Палладе, что являлась богиней победы и носила щит Зевса и его грозное оружие – перуны. В битве при Платее Павсаний отказывался вступить в бой из-за неблагоприятных знамений на небе (несмотря на то что персы атаковали его войско). Ксенофонт честно признался, что никогда бы не решился даже собрать воинов и подготовить к сражению, если бы увидел некий дурной знак, пусть и перед лицом угрожавшего голода.
Сцены из жизни богов-олимпийцев
Одним словом, ни у какого другого народа боги не сыграли столь заметной роли в формировании мировой литературы и искусства. Д. П. Шантепи де ля Соссей писал об этом так: «Как история религии освещает характер греческого народа, так наше предварительное знакомство с этим народом объясняет нам в свою очередь многие поразительные черты его религии. Так, мы знаем, что греки находили особенное удовольствие в преданиях и сказках, вообще во всякого рода рассказах, в которых живая фантазия получала желанную пищу и либо творила далее из услышанного, или же греки старались дополнить слышанное при помощи собирания новых сведений о собственном прошлом и о жизни других народов. Эпическая поэзия и историография греков выросли на почве этой склонности. Если присоединить к этому поэтические стремления, присущие грекам, как никакому другому народу, то станет понятно, каким образом миф, т. е. рассказ о божестве, то примыкая к преданию, то создаваясь процессом свободного поэтического творчества, мог так удивительно развиться в греческой религии. Для набожного грека эти мифы имели, может быть, гораздо меньше значения, чем жертвы, служение богам и священные празднества; но для нас неисчерпаемая сила мифического творчества, эта великая особенность греческой религии, остается тем, чего у других народов нельзя найти в такой степени, в особенности если обратить внимание на то, к какому единению религии и искусства привело это богатство мифов». В то же время о божествах греческой религии можно было бы сказать словами философа Протагора: мы не знаем о тех богах ничего достоверного и не можем сказать о них ничего истинного. Боги – бестелесные призраки.
Дж. Беллини. Пир богов
И тем не менее на каждом шагу встречаемся с их присутствием в виде идеи или образа. Греки поклонялись своим богам, наделяли их разного рода добродетелями. По мнению Платона, боги вовсе не лентяи, они заняты делом, наблюдая, так сказать, за общественным порядком среди людей на земле и состоянием Вселенной. Они держат «начало, конец и середину всего сущего». Платон в «Законах» отмечал, что бог должен быть мерой всех вещей, ибо он гораздо совершеннее человека. И тот, кто хочет быть любезен богу, должен уподобиться ему насколько это возможно. Устами афинянина философ рекомендует совершать жертвоприношения богам, общаться с ними путем молитв, приношений и всякого рода служений. И прежде всего следовало почитать Олимпийских богов и богов – охранителей государства.
Возносящая гимны богам. Кипр. 300—280 гг. до н.э.
«Вслед за всеми этими богами разумный человек станет почитать священными обрядами гениев, а после них и героев. Затем следует священное почитание, согласно с законом, частных святилищ родовых богов и почитание тех родителей, что еще живы: ведь священная наша обязанность – выплатить им самые большие и настоятельные долги – главнейшие из всех повинностей; мы должны сознавать, что всё, чем мы обладаем и что имеем, принадлежит тем, кто нас родил и вскормил; потому-то и должно по мере сил предоставлять все это к их услугам: во-первых – наше имущество, затем – наше тело, наконец – нашу душу». Только так можно отплатить им добром за их заботливость, за муки родов, за те страдания, которые они претерпели ради нас, своих детей. Подчеркнем, что и родители (речь идет о достойных родителях) стоят у философа хотя и после богов, гениев и героев, но все же на первом месте. Тут же возникает тема: кто имеет право служить богам, а кто нет. Согласно идеальным воззрениям греков, только порядочный, чистый человек имел право на почитание богов. Дурному же человеку путь к сердцу богов закрыт был напрочь. «Поэтому служение богам со стороны нечестивых тщетно, со стороны же благочестивых – уместно и даже необходимо. Вот та цель, в которую мы должны метить» (Платон).
Герои греческих мифов
Конечно же, оба этих действующих лица совершенно непохожи. Богу – богово, человеку – человеково. По мнению Аристотеля, бог вообще не знает ни добра, ни зла: «…и, как зверю не свойственны ни порочность, ни добродетель, так не свойственны они и богу». Нам представляется в высшей степени знаменательным выведение греками бога за пределы человеческого круга, то есть за пределы наших мирских забот, хлопот, дел, волнений. Аристотель пишет: так же как редко бывает «божественным» человек, так же редко встречаются средь людей по-настоящему жестокие «звери». Те и другие – это отклонение от человеческого естества. В науке Аристотель отделяет то, что принадлежит богу (науку о божественном), от того, что собственно прежде всего необходимо человеку (науки о прочем). Божественная наука, может быть, и лучше, но зато все другие науки – куда «более необходимы».
Так что пусть уж боги остаются на небесах, в своем «золотом веке», живя, не зная забот, усталости, старости, вечно оставаясь молодыми. Пусть проводят себе время в веселых пирах, что находятся в ведении и под эгидой Талии, музы, управляющей желанием поесть и выпить (муза комедии). Пусть сопутствует им сладкая жизнь, которую увидел впервые попавший на Олимп Аполлон. Аполлон увидел картину пиршества, сопровождавшуюся болтовней, сплетнями и песнями. Музы воспевали бессмертные права богов на развеселую, а по сути суетную жизнь повес; при этом они оплакивали несчастных людей, что постоянно должны трудиться, подвержены болезням, не могут побороть старость и смертны. Батюшка Зевс тут же вручил ему кубок, наполненный пьянящим нектаром. Так имеют обыкновение у нас поступать забулдыги-отцы или схожие с ними матери, с детства приучающие их чад к вину. Дурной пример для подражания.
