До последней минуты царская чета верила в молитвы Григория Распутина. Из Тобольска они писали Анне Вырубовой, подруге царицы, что Россия страдает за его убийство. Никто не мог поколебать их доверие к нему, хотя все враждебные газетные статьи были им известны — их приносили царской семье — и все окружающие старались им доказать, что Распутин — дурной человек. Не следует думать, что царь и царица были наивными, обманутыми людьми. По обязанности своего положения они неоднократно устраивали негласные проверки достоверности полученной о нем информации (об этом мы еще будем говорить) и каждый раз убеждались, что сказанное о Распутине — выдумки и клевета.
Когда-то мне казалось, что о Распутине написано так много, что все о нем известно. Действительно, преимущественно в 20-е годы вышло большое количество книг, брошюрок, статей о нем. Но когда я стал читать их внимательно, стремясь найти первоисточники того или иного факта, то раз за разом попадал в какой-то заколдованный круг. В большей части публикаций были использованы одни и те же скабрезные примеры. Авторы этих материалов, почитая их за достоверные доказательства, не утруждали себя ссылкой на конкретные источники. Тогда я решил проверить эти публикации по архивным данным — изучить личный фонд Распутина и другие материалы, относящиеся к нему.
И любопытная картина открылась предо мной. Оказывается, «советская историческая наука» историей жизни Распутина никогда серьезно не занималась. Нет ни одной статьи, я уже не говорю о книге, где бы жизнь Распутина рассматривалась последовательно, исторически, опираясь на критический анализ источников. Все существующие ныне сочинения и статьи о Распутине являются пересказом — только что в разных комбинациях — одних и тех же исторических легенд и анекдотов (исключительно в духе революционной обличительности), большая часть которых является откровенным вымыслом и фальсификацией, вроде поддельных дневников Вырубовой и стенограмм процессов над «врагами народа» 1930-х годов.
По сути дела, был создан миф о Распутине, миф, имеющий целью опоганить и дискредитировать Россию, ее крестьянское духовное народное начало, которое, как мы увидим дальше, в определенном смысле олицетворял собой и Распутин. Причем «невероятная злоба, пышущая со страниц бульварной Распутиниады, целиком выдавала кочегаров преисподней, которые одни только имеют способность добиваться столь высокого и повсеместного накала».[2]
Создание мифа носило отчетливый антирусский характер и шло в русле так называемого леворадикального, революционного движения, для которого любые, самые грязные, подлые и кровавые методы считались приемлемыми.
Впрочем, понимание русской общественностью этой цели мифотворцев мы видим еще при жизни Распутина. В газетной полемике тех лет одни рассматривали Распутина в народной традиции странничества и старчества, другие — рисовали его страшным развратником, хлыстом, пьяницей. Причем справедливо отмечалось, что на печатные столбцы проникали главным образом лишь одни отрицательные мнения о Распутине, как правило, без приведения каких-либо конкретных фактов, в бешеном и все нарастающем потоке тонули незамеченными попытки сказать правду о нем. Леворадикальная печать сделала все, чтобы возбудить в отношении к Распутину самую непримиримую ненависть в обществе.
«Думаем, что мы не будем далеки от истины, — писала в 1914 году газета „Московские ведомости“, — если скажем, что Распутин — „газетная легенда“ и Распутин — настоящий человек из плоти и крови — мало что имеют общего между собой. Распутина создала наша печать, его репутацию раздули и взмылили до того, что издали она могла казаться чем-то необычайным. Распутин стал каким-то гигантским призраком, набрасывающим на всё свою тень».
«Кому это понадобилось? — спрашивали „Московские ведомости“ и отвечали: — Во-первых, нападали левые. Эти нападки носили чисто партийный характер. Распутина отождествляли с современным режимом, его именем хотели заклеймить существующий строй. Все стрелы, направленные на Распутина, на самом деле летели не в него. Он нужен был лишь для того, чтобы скомпрометировать, обесславить, замарать наше время и нашу жизнь. Его именем хотели заклеймить Россию. Понятно, что ко всем нападкам с этой стороны на Распутина можно и должно было отнестись с особой недоверчивостью. Тут наши публицисты избрали для себя самую невыгодную позицию: они прикрывались именем Распутина как щитом. Всем было ясно, что они целят в руководителей политики, говоря о Распутине, но когда до этих писак добиралась цензура, угадывавшая их истинное намерение, они вопияли: „Вот видите, что с нами делают из-за Распутина! Вот каков наш теперешний режим!“
Но на Распутина выходили со своими обличениями и из правого лагеря. Иные обличители были действительно искренни, но были и такие, которые делали свою карьеру на Распутине: «Вот, дескать, какова наша гражданская доблесть — мы самого Распутина не побоялись! Похвалите нас, удивитесь нашей смелости, посодействуйте нашей популярности». И левые газеты охотно выдавали свои похвальные листы таким господам, которым, впрочем, ничего другого и не было нужно. Что же получалось? Наше общество поверило в Распутина».[3]
И эта вера продолжает поддерживаться до сих пор, ибо живы и процветают те силы (точнее, их прямые наследники), которые в свое время создавали этот миф и заинтересованы в его сохранении.
