Программа деятельности агентов влияния в СССР была разработана лично масоном А. Даллесом, будущим директором ЦРУ. Став масоном еще во время учебы в Принстоне, Даллес уже в середине 20-х годов достигает 33-го градуса и других масонских регалий. В 1927 году он становится одним из директоров международного масонского координирующего центра, мондиалистской организации — Совета по международным отношениям, в 1933 году получает ключевой пост секретаря, а с 1946-го — президента этой организации. На одном из секретных заседаний этого совета в начале 1945 года в присутствии руководителей американского масонства вице-президента США Г. Трумэна, министра финансов Г. Моргентау и Б. Баруха А. Даллес заявил следующее:
«Окончится война, кое-как все утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную помощь или ресурсы на оболванивание и одурачивание людей.
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы, например, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием, что ли, тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театр, кино — все будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, диссидентства, словом, всякой безнравственности. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху…
Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство, наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, диссидентство, национализм и противоставление народов — все это мы будем насаждать ловко и незаметно…
Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением… Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них агентов нашего влияния, космополитов свободного мира. Вот так мы это и сделаем».[2]
На этом заседании были определены основные направления борьбы с русским народом, нашедшие в дальнейшем воплощение в официальных документах правительства США, и прежде всего в директивах Совета Национальной безопасности США и законах этой страны.
Директива Совета Национальной безопасности США СНБ-20/1, утвержденная президентом США Г. Трумэном 18 августа 1948 года, провозглашала:
«Провести коренные изменения в теории и практике внешней политики, которых придерживается правительство, стоящее у власти в России… Речь идет прежде всего о том, чтобы сделать и держать Советский Союз слабым в политическом, военном и психологическом отношениях по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля».
Директива СНБ-68, подписанная президентом Трумэном 7 апреля 1950 года, предписывала:
«Нам нужно вести открытую психологическую войну с целью вызвать массовое предательство… сеять семена разрушения… усилить позитивные и своевременные меры и операции тайными средствами в области экономической, политической и психологической войны с целью вызвать и поддержать волнения… Мы должны руководить строительством политической и экономической системы свободного мира. Но помимо утверждения наших ценностей наша политика и действия должны быть таковы, чтобы вызвать коренные изменения в характере советской системы… Совершенно очевидно, это обойдется дешевле, но более эффективно, если эти изменения явятся в максимальной степени результатом действия внутренних сил советского общества».
В циркуляре госсекретаря США Дж. Ф. Даллеса американским посольствам и миссиям за рубежом от 6 марта 1953 года, сразу после смерти Сталина, подчеркивалось:
«Нашей главной целью остается сеять сомнения, смятение, неуверенность в отношении нового режима не только среди правящих кругов и народных масс в СССР и странах-сателлитах, но и среди коммунистических партий вне пределов Советского Союза».
И наконец, в Законе о порабощенных народах, принятом Конгрессом NOA в августе 1959 года, открыто ставился вопрос о расчленении России на 22 государства и разжигании ненависти к русскому народу.
Начиная с 1947 года под предлогом борьбы с коммунизмом американское правительство выделяет на осуществление программ борьбы с Россией и русским народом сотни миллионов долларов ежегодно.
Одним из главных пунктов этих программ была подготовка «единомышленников, союзников и помощников» в России.
По-видимому, одним из первых подобных опытов подготовки единомышленников стала попытка американских спецслужб завербовать некоторых лиц из группы советских стажеров, находившихся в конце пятидесятых — начале шестидесятых годов в Колумбийском университете, среди которых были, в частности, будущие «прорабы перестройки» А. Яковлев и О. Калугин. Как отмечал бывший председатель КГБ СССР В. Крючков: «Яковлев отлично понимал, что находится под пристальным наблюдением американцев, чувствовал, к чему клонят его новые американские друзья, но правильных выводов для себя почему-то не сделал. Он пошел на несанкционированный контакт с американцами, а когда нам стало об этом известно, изобразил дело таким образом, будто сделал это в стремлении получить нужные для советской стороны материалы из закрытой библиотеки…».[3] Другой его соратник но стажировке, О. Калугин (будущий генерал КГБ), чтобы уйти от ответственности, донес на своего товарища, у которого после этого были крупные неприятности. От тех времен сохранилась фотография еще пятидесятых годов, опубликованная в эмигрантской газете «Русский голос», на «которой запечатлены А. Яковлев и О. Калугин в компании кадровых сотрудников ЦРУ.[4]
Однако компетентным советским органам не удалось тогда выяснить, была ли произведена вербовка или дело ЦРУ не пошло дальше установления ознакомительных контактов и налаживания связей на будущее.
Тем не менее, поведение Яковлева во второй половине шестидесятых — начале семидесятых годов по многим признакам соответствовало требованиям, которые предъявлял агентам влияния А. Даллес. Это, в частности, проявилось в статье Яковлева в «Литературной газете», где он резко высказывался против еще робких ростков русского национального возрождения, допуская грубые антирусские выпады. По сути дела, Яковлев призывал к административной расправе с его носителями, и она незамедлительно наступила.
В начале семидесятых годов Яковлев получает назначение послом в Канаду, где активно поддерживает связи с широким кругом лиц, среди которых особо доверительные отношения сложились у него с премьер-министром, видным масоном П. Трюдо. По-видимому, именно в тот период происходит «братание» этого деятеля с мировой масонской закулисой.
В 60…70-е годы в окружении высших руководителей ЦК КПСС возникает группа агентов влияния, в которую, в частности, входили Ф. М. Бурлацкий (до 1964-го), Г. X. Шахназаров, Г. И. Герасимов, Г. А. Арбатов, А. Е. Бовин. Маскируя свою антигосударственную деятельность привычной марксистской фразеологией, эти партийные советники постепенно подталкивали политическое руководство страны к принятию решений, ставших первыми шагами на пути к разрушению СССР. Ярким примером такого советника — агента влияния был директор Института США и Канады Г. А. Арбатов, занимавший уже тогда проамериканскую позицию. В предисловии к мемуарам этого агента влияния, изданным в США, заместитель госсекретаря Талбот откровенно признает, что господин Арбатов стал другом Америки с 70-х годов.
С конца 60-х годов важным элементом агентуры влияния CIIIA стали А. Д. Сахаров и Е. Г. Боннэр. Их безудержное восхваление западной политической системы и тенденциозная критика советского режима с помощью пропаганды, финансируемой ЦРУ, сыграли большую роль в «холодной войне» Запада против России. Бывший ученый-физик, порвавший с наукой, и его жена, дочь оголтелых еврейских коммунистов, заняли ведущее место среди других еврейско-советских общественных деятелей и диссидентов антирусского толка, став своего рода символом противостояния историческим ценностям России, знаменем борьбы за ее расчленение и унижение.