Миф о Распутине нужно рассматривать как специально созданное препятствие (хотя далеко не единственное) на пути понимания наших духовных, политических и национальных ценностей. И создан он именно для того, чтобы завалить дорогу возвращения к этим ценностям. Чтобы, посмотрев на мифологизированного Распутина, люди в ужасе отшатывались от своего прошлого, стараясь забыть его и не возвращаться к нему.
Сегодня пришло время разбирать эти и другие завалы. И сделать это можно только внимательным, объективным изучением подлинных фактов и документов, тщательным анализом и сопоставлением различных источников, придерживаясь строгой исторической последовательности событий. Только так можно размотать тот трагический, детективный клубок, которым были жизнь и смерть Григория Распутина.
Многие документы и материалы, приводимые в этой книге, публикуются впервые. Они извлечены преимущественно из архивов и фондов музеев, где десятилетиями хранились под особым надзором.
Прежде всего, это материалы и документы из личного фонда Г.Е. Распутина, хранящиеся в ГАРФ,[4] — 52 дела. Там же находятся дневники наружного наблюдения за Распутиным с 1912 по 1916 год, в которых зафиксированы его встречи.
В Тобольском и Тюменском архивах хранится ряд дел, в частности, дело по обвинению его в принадлежности к секте хлыстов, дело о покушении на него, а также многочисленные материалы по наблюдению за его жизнью как со стороны тобольского жандармского управления, так и со стороны тобольской консистории.
Кроме того, в книге используются результаты нашего опроса около 40 старых жителей села Покровского — родины Распутина. Опрос производился по определенной программе и позволил получить ценные сведения о его жизни.
И, наконец, пора дать слово самому Григорию Ефимовичу Распутину. Оно сохранилось в его книгах, хоть и небольших, но очень емких по содержанию. Оно сохранилось в беседах с ним, записанных разными журналистами. И порой несколько его живых слов могут дать для понимания больше, чем десятки страниц сфабрикованных против него документов. Именно поэтому отдельными главками в нашей книге представлены небольшие части его работ.
Обилие документов и источников, используемых в нашей книге, не должно пугать читателя. Без этого невозможно разобраться в завалах лжи и клеветы, которыми была закрыта настоящая жизнь этого человека. Мы, конечно, не претендуем на раскрытие всех загадок жизни Григория Распутина. Многое в ней остается неясного, требующего специального исследования. Но уже сегодня можно определенно сказать, что миф о Распутине, созданный антирусскими силами, не соответствует действительности.
Григорий Ефимович Распутин родился в селе Покровском Тюменского уезда Тобольской губернии.
Загадки жизни Григория Распутина начинаются с года его рождения. В Советской исторической энциклопедии и в большинстве других советских изданий годом рождения Распутина считается 1864-й или 1865-й. Ни один советский историк не удосужился заглянуть в метрические книги церкви села Покровского, где родился и провел большую часть своей жизни этот человек. Правда, книги эти сохранились не все, но есть полная подборка сведений о родившихся, умерших и вступивших в брак с 1862 по 1868 год.[5] Листая эти ветхие, подпорченные жучком и влагой книги, прежде всего, в 1862 году сталкиваемся с записью от 21 января о бракосочетании «Покровской слободы крестьянина Якова Васильева Распутина сына Ефима Яковлевича, 20 лет, с девицей Анной Васильевной, дочерью деревни Усалки крестьянина Василия Паршукова, 22 лет». Это родители Григория Ефимовича Распутина. Фамилия Распутиных встречается в книге многократно. Всего в селе Покровском живет 7 семей, носящих фамилию Распутины. Кстати говоря, фамилия эта встречается в Сибири довольно часто и обыкновенно имеет происхождение от слова «распутье», что, по словарю Даля: «разъездная дорога, развилина, развилы пути, место, где сходятся или расходятся дороги, перекресток». Люди, жившие в подобных местах, нередко получали прозвище Распутьины, впоследствии превратившееся в фамилию Распутины.
